Елена Кршижановская - Человек решает сам
— Ну, ну, горячая какая! — засмеялся как-то нарочно дядя и погладил Катю по плечу. — Занят я был, своих дел не обобрать. Ну, что было, то прошло. А теперь работенка у меня — жаловаться грех. Сытно, спокойно. Заведую продовольственным складом. Могу и позаботиться об единственном племяннике.
— Вовсе не надо обо мне заботиться! — крикнул я, вскочил и вырвал красные сапожки из дядиных рук.
Он погрозил мне пальцем. Потом взял со стола красную рубашку, развернул и опять засмеялся:
— А это что за маскарад? Тоже из цирка?
Он смял рубашку и бросил на стол. Валя так старалась, шила мне подарок, радовалась, а он…
— Не смейте трогать! Приехали и портите все! — сказал я и, не помня себя, закричал: — Зачем вы приехали? Катю расстроили; уезжайте домой!
— Веня, Веня, успокойся! — Катя обняла меня и прижала к себе.
— Ну и дети пошли! — охнул дядя.
Катя подала ему полотенце, мыло и спокойно сказала:
— Простите его, дядя, он вспыльчивый, сгоряча наговорит, а потом сам жалеет. Да и я тоже… Не будем больше ссориться; идите мыться.
Когда он ушел из комнаты, я толкнул ногой его корзину и стукнул кулаком по чемодану.
— Хватит, Веня, — сказала Катя. — И не смей больше ему грубить. Все-таки он единственный наш родственник.
— Зачем нам такой!
— Перестань злиться, прошу тебя, — слышишь?
— А он скоро уедет?
— Нет, он в отпуск, на месяц. Так что не будем ему портить отдых. Он мог бы поехать на любой курорт, а решил к нам. Понимаешь, как некрасиво грубить гостю?
— Ничего не поделаешь, как говорит Олег. Будем терпеть.
— Будем терпеть! — улыбнулась Катя.
Завтракали мы мирно и тихо. Видно, и дядя понял, что криком на нас не подействуешь. Он был такой ласковый, почти веселый и даже интересно рассказывал про городок на Енисее, где он теперь живет.
Но все же я рад был вырваться из дома и явился в школу одним из первых.
— Чудеса! — удивилась Валя. — Чего тебе не спится?
— Дядя гостить приехал. Встали рано и…
— Ой, как хорошо! Родной дядя? Воображаю, до чего ты рад! Он будет о тебе заботиться. Какой он? Молодой, старый? Вот радость-то, правда?
Я только тяжело вздохнул, но Валя не заметила. Бросилась к вошедшему Олегу и сообщила новость. Он просиял и начал меня тормошить, взъерошил мне волосы.
— Вот здо́рово — дядя! Теперь ты не будешь скучать, верно?
Откуда он взял? Я вовсе не скучаю… Чего он так развеселился? Прыгает вокруг меня, точно маленький. А Валя смотрит на нас, глаза прищурила и вдруг спрашивает:
— А почему ты прибежал спозаранку? Не побыл с дядей до последней минуты, а?
— Он ушел по делу, — соврал я. Не хотелось объяснять, как не понравился мне новый родственник, ругать его… Неприятно.
Олег все продолжал веселиться по поводу приезда дяди. Ладно, хоть не сердится на меня. Вообще у нас с ним странно получается. Не скажу, что всегда, — пожалуй, даже редко, но все же… Вдруг он во время репетиции начинает дуться, в глаза не смотрит, перестает разговаривать и делается каким-то чужим… Спрошу, в чем дело, а он краснеет, молчит. А потом шутит, как ни в чем не бывало… Может быть, завидует, что у меня акробатика неплохо подвигается? Нет, не такой он парень, чтобы завидовать работе товарища…
В тот день после репетиции в цирке Валя решила помочь нам выучить урок английского. Служащие уже начали убирать манеж к вечернему представлению, и мы, чтобы не мешать, устроились на местах для зрителей в одном из верхних рядов.
Только Олег стал переводить из учебника первые строчки, как Валя вскочила, замахала руками и крикнула:
— Осторожней, осторожней!
Внизу между рядами идет артистка, и в руках у нее пышное платье с узорами. А по манежу рабочие везут огромную металлическую лестницу, и от нее висит, покачивается длинная проволока… Вот она прямо за спиной артистки, которая идет и ничего не замечает.
Вдруг проволока, точно удочка, подцепила платье, потянула вверх. Артистка рванула платье к себе, материя натянулась… Кусок оторвался и, как флаг, повис на проволоке.
На манеже поднялся невероятный шум. Рабочие орали друг на друга, на артистку, и она на них. Валя, перескакивая через три ступеньки, в минуту очутилась внизу и, пока ловили проволоку, бегала вокруг, мешая всем. Наконец платье отцепили, и Валя, сердито выхватив кусок из рук рабочего, принялась разглядывать, морщась от огорчения.
— Что теперь будет! — возмущалась артистка. — Только взяла платье от костюмерши. В чем выступлю на манеже?
— Я починю! — Валя кинулась к артистке и чуть не сбила ее с ног. — Дайте сюда, ничего страшного… пустяки… вот здесь по шву разорвано, а тут я так заделаю, — никто не заметит!
Артистка от удивления ничего не ответила и покорно отдала платье. А Валя разложила его на кресле, вытащила из передника иголку с ниткой и принялась зашивать.
— Перестань, еще хуже испортишь! — спохватилась артистка.
— И не подумаю. Вот нитка толстовата. У вас есть нитки? — спросила Валя по-деловому.
Кажется, артистка поверила в Валины способности, или просто другого выхода не было. Только она сказала:
— Ладно, идем ко мне в общежитие. Я во втором отделении выступаю; может быть, действительно успеешь сделать.
Мы с Валей всегда уходили из цирка вместе, но тут она надолго застряла у артистки, и я один пошел домой готовить уроки.
А на другое утро Валя поразила наш класс. За все годы она ни разу меньше четверки не получала, и вдруг по своей любимой географии схватила двойку. Учительница испугалась: не заболела ли Валя? А она стояла у доски, опустив голову; длинная коса даже съехала со спины и закрывала ее лицо.
Лучше бы я получил хоть десять двоек вместо Вали. Мне было тяжело на нее смотреть; она стояла такая несчастная. Но потом все-таки подняла голову и громко сказала:
— Нет, я не заболела. Я не приготовила урок.
Другой соврал бы, притворился больным. А Валька ни за что. Ну и девчонка! Молодец. Позавидуешь такой смелой.
На остальных уроках Валя сидела скучная, и похоже было, что она, и правда, заболела. Лицо красное, глаза как-то распухли.
Весь класс ее жалел, и никто не ругал за двойку. Она и так сама переживала. Один Олег только ничего не замечал. Он был сам не свой. У нас в школе делали прививки, и, конечно, Олег пропадал в медпункте каждую свободную минутку.
После уроков я не стал его ждать и решил идти в цирк вдвоем с Валей.
— Ноги моей там не будет! — объявила она.
Я заорал:
— Да что в самом деле! Олег с прививками, теперь ты задурила. Ну вас всех!
— Злишься, а что случилось, тебе наплевать.
— Тогда выкладывай как человек!
В общем, мы с Валей еще немного покричали, но все-таки пошли вместе, и по дороге она вот что рассказала:
— Помнишь, вчера на манеже я нахвасталась артистке, что платье починю разорванное? Так вот. У нее ниток не нашлось, мы побежали в гардеробную. Костюмерша занята ужасно, уверила артистку, что я справлюсь. Народу полным-полно, подходят, смотрят прямо в руки. Я застеснялась, торопиться начала… шов скосила, пришлось распарывать… Ой, что дальше было! Артистка страшно рассердилась, сказала, что тут не школьный кружок вышивания, а серьезная работа и все такое… Кругом слушают, кто-то засмеялся… Костюмерша отобрала платье, еле успела к выходу артистки починить… Представляешь позор? Не пойду!
Валя остановилась у входа в цирк и заплакала.
Неохота вспоминать, что стоило успокоить ее. Я и про трусливого зайца, и о кроте, который в норку прячется. Напридумал целую историю, как остановятся заводы, транспорт и так далее, если после каждой ерундовой неудачи люди закапризничают, работать перестанут.
Это помогло. Валя жалобно вздохнула и поплелась за мной.
Великан и наша группа акробатов как раз выходили на манеж.
— Ты что один, то есть с Валей? — спросил дядя Коля. — А где наш профессор медицины?
— У Олега прививки, он скоро… — начал я.
— Какие прививки? Еще не хватало!
— Да в школе у нас…
— Ах, так! Мало ему в цирке людей и животных калечить, так взялся за школьников? Ну, я ему покажу!
Эх, скверно получилось. Брякнул, не соображая, подвел Олега. А кто знал? Великан всегда посмеивается над сыном, а тут рассердился…
— Ты что, Валюшка, стоишь, как разварная капуста? Чего нос повесила? — спросил дядя Коля.
— Не успела вчера географию сделать — и двойка… первый раз в жизни! — всхлипнула Валя.
— Зачем же сидела тут допоздна? Разве можно?
— Я платье зашивала…
— Видел. Работу сделали замечательно, спасли положение. Платье как новое. Но, Валюшка, уроки должны быть на первом месте. А другими делами увлекаться, конечно, хорошо, но надо все успевать. Как хочешь распределяй время, а надо все успевать. Вот и Олегу бы это послушать не мешало. Так ты зачем опять в цирке? Учила бы свою географию.
