Йорген Йоргенсен - Мартин, Мартин...
Он резко обернулся. За спиной девушки, окликнувшей его, медленно закрывалась дверь.
— Ты что здесь делаешь?
Ли заволновался, в его глазах, обращенных к другу, читался немой вопрос. Мартин сглотнул.
— Спокойно, Ли! Это моя сестренка. Гелла, привет!
А Гелла замерла, как живой вопросительный знак.
— Как ты сюда попал? Тебя отпустили, что ли?
— А мы просто сбежали. Надеюсь, не настучишь на нас?
— Ты что, спятил? Конечно, нет! Где вы живете-то? Неужто в «Кристиании»?
— Нигде мы пока не пристроились, а жить я хотел дома, да только…
— Не ходи домой, мать себе другого типа нашла…
— Видел я его. Что скажешь о нем?
— Скотина он, вот что! Мне ведь тоже пришлось из дома уйти.
— Так где же ты живешь?
— А здесь, у сестренки Мортена, ее Лизой зовут. Но здесь я не могу вас устроить, там и без того тесно.
Гелла нахмурила лоб — думала, думала…
— Куда же, черт возьми, мне вас деть?
Ли нервно дернул Мартина за рукав и осторожно показал ему на улицу.
— Опять полиция, быстро уходить надо…
Мартин тотчас же втащил его в подъезд дома номер сорок восемь. Ли принялся оглядывать двор: искал лазейку, через которую можно было бы смыться. И удовлетворенно кивнул.
Гелла провела мальчиков в другой подъезд на заднем дворе. Они поднялись на первый этаж, и Гелла громко постучала в одну из дверей. Мартин хотел было нажать кнопку звонка, но Гелла больно хлопнула его по руке.
— Не тронь звонок, током ударит! — сказала она.
Дверь распахнулась, и в проеме показалась белокурая девушка. Она была в одном нижнем белье и прикрывалась полотенцем.
— Ты, верно, что-то забыла? — спросила она и только тут заметила мальчиков.
— Ребят надо выручить! — сказала Гелла и провела мальчиков в глубь квартиры. Дверь тут же закрылась за ними.
— Что случилось-то? Кто эти ребятишки?
— Они удрали из детского дома. Вот этот — братишка мой! — ответила Гелла и показала на Мартина.
В комнату вошел мужчина. Небритый, в одних кальсонах. Он громко зевнул и потянулся.
— Привет! Я слышал ваш разговор. Так, стало быть, тебя Мартином зовут? — обратился он к мальчику.
Мартин кивнул, его трясло от страха.
«Ты, может, воображал, что меня Жозефиной зовут? — сердито подумал он. — Дураки эти взрослые!»
— А что, наверно, тебе в детском доме скверно пришлось? — спросил мужчина.
— Этот дом называется «школа-интернат», — поправил его Мартин.
— Какая разница?
Мужчина вопросительно глядел на Мартина.
— Они писем не отсылали, которые я писал, — сказал Мартин.
— Как это так? Какие письма?
— А мне там велели письма домой писать, а сам я никаких писем из дома не получал, и вот он — Ли, значит, — нашел все эти письма. Директор даже не отправил их в Копенгаген.
— Скверное дело! — сказала Гелла. — Я ведь тоже послала тебе несколько писем, а однажды двадцать крон послала. Ты что ж, ни писем моих, ни денег не получил?
Мартин покачал головой.
— Что за черт, почему они не отправляли его писем? — воскликнула Лиза.
Мужчина почесал затылок.
— Должно быть, не хотели, чтобы он поддерживал тесный контакт с родными. Еще начнет тосковать по дому и разные мысли у него появятся… — ответил он.
— Гм… Не понимаю я этого. По-моему, начальство детского дома должно быть заинтересовано в таких контактах, — сказала Лиза.
— Так-то оно так, но откуда нам знать, что там за люди сидят.
Мужчина протянул Мартину руку.
— Меня зовут Тони, — сказал он. — А сейчас нам надо что-то для вас придумать. Где вы живете?
— Нигде мы еще не живем, — ответил Мартин.
Ли все это время стоял у окна и смотрел во двор. Внезапно он вздрогнул.
— Полиция! — сказал он и спрятался под подоконником.
Лиза подошла к окошку и выглянула во двор.
Там, во дворе, стоят двое полицейских. Один из них держит в руках листок бумаги: да, вот он показал на их подъезд, оба полицейских идут сюда…
— Они идут сюда, — сказала Лиза. — Как быть?
— Сейчас они войдут в подъезд, — сказал Тони ребятам, — а вы бегите в кухню, через кухонную дверь спуститесь в лавку и там подождите, пока мы за вами не придем.
— В какую еще лавку? — спросил Мартин.
— Там лавка гравера, — ответил Тони. — Скажите ему, что мы вас к нему послали, и подождите у него в задней комнате, пока не минует опасность.
Мальчики уже бежали к кухне. Не успели они рвануть кухонную дверь, как раздался звонок. Он еле пискнул, и все услыхали, как один из полицейских громко выругался.
— Пррроклятье! — раздался голос с четко выраженным ютландским[1] выговором.
Тони ухмыльнулся и подмигнул Лизе. А мальчики уже спускались по кухонной лестнице.
— С другой стороны дома зайдите! — шепнула им Гелла, бесшумно закрывая за ними дверь.
— Минуточку! — крикнула из прихожей Лиза. — Сначала я должна что-то накинуть на себя, потом открою.
Она не торопилась, надо было задержать полицейских на лестнице у двери, чтобы дать мальчикам время убежать.
Наконец она отперла дверь.
— Здравствуйте, мы из полиции, разрешите войти?
Второй полицейский стоял, помахивая правой рукой.
— Из вашего звонка бьет ток! — хмуро процедил он.
Тони вышел в переднюю.
— В самом деле? — удивился он. — Надо будет его починить!
— Разрешите войти в квартиру? — повторил полицейский.
— Нет, и не подумаем разрешить. А что вам нужно?
Полицейские растерялись.
— Кто здесь Лиза Нóрдбринк? — спросил полицейский. Он посмотрел на Геллу, стоявшую позади Лизы.
Гелла покачала головой. Полицейский прокашлялся:
— Лиза Нордбринк проживает здесь или нет?
— Зачем она вам? — спросил Тони.
Полицейский вынул записную книжку. Было видно, что он уже злится.
— Тут с ее братом история приключилась, — сказал полицейский.
— Я Лиза Нордбринк, — сказала Лиза. — Что там стряслось с Мортеном?
— Может, вы позволите нам войти? Нам просто нужны кое-какие сведения.
— Незачем, — сказал Тони. — Те же сведения вы можете получить здесь, на лестнице.
Полицейские со вздохом воздели очи к небу.
— Ваш брат сбежал из дома, и шведская полиция просит нас установить его местопребывание.
— А что, он натворил что-нибудь? — спросил Тони.
— Нет, уверяю вас, ничего за ним не числится, просто мы не можем его найти.
— Так какого же черта он сбежал?
— Не знаю, может, просто ему Швеция надоела. Почем я знаю? А к вам он не наведывался?
— Нет, — сказала Лиза, — не наведывался.
— Но вы сообщите нам, если он вдруг объявится?
— Конечно, — сказал Тони, но большой убежденности в его голосе не было.
Полицейские вышли, а Лиза и Тони уселись на потрепанную тахту с расшатанными ножками.
— Популярный вид спорта — побеги эти, не правда ли? — сказал Тони.
Лиза растерянно взглянула на него.
— Что же нам теперь делать? — спросила она.
Тони почесал за ухом.
— По-моему, сейчас уже можно привести мальчишек сюда, — сказал он Гелле.
Та кивнула и вышла на улицу. Полицейские уже успели укатить на своей машине.
Вскоре все трое — Гелла, Мартин и Ли — вернулись в квартиру.
Мартин дрожал, точно от озноба. Мальчики уселись на полу, под подоконником.
В комнату вошел огромный кот и принялся обнюхивать Ли, но когда мальчик попытался его приласкать, зашипел и удрал.
— Ты его не трогай, — сказала Гелла, стараясь говорить медленно и отчетливо, чтобы мальчик ее понял. — Ты к нам откуда пожаловал?
Все с любопытством взглянули на Ли.
Тот ухмыльнулся:
— Гренландия, — сказал он.
— Все-то он врет, — сказал Мартин. — Он из Тибета, он вроде бы китаец.
— Тибет? — удивленно воскликнул Тони. — А я ведь тоже подумал было, что он гренландец.
— Да ты и эскимоса от негра не отличишь! — насмешливо протянула Лиза.
— Есть хотите, ребята?
Мартин покачал головой.
— Мы только что французскую булку разломали и литр молока распили, но Ли может жевать весь день напролет. И все равно никогда не наедается. Так что, если найдется у вас пара бутербродов с ливерной колбасой, мой друг очень даже обрадуется.
Скоро бутерброды были на столе, мальчикам налили чаю.
— Когда наконец у нас будут деньги, чтобы кофе купить, — пробурчал Тони.
— Когда ты начнешь зарабатывать, — грустно откликнулась Лиза.
— Чего ты от меня хочешь? Я и так мотаюсь туда-сюда в поисках заработка. Кажется, я все делаю, что только в моих силах. Может, работу ты мне раздобудешь?
Тони сердито взглянул на Лизу.
— Успокойся, милый, настала собачья жизнь. Ничего, как-нибудь проживем… — Лиза повернулась к мальчикам: — Как же нам с вами-то быть? И куда мы Мортена спрячем, если он вдруг объявится?
