Яков Тайц - Рассказы
В курилке тишина. Синий дым облаком висит над стрижеными головами. Начальник неторопливо продолжает:
— …Бредут они час, другой, а деревни все нет и нет. Заблудились, значит, заплутались. Горько стало Ване, злится он на самого себя. Долго они шли, из сил выбились. Вдруг — стоп! — уткнулись носом в околицу. Через ту проклятую метель и огоньков не видать было. А чья деревня, кто в ней — свои, беляки?..
Пошептался Ваня с бойцами.
«Чем в степи замерзать, — говорят бойцы, — давай лучше, Ваня, шуруй! Действуй, значит!»
Посрывали они с себя дорогие пятилучевые звезды, гранаты- «лимоны» Милса — приготовили и поскреблись в крайнее окошко.
Выходит на стук малец.
«Кто в селе?»
«Казаки».
«Какие — белые, красные? "
«Хиба ж я знаю? С погонами».
«Ага! Много?»
«Хиба ж я знаю? В нашей хате человек семь».
«Что делают?»
«Сплят. Спервоначалу всё шумели: «Давайте встречать який-то Новый год!» Все пили да встречали, только никто не пришел, так они спать полегли».
«Спят, говоришь?»
Задумался Ваня. А на нем бурка была такая казацкая и папаха вроде офицерской. Задумался он, пошептался с бойцами и говорит:
«Это они, малец, нас ждали, это мы и есть Новый год. Впусти нас без лишнего шума».
А сам думает: «Спите, голубчики! Я разбужу!» И разбудил.
— Разбудил? — не выдержал Зайчиков.
— Ага! Казаки повскакали, стали «кари глазки» протирать, козырять «офицеру». А наш «офицер» как пошел их чесать:
«Вы что спите, такие-растакие! Какой части? Я вам покажу новогоднюю пьянку устраивать! Где штаб? Какой пароль и отзыв? "
Казаки спьяну да со сна не соображают — всё сказали. Ваня вошел в азарт, двинул свой отряд к белому штабу. А там у входа двое с пулеметом.
«Штаб здесь?»
«Здесь. Пропуск!»
Говорит Ваня пропуск. А те чуют неладное, загородили штыками дорогу:
«Нельзя! Полковник Новый год встречает».
Разозлился Ваня, нашарил под буркой гранату…
— Седьмая рота, ложись спать! — скомандовал дежурный по роте, вбегая в курилку. — Отбой, товарищ начальник!
Бойцы стали умолять:
— Доскажите, товарищ начальник!
— Ну, что досказывать!.. Нашарил Ваня гранату и говорит: «Пусти, я полковнику к новогоднему чаю лимон привез!» И как метнет гранату в штаб! Взрыв… Паника… Мы — к пулемету. Казаки заметались. Да где там! Сцапали мы их, захватили много документов, оперативных планов. И полковника взяли, поздравили с Новым годом. Как повели его, — а он был длинный, высокий, — посмотрел он на коротенького Ваню — и заплакал… Вот как пришлось новый, тысяча девятьсот двадцатый год встретить… Ну-с, а теперь спать!
Бойцы разошлись по койкам. Начальник стал обходить пирамиды. Вдруг его шепотом позвали:
— Товарищ начальник, разрешите обратиться?
Да.
— Товарищ начальник, — зашептал Зайчиков, — ведь вас Иван Сергеевичем зовут… так не тот ли Ваня… и вы…
— Да, это был я… в молодости, — признался низенький начальник.
Зайчиков улыбнулся и спокойно заснул, растянувшись во весь свой небольшой, «левофланговый» рост.
Начальник был тоже доволен: винтовки и пулеметы хорошо вычищены, смазаны и вполне готовы к завтрашнему большому походу.
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
(Сказка)
В революцию многие буржуи убежали за границу. Вот раз собрались там бывший царский генерал, бывший помещик, бывший фабрикант и бывший поп и стали рассуждать:
— В СССР, говорят, жизнь стала легкая. Хлеба — вдоволь! Мясное — каждый день! Чай пьют внакладку, а масла в кашу кладут сколько хочешь! Давайте проберемся туда. Что сможем отнять — отнимем, где сможем напортить — постараемся.
Вот они набрали бомб, револьверов и пошли к советской границе. А там наш часовой стоит с ружьем.
Остановились они.
Фабрикант говорит:
— Пускай вперед генерал идет!
Генерал говорит:
— Пускай вперед поп идет!
Поп говорит:
— Пускай вперед помещик идет!
Помещик говорит:
— Пускай вперед фабрикант идет!
Спорили-спорили, кинули жребий, вышло — попу.
Поп думает: «Дай-ка обману я часового!»
Сбрил он бороду, напялил на себя женское платье, повязался платком, дождался темной ночки и пополз через границу. Часовой услыхал, вскинул ружье:
— Кто идет?
Поп запищал:
— Не стреляй, родимый, это я. старушка заблудшая…
— Заблудшая? — сказал часовой. — Так я тебя отведу.
И отвел старушку на заставу. А там денька через два у «старушки» борода стала обозначаться.
Вот остальные бывшие ждут попа. Ждут-пождут — нету. Надо проведать.
Кинули жребий — вышло помещику.
«Дай-ка, — соображает помещик, — обману я часового!» Надел он на себя коровью шкуру, спереди рога приладил, голову к земле пригнул, будто травку щиплет, и пошел через границу.
Часовой увидал, удивился: «Что за коровка такая: хвостом не хлестнет, ухом не поведет!»
И наставил штык.
Помещик обмер со страху. Ему бы «му-у-у-у» промычать, а он с перепугу закричал:
— Не стреляй, не стреляй! Это не я, это корова такая, заграничной породы!
Засмеялся часовой, отвел «заграничную корову» на заставу.
А генерал с фабрикантом все ждут.
— Видать, понравилось им там! Надо к ним пробираться.
Вышел жребий фабриканту.
«Ну, — думает, — перехитрю я часового!»
Взял он самолет небольшой, разрисовал его разными красками под ястреба — перья нарисовал снизу, глаза, клюв, хвост, лапы, все как надо, — поднялся на нем высоко и полетел через границу.
Смотрит наш часовой: с виду будто ястреб, а шумит не по-птичьи.
Дал сигнал на ноет. Соколом взвился самолет-истребитель. Заметался «ястреб», только не улететь ему — погнал его сокол к заставе.
Остался генерал один.
«Что же, — думает, — раз они там и назад не спешат, то и мне бояться не пристало».
Надел он фуражку с кокардой, шашку заржавленную, эполеты, шпоры, медали, какие остались, нацепил, вышел на границу, подбоченился и как гаркнет бывшим генеральским басом:
— Нижние чины, смирно! Запорю! Честь старому генералу!
Насмешил старик пограничников. Отняли они у него шашку, медали, эполеты и «отдали честь» — отвели на заставу.
Вот, значит, собрались незваные гости снова вместе — под одной крышей. Стал их начальник заставы допрашивать:
— Зачем пришли?
Поп говорит:
— Я — свою церковь поглядеть.
Помещик говорит:
— Я — свои поля повидать.
Фабрикант говорит:
— Я — свою фабрику посмотреть.
Генерал говорит:
— А я своего бывшего денщика Ивана ищу.
— Ладно! — усмехнулся начальник. — Кто из вас, гости незваные, свое найдет и признает, тому, так и быть, снисхождение сделаю. А кто не найдет — не взыщите. Будете искать?
— Будем! Будем!
Кинули жребий — вышло попу. Обрадовался:
— Я свою церковку сразу признаю!
Вот он пошел с конвоем на то место. А там вместо церкви огромное здание возвышается. Икон нет, креста нет, колокола нет. А внутри люди сидят за книжкой, за газетой…
Смотрел-смотрел поп, искал-искал — все глаза высмотрел, заплакал с досады:
— Каюсь, братия, не могу признать!
Повели его обратно.
Помещик говорит:
— Пустите меня, я свое сразу найду!
Повели его на то место. Смотрит помещик, ищет свои поля немалые, ищет соседние полоски крестьянские, а там одно громадное поле от неба до неба тянется. По полю тракторы гудят, трехлемешными плугами глубокие борозды прокладывают…
Ходил помещик, смотрел-смотрел, потом свалился в борозду н сжал кулаки:
— Тут и межи все распаханы! Разве найдешь свое?!
Повели его обратно.
Фабрикант вскочил:
— Меня пустите, я-то уж свою фабрику живо найду! В переулке она, с трубой.
Повели его в тот город. Стал фабрикант искать свой переулок, а там улица широкая. Стал фабрику искать, а там завод громадный, корпуса за корпусами, машины, станки, из труб дым валит — не завод, а целый город.
Ходил-ходил фабрикант, смотрел-смотрел, и очки надевал увеличительные, и в бинокль глядел, и подзорную трубу наставлял — ничего не выходит! Бросил трубу наземь, заскрипел зубами со злости:
— Где тут найти! Я такого громадного завода и за границей не видывал!
Ну, уговор дороже денег: повели его обратно на заставу.
Начальник говорит:
— А ты, генерал, будешь искать?
Генерал отвечает:
— Мне бы моего денщика Ивана. Я-то уж его сразу признаю!
