Что будет, если я проснусь - Анна Монахова
– Не знаю, – искренне сказала Таня.
Она было очень спокойной, но я чувствовал, что она тоже заволновалась. Мы ускорились. Я подхватил её сумку, чтобы было легче бежать. Вот и спящие качели, малышни рядом не было. Зато на скамейке у подъезда сидела разношёрстная компания неопределённого возраста и рода занятий. Одно лицо, на вид пропитое и в некоторых местах подбитое, отделилось от общей массы и, подбредая к нам, хриплым голосом затянуло привычную песню:
– Огоньку не найдётся, чувак?
– Не курю я, дядя, – ответил я и как можно спокойней подпихнул Таню поближе к подъезду. Таня забрякала связкой ключей, ища домофонный.
– А если я проверю, – не отставал незнакомец. – А если я проверю, я ведь найду.
Таня нашла нужный ключ, открыла дверь и, ни слова не говоря, втянула меня внутрь за руку. Опешивший алкаш не сразу догадался рвануть следом, дверь успела закрыться.
– Ну и что теперь? – спросил я.
– Пошли, – ответила Таня.
Я послушно стал подниматься следом за ней. Жила Таня на четвёртом этаже. В подъезде было на удивление чисто. Стены свежеокрашены нежно-зелёным, почтовые ящики не болтаются на одном гвозде. Таня только поднесла ключ к дверному замку, как дверь распахнулась сама. На пороге стояла Танина мама, высокая женщина в махровом халате, с русыми волосами, заплетёнными в косу. Под глазами у неё залегли тени, лицо было усталым и осунувшимся. Мама Тани молча смотрела на нас, и в её глазах стояли слёзы.
– Здравствуйте, – сипло произнёс я и откашлялся, не зная, куда девать глаза. – Мы задержались. Я пригласил Таню в гости, и мы заболтались…
– Как ты могла? – тихо сказала Танина мама.
Таня стояла, опустив голову.
– Я тебе, наверное, раз двадцать звонила, – начала повышать голос женщина. – Ты же знаешь, что у меня воспаление лёгких. А ты болтаешься где-то…
– Мам, я, наверное, не слышала, – сказала Таня, не поднимая взгляда. – Мы слушали музыку и…
– Я волновалась. Места себе не находила. А тебе и дела нет! Ходишь неизвестно где и с кем. Ты же знаешь, что тебе запрещено так поздно гулять одной. Тебе что, наплевать на меня? Иди в дом, – она схватила Таню за руку и втащила в прихожую, а потом повернулась ко мне. – А вас, молодой человек, чтобы я рядом со своей дочерью больше не видела.
И входная дверь передо мной захлопнулась.
Я немного постоял у двери, развернулся и пошёл обратно. Пьяная компания никуда не исчезла.
– Куда спешим? – спросил уже знакомый мне алкаш, который так и остался стоять у подъезда. – Я, кажется, задал ясный вопрос.
– Тебе чего? – повернулся я и посмотрел на него в упор. – Огоньку, сигарет, мобильный телефон, денег? Может, ключи от мерса?
– Чего? Слышь, пацаны, всякая мелочь мне дерзко отвечает. Надо поучить, чтобы знал, как надо правильно беседовать с хорошими людьми, – алкаш, как заправский оратор, заводящий толпу на штурм, даже руками замахал.
– На, держи на сигареты, – я нашарил в кармане и протянул ему стольник.
– Ну, надо же, какие мы богатые! И это всё? Что ж так скромно? – ухмыльнулся алкаш, придвигаясь ко мне поближе, чтобы было удобней бить. Его рука уже сжалась в кулак и полетела по направлению к моему носу, как из компании на скамейке отделилась фигура девицы в мини и крикнула:
– Эй, Череп, отстань от парня.
– С чего бы это? – озадаченно спросил Череп, но кулак разжал.
– Надоел ты уже со своими наездами. Тебе денег дали? Ну и отвали. И вообще, понравился он мне, – сказала девушка, подходя ко мне. – А ты, пацан, иди отсюда поскорее. А то у нас район неблагополучный, – рассмеялась она.
Я молча развернулся и пошёл прочь от Таниного дома. На душе было паршиво, хотелось по чему-нибудь двинуть. Или даже вернуться и надавать Черепу по черепушке. Но я пошёл на остановку и, сев в автобус, поехал домой.
Дома меня встретила напряжённая тишина на кухне. Мама и отец молча сидели за пустым столом. Значит, предстоит серьёзный разговор. Только этого мне ещё не хватало. Я попытался незаметно просочиться в свою комнату, но меня остановил голос отца:
– Иди сюда.
Я чуть не выругался. Что ещё? Вошёл в кухню и встал у двери.
– Ты, оказывается, у нас девушек бьёшь, – зло констатировал отец.
Ритка. Уже раззвонила, что я её толкнул.
– Я никого не бил, – ответил я глухо. – И не собираюсь.
– Тогда почему звонила ваша классная руководительница и говорила, что ты ударил двух девочек из своего класса? – рыкнул отец, и желваки заходили по его скулам. – Мы разве этому тебя учили?
Так дело уже и до Светланы Ивановны дошло? Ну, теперь всё, начнётся самое веселье.
– Я не собираюсь оправдываться. Ты ничего не знаешь о том, что произошло, – огрызнулся я.
– На здоровье. Ты и так с нами не часто общаешься. Обнаглел совсем, – разошёлся отец. – Так. В общем, завтра ты при всех извинишься перед этими девочками. Как их зовут? Кажется, Рита и Лена.
– Я не буду перед ними извиняться, – ответил я, чувствуя, как приближается ураган, громы и молнии.
– Тогда ты наказан, понял? – рявкнул отец. – Ты будешь под домашним арестом до тех пор, пока не принесёшь свои извинения.
Домашний арест? Это что-то новенькое. Такого мы ещё не проходили.
– И лишаешься мобильника и компьютера. Всё. Я сказал.
Нет, только не комп! Но отец уже шёл в мою комнату. Ни слова не говоря, он вытащил все провода, а те, что не отсоединяются, просто обрезал. А потом так же спокойно вышел, оставив меня одного. Мама в это время испуганно молчала. Я молча вошёл к себе и закрыл дверь.
Я ненавижу своих родителей.
Глава 4
Если бы у меня был выбор. Но выбора мне не оставили. Отец превратился в ходячий ультиматум, а матери запретил проявлять в мой адрес даже намёк на сочувствие. Да и не нужно мне сочувствие. В школе первые два урока прошли довольно сносно, по крайней мере, трибунал о расстреле не объявляли, но следующий урок русского языка я ждал. И не напрасно. Светлана Ивановна была похожа на Фемиду. Я про тётку с завязанными глазами и с весами наперевес, которая у нас в России олицетворяет правосудие. Класснуха в этот день была точь-в-точь она.
– Ну, так что, Волков, может, расскажешь, как это произошло? Ты ни с того ни с сего набрасываешься с кулаками на беззащитных девочек и даже не можешь объяснить причину такого поведения. Тебя что, отправить к школьному психологу? Или к психиатру? Раз
