Огонёшка - Маргарита Константиновна Агашина
На стройке гудели машины, тучами вздымалась то белая, то красная пыль, рычали, буксуя, самосвалы, скулила лебёдка. Но громче всех трещал, скрежетал и грохал новый бульдозер. Саша насмотрелся на него досыта. Толькино эскимо они честно лизали по очереди. Наказаны за побег тоже были оба. Оба просидели по целому дню под арестом, каждый на своём балконе. Саша читал, а Толька целый день ел то яблоки, то сухарики, то арбуз.
Осенью они пошли в школу и попали в один класс, первый «А». Когда в первый школьный день мамы пришли за ними к концу уроков, они обе одновременно ахнули: новенькая форма у их сыновей была погублена. Но тоже по-разному. Саша изорвал гимнастерку в драке с мальчишками первого «Б», а Толька, завтракая в буфете, опрокинул на брюки стакан киселя.
С первого класса оба они стали делать физзарядку. Выходили по утрам каждый на свой балкон и, разводя руками, приседали, потом наклонялись, прыгали, шумно дыша. С тех пор Саша делал зарядку каждый день, зимой и летом. Правда, зимой он выходил на балкон в лыжном костюме и в шапочке. Толька же перестал заряжаться ещё в первом классе, как только ударил мороз и Толькина мама заклеила балкон до весны.
Да, они были разными. И, хотя они ни разу не поссорились, дружбы у них не было.
В школе, как и во дворе, они оба жили по-своему. Саша дружил с мальчишками, занимался в детской секции плавания, общественные поручения выполнял, но всегда говорил:
— Я сделаю, если это кому-нибудь нужно.
Он по-прежнему любил читать. Поэтому задумчивый, серьёзный Вова Марков, первый в классе шахматист и книголюб, быстро стал Сашиным любимым товарищем.
Однажды, ещё в третьем классе, сидя на уроке рисования, Саша читал книгу писателя Яковлева. Рисунок «на свободную тему» он давно закончил, и Клавдия Алексеевна, чтобы Саша не вертелся и не мешал рисовать другим, разрешила ему почитать. Книжка называлась «Собирающий облака». Про облака в ней было написано очень красиво, но дело было, конечно, не в облаках. Просто мальчишка, о котором рассказывал писатель Яковлев, увидел, как под серым осенним дождем мокла никому не нужная макулатура, которую этот мальчишка вместе со своим классом две недели собирал по домам, по дворам и переулкам. Три дня назад третий «А» тоже собирал макулатуру. Саша сам обегал все подъезды своего дома и притащил на школьный двор пятнадцать авосек со старыми газетами. Ему давали ещё плотные связки старых журналов. Но Саша не мог отдать непрочитанным ни одного номера «Вокруг света» или «Пионера». Все журналы лежали у него дома. Но и газет все натаскали столько, что за школой выросла бумажная гора! Отряду третьего «А» за активное участие в сборе макулатуры объявили благодарность.
Саша дочитал рассказ и посмотрел в окно. По стеклу, совсем как в этом рассказе, текли холодные дождинки, за каждой из них тянулись тоскливые, длинные хвостики. По небу плыли серые пузатые облака: было видно, что дождь — надолго.
«А как же наша макулатура?» — подумал Саша. Он с трудом дождался звонка и, первым выбежав из класса, бросился во двор.
Во дворе восьмиклассники выгружали из кузова заляпанного грязью самосвала тоненькие, как струны, саженцы тополей. Суетился завхоз, командовала старшая вожатая. Не замечая дождя, весело смеялись и разговаривали ребята, передавая саженцы из рук в руки.
А в углу двора, никому не нужная, совсем как в книжке писателя Яковлева, мокла гора пёстрой бумаги. Ленивый ветер срывал с забора бумажный плакат «Родине нужна бумага!» По рыжему от глины ручейку, обгоняя жёлтый осенний лист, плыл листок от чьего-то старого календаря.
Вернувшись в класс, Саша поднял бунт. Он сказал председателю совета отряда Свете Денисенко, что больше он ни за что, никогда не пойдёт ни на одно отрядное дело! Мальчишки, которые больше всего на свете любили бунтовать, сказали все вместе:
— Мы тоже не пойдем!
И Толька Суханов, сбегав во двор и оглядев со всех сторон мокрую бумажную гору, размахивал, как все, кулаками и кричал всех громче:
— Я тоже не пойду!
Но когда упрямая Света сказала, что надо не махать кулаками, а добиваться правды, и когда все девочки третьего «А» вместе с Клавдией Алексеевной пошли в какое-то утильуправление, Толька пошёл вместе с ними.
Толька не мог оставаться в стороне: он обожал общественные дела! Он не был особенно сознательным и передовым. Просто он готов был заниматься чем угодно, только бы не сидеть ему дома над скучными учебниками, только бы не учить уроки! Толька не любил учиться. Клавдия Алексеевна говорила о нем:
— Суханов — наш главный лодырь.
Толька не обижался, но отвечал так:
— Вот собирали, собирали макулатуру — и сразу видно: во какую гору своротили! А тут хоть всю голову забей задачками и правилами, а всё равно никто не видит, что в голове от этого хоть что-то прибавилось…
На другой день после похода в утильуправление по школьному двору звонко зацокали лошадиные подковы. Пожилой дяденька в сером халате огромными вилами сгребал бумагу и грузил её в высокий фанерный фургон. Девочки торжествовали. Толька бегал вокруг лошади и угощал её купленной в школьном буфете сосиской.
Саша Антошин от досады, что не он добился правды, обозвал Тольку девчачьим прихлебателем, а девочкам сказал:
— Я в ваших делах не участник!
И все мальчишки сунули руки в карманы и повторили:
— Мы в ваших делах не участники.
…Так они и жили, и переходили из класса в класс: учились все вместе, а отрядные дела делали только девочки да Толька Суханов.
Но было одно дело, которое из года в год каждый день Саша и Толька делали вместе: каждый день в один и тот же час они шли в детский сад и приводили домой своих сестрёнок — Маринку Суханову и Маринку Антошину.
После сбора, на котором Сашу избрали председателем, Толька на стадион не пошёл: было уже поздно, пока доедешь — и Брумель уже всё на свете перепрыгнет, и вообще ничего не увидишь. Дома Толька включил телевизор. Международный матч ворвался в комнату шумом трибун, громкими выкриками болельщиков.
После окончания матча Толька, скучая и кряхтя, достал из портфеля задачник и попробовал сделать хоть один пример из трех, что задала на завтра Ольга Фёдоровна.
