Василий Клёпов - Мыс Доброй Надежды
— Сегодня ночью кто-то сильно подшутил над Николаем Звездиным, — говорил между тем отец. — Вывесили плакат на самых дверях и назвали Николая тунеядцем.
— И правильно! — сказала бабушка. — Тунеядец и есть. Какой здоровый и до сих пор не работает.
— Только и разговору, что об этом… Интересно, кто же это так подсадил Николая?
Юра сверкнул озорными глазами на Петю и вдруг сказал:
— А это мы с Петей сделали.
— Что? — задержал руку с ложкой отец. — Вы?
Он посмотрел на Петю, и тот, заливаясь краской, кивнул.
— Ты хоть помолчал бы, — строго сказала бабушка, — а то вот поймает где-нибудь Николай да и придушит.
— Не придушит, правда, Петя? Вдвоём-то мы ему дадим!
— Ну ты, вояка! — засмеялся отец. — Не особенно руками-то разводи.
После обеда Юра достал коробку с яйцами и, вынув одно, сказал Пете:
— До чего же хитрая эта сойка! Все птицы кричат, прикидываются больными, когда подходишь к их гнезду, а сойка моментально замолкнет и исчезнет. Вот я искал, искал её гнездо и только вчера нашёл.
— Даже сойка вас с Моргунком не перехитрила, — сердито возразил Петя.
— А что ты всё время на Моргунка нападаёшь? Моргунок — очень хороший парень.
— Ничего себе, хороший! Напрасно ты с ним связался.
— Я с ним не связывался, а…
— Что «а», — перебил его Петя. — Говори, что «а»?
— Ничего. Пойдём на мыс, — предложил Юра.
— Нет, мне ещё надо ботанику повторить.
Но едва младший брат вышел из дома, как Петя бросился за ним. А что если Юра решит вместе с Валькой рыскать по птичьему городку? Петя нырнул в кусты на пригорке, раньше Юры вышел к речке и сел под мостом, глядя, как резвятся рыбки в прозрачной воде.
— Ой, — остановился около него Юра. — Как ты тут оказался? Ты же хотел заниматься…
Петя достал из-под рубашки учебник и помахал им.
— Вот он! Я буду заниматься на берегу.
Они вышли к морю, сняли рубашки и растянулись под солнцем. Петя открыл учебник и стал про себя читать, а Юра просто лежал и жмурился. Вдруг Петя улыбнулся и сказал:
— А знаешь, Юрка, как мы назовём свой мыс!
— Какой мыс?
— Вот тот самый, где мы сейчас лежим. Мы назовём его мысом Доброй Надежды.
И он объяснил, что на юге Африки есть мыс такого же названия. А назвали его так моряки, которые открыли Индию. Моряков всё время трепал шторм, а слева был обрывистый берег, у которого бурлил прибой. Наконец, море утихло, люди увидели, что обрывистый берег кончился и перед ними открылся новый океан. Это был Индийский океан. И в знак того, что у них появилась надежда открыть Индию, они назвали мыс мысом Доброй Надежды.
— Это-то я слышал. Но почему вот этот мыс мы должны называть мысом Доброй Надежды?
— Чудак ты, Юра! Представь, из Турции летят птицы, да? Летят день, два, и всё впереди море. И вот они видят наш мыс, да? Ещё далеко до него, а они уже свистят, пищат, кагачут, у них появляется надежда. Вот почему мы и назовём свой мыс мысом Доб; рой Надежды!
— А особенно, когда на мысе зазеленеет наш птичий городок! — приподнялся на локте Юра.
— О чём я и говорю…
— Вот здорово! — Юра даже привстал. — Перепёлки и разные кулики увидят наш птичий городок — и прямо к нам и опустятся здесь.
Братья снова занялись каждый своим: Петя взялся за учебник, Юра стал бросать в воду камни.
— Петя, смотри, сколько я блинов съем.
Юра нагнулся и пустил по воде камень, но он не стал скользить по воде, а булькнул — и всё.
— Эх ты, мазила! — засмеялся Петя и, встав, ловко метнул камень, который так и заплясал по воде.
Братья побросали ещё немного, когда Юра заметил:
— А ведь это Лара там ходит.
— Где? — живо спросил Петя.
Усыпанный галькой берег блестел до боли в глазах. Он тянулся далеко ровной каймой, пока не подходил к железной дороге, где скрывался в тени. Где-то там и была девчонка.
— Лара-а! Лара-а! — стараясь перекричать шум волн, звал Петя.
Девочка не слышала и продолжала идти по пляжу. Братья, на ходу надевая рубашки, побежали за ней.
— Ла-ра-а!
Наконец она повернула к ним лицо.
— Лара, ты знаешь, мы с Юрой решили назвать наш мыс мысом Доброй Надежды. Что, скажешь, плохо? Вот зазеленеет наш птичий городок, да? И полетят к нам птицы из Турции и Африки.
— …и из Кубы, — добавил Юра.
— Ну, может, и из Кубы, — улыбнулся Петя. — И каждая будет лететь и думать: «Вон наш мыс Доброй Надежды…»
— Это правильно, Петя, — сказала Лара, — только за городком надо смотреть, а то… По посадкам нашим кто-то ходит. Я увидела и побежала, а он сразу скрылся в кустах.
— А ну, пойдём! — решительно двинулся от берега Петя.
Шумя галькой, они поднялись на зелёную, покрытую зацветающими ромашками поляну, и пошли вдоль деревьев, которые уже распустились и весело поблёскивали молодой листвой. Из-за горы до них донеслось оглушительное карканье ворон. Юра знал, что вороны просто так кричать не будут. Он переглянулся с Петей и бросился на крик. Лара устремилась за ними.
— Ты знаешь, Лара, — говорил, запыхавшись и оглядываясь на девочку, Юра, — вороны эти очень умные. Раз они подняли такой крик, значит, встретили нехорошего человека или зверя.
— Правильно, Юра! — вскрикнул Петя. — Посмотрите!
Он показал на дуб, который одиноко стоял на горе. Над ним, как чёрные хлопья, кружились птицы. Они то и дело пикировали на кого-то и снова поднимались.
— Вы видите человека? — спросил дальнозоркий Петя. — Вон в промежутке между стволом и большой веткой.
Они быстро достигли этого дуба. Человек уже опускался. Каково же было их удивление, когда они узнали в нём Валю Бочкарёва!
— Ой, Валя! Ты что же здесь делаешь? — спросила Лара.
— Яйца ищет, — сказал Юра. — Что же здесь ещё делать?
Валя держал в зубах свою потрёпанную фуражку с оторванным козырьком и искал глазами, куда бы спрыгнуть. Он коснулся ногами земли и взял фуражку в руки.
— Видал? — спросил он Юру, показывая ему большое бледно-голубое яйцо. — Это — воронье.
Петя, ни слова не говоря, ударил по фуражке, яйцо выскользнуло и разбилось. Несколько мгновений Валя часто моргал глазами, потом ударил Петю фуражкой по лицу и вцепился ему в воротник. Но Петя извернулся и с размаху так толкнул мальчика в бок, что тот покатился под гору.
— Что, будешь ещё драться? — крикнул Петя.
Валя, глотая от обиды слёзы, нашёл под ногами палку и двинулся на него. Петя молча ждал, пока противник подойдёт, потом схватился за сук, которым тот хотел его ударить.
— Отпустите! — Лара крепко вцепилась в палку.
Петя посмотрел на побледневшее лицо Лары и разжал пальцы. Лара осталась один на один с Валей. Она дёрнула за палку, но мальчик по-прежнему крепко держал её.
— Отпусти, Моргунок! — приказала она, глядя в часто моргающие глаза Вали.
— А зачем он яйцо разбил? — сказал Валя, выпуская палку.
— Не будешь лазать по деревьям за яйцами!
— Тебе что, жалко ворон?
Ворон Пете было совсем не жаль, только он хотел, чтобы Валя не разорял птичьи гнёзда.
Он так и сказал:
— Только сунься разорять птичьи гнёзда в птичьем городке, тогда знаешь, что тебе будет? Ног не унесёшь!
Пока Петя пререкался с Валей, Юра забрался по дубу к гнезду.
— Тебе сколько яиц надо, Моргунок? — спросил он сверху. — Тут осталось ещё четыре…
— Одно возьми, а остальные оставь, — крикнул радостно Валя.
— Я возьму два, — откликнулся Юра — У меня тоже нет вороньих яиц.
— Разоряй! — крикнул Петя. — А то опять будут цыплят красть.
— Зачем, не надо, Юра! — попросила Лара.
— Эх ты! — презрительно сощурил глаза Валя. — Одного цыплёнка утащили, а ты уж — разоряй! Они очень полезные птицы, эти вороны. Только слава одна, что цыплят крадут, а они едят и мышей, и всякую падаль, и даже саранчу, и кузнечиков.
— А зачем же ты их разоряешь? — спросила Лара.
— Я их вовсе и не разоряю…
— А это что? — показала она на раздавленное яйцо под ногами.
— Это? Ну да что с вами говорить! — отмахнулся Валя.
Юра спустился и дал обрадованному Вале яйцо. Тот достал из рубашки иголку, проколол яйцо с обоих концов и, всунув в прокол травинку, стал дуть. Лара смотрела на него и морщилась.
— Ну и живодёры же вы, ребята, — сказала она. — И чего вам дались эти яйца?
Валя переглянулся с Юрой, и они быстро, хватаясь за ветки, покатились с горы.
Петя и Лара нагнали их, когда мальчики вышли на поляну, где недавно сажали деревья. Валя поджидал их.
— Смотрите, зяблики! — шепнул он.
Под деревьями важно расхаживали забавные птички с розоватыми грудками и голубыми шейками.
— А крылья-то синие! И зелёные пёрышки есть. Ой, какие красивые! — тихо вскрикнула Лара.
Они и не заметили, как в этой стайке появилась птичка с ярко-оранжевой грудью. Она побежала, подпрыгнула, села на камешек и выхватила у зяблика что-то съедобное. Тут она вспорхнула и села на сучок ивы.
