Ирина Мазаева - Чужой принц
Бабушка Ритки жила одна. У нее был, как она это называла, гостевой брак с новым кавалером (дедушка Ритки умер). Со стороны, для той же Лельки, это выглядело так: время от времени с работы Анжелика Альбертовна появлялась с веточкой вербы (сирени, гвоздичкой, обалденным букетом роз, фиалкой в горшочке и т. п.), таинственно улыбаясь и что-то напевая себе под нос. Иногда они с Риткой натыкались у нее дома на седого бородатого мужчину в очках явно младше Анжелики Альбертовны. А иногда Анжелика Альбертовна… не ночевала дома.
Надо сказать, что про свою личную жизнь бабушка Ритки никогда не распространялась. Но подружек выслушивала исправно. Давала советы. Покрывала перед их родителями. И учила быть настоящими женщинами.
Настоящая женщина никогда себе не позволит показаться на людях с облупившимся лаком на ногтях.
Настоящая женщина никогда себе не позволит оставить гостя голодным.
Настоящая женщина никогда первая не звонит понравившемуся ей мужчине. Она умеет ждать. Потому что настоящий мужчина, если ему понравилась женщина, обязательно ей позвонит. Даже если он потерял номер ее телефона, или если в радиусе ста километров нет ни одного телефонного аппарата и если он вдруг охрип и онемел, спасая кого-нибудь на Северном полюсе.
И все в таком духе.
Лелька не знала, что чувствовала после этих разговоров Ритка, но сама она уже ощущала свое постепенное превращение пусть еще не в настоящую женщину, но в настоящую девчонку уже наверно.
Анжелика Альбертовна ей очень нравилась. Лелька, можно сказать, чувствовала в ней родственную душу. И это было взаимно. Ведь обе были Близнецами по гороскопу, обе любили все новое, любили совать свой нос в чужие дела, сплетничать, кокетничать и флиртовать, носить красивые вещи и часами разговаривать на умные темы. Ритка иногда даже ревновала свою бабушку к Лельке. Но и сама была не против в любой день на часок-другой заглянуть к своей «ба». А потому вопрос, куда пойти с новой тайной в виде туфель «Прада», не стоял: конечно, к Анжелике Альбертовне. Правда, пришлось два дня промучиться – Ритку не выпускали из дома по причине болезни.
– Где вы их взяли? – грозно спросила Анжелика Альбертовна после тщательного осмотра туфель.
– Ба, мы же тебе уже двадцать раз объяснили!.. – под пристальным оком бабушки Ритка совсем растерялась и уже окончательно стала мямлить что-то невразумительное: – Пакет, Лелька, в гардеробе, принц…
Лелька, надо сказать, тоже несколько потерялась: молчала и, какие бы призывные взгляды на нее ни кидала Ритка, прийти на помощь подруге не могла.
– Вы знаете, сколько они стоят? – еще более грозно спросила Анжелика Альбертовна.
И только тут Лелька не выдержала, взмолилась:
– Но ведь не думаете же вы, что мы их украли?!
– Конечно, не думаю: в нашем городе «Праду» не купишь!
Подружки окончательно зашли в тупик.
– Ладно, горе вы мое, судя по вашим напуганным мордахам и по моему стойкому убеждению, что врать вы не умеете, все именно так и было, – вздохнула Анжелика Альбертовна, моментально сменив гнев на милость. – Поздравляю! За всем этим действительно кроется какая-то тайна. И это на самом деле будет, как мне кажется, что?
– Приключение! – хором закончили ее мысль мигом приободрившиеся подружки.
Ведь приключение – это значило что? Что лето не пройдет бездарно в пыльном городе. Это значило, что случится что-то интересное. Это значило, что им будет чем заняться в холодный и ветреный июнь.
– Значит, будем играть в детективов! – быстро заключила Анжелика Альбертовна.
И они втроем уселись за кухонный столик с пирогами и крепким черным чаем.
Просидели два часа, но так ни к чему и не пришли. Галю Г. вспомнить не удалось. Вычислить, кто мог оставить пакет, тоже. А если принимать во внимание, сколько стоили туфли «Прада», то никто, кроме тайного сумасшедшего миллионера, не вырисовывался, а таких в ближайшем окружении Лельки не было.
Единственное, за что можно было зацепиться, – попытаться расспросить вахтера. Может, он помнит, кто был в гардеробе в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью утра? Ведь с его поста пустые ряды вешалок просматриваются великолепно.
– Но в тот день вахтером и охранником был такой мерзкий мужик… – грустно вздохнула Лелька.
– Старик. Если ты о Змее Горыныче, в смысле, о Дмитрии Егоровиче, – поддакнула Ритка.
– С этого момента поподробнее, – попросила Анжелика Альбертовна.
– А чего подробнее? Мерзкий старикашка, ко всем цепляется, никого не пускает, не выпускает. Он нас, подростков, вообще за людей не считает. И даже говорить с нами не будет.
– С вами – не будет…
– Анжелика Альбертовна! – тут же осенило Лельку. – А с вами, с вами-то он будет говорить!
– Ну… не знаю, не знаю…
– Анжелика, ты так отпадно выглядишь – тебя нельзя не заметить! – снова поддержала Лельку Ритка и преданно уставилась на бабушку.
– Лесть, Риточка, еще никого не украшала, – строго сказала та, но тут же расплылась в улыбке. – Значит, говорите, строгий мужик ваш Змей Горыныч?..
На следующий день Анжелика Альбертовна, Ритка и Лелька шагали в школу при полном параде. На улице наконец потеплело. Светило солнце, лужи, хоть и не высохли еще, но торжественно блестели и отражали пронзительно голубое небо с редкими кудрявыми облачками. Над головой шелестела молодая ярко-зеленая листва, а по газонам сплошным ковром цвели солнечно-желтые одуванчики. И настроение у всей троицы было великолепное – летнее, солнечное, радостное.
Анжелика Альбертовна ради такого дела надела простое на первый взгляд серое в талию длинное платье, легкий темно-синий кардиган, туфли на высоком каблуке и великолепную летнюю красно-карминовую шляпу. Она вообще считала, что шляпа – наиважнейшая вещь в гардеробе любой женщины, ибо у нее, в отличие от мужчин, голова еще и для шляпки.
Рита снова нацепила мини-юбку, но к ней добавила строгий свитерок «с горлышком» и длинными рукавами. Начищенные ее туфли блестели, а в руках красовалась аккуратная дамская сумочка из вечно модного бабушкиного гардероба.
Лелька облачилась в черно-зеленое платье до колена, но с «пикантным», по выражению Анжелики Альбертовны, вырезом. Правда, на плечи пришлось накинуть палантин – все-таки было еще не совсем жарко. На голове у Лельки красовалась сложная прическа из кос, сооруженная Анжеликой Альбертовной. (Ритка, которая от прически отказалась, теперь шла и завидовала.)
Положа руку на сердце, большую часть времени подружки носили джинсы, футболки, кенгурухи и куртки, но иногда, когда им случалось отправиться на дискотеку или, как сегодня, с Анжеликой Альбертовной «в свет», они охотно наряжались, как настоящие женщины. В конце концов, это было приятно, ново и интересно.
Анжелика Альбертовна вытащила откуда-то – как будто из длинных рукавов кардигана – солнечные очки вполлица. Школа приближалась.
У Лельки начало подозрительно «ухать» сердце. Не сказать, чтобы она верила в затею с Горынычем – это было бы слишком легко, если бы он запросто назвал им фамилию того, кто подкинул пакет – но все-таки… А вдруг он на самом деле вспомнит, кто с половины одиннадцатого до одиннадцати был в гардеробе? А вдруг эта Галина Г. уже жаловалась, что ей не передали туфли? Вдруг тот, кто их передавал, уже понял свою ошибку, понял, что он обознался, и она, Оля Федорова, не знает адресата, а потому туфли у нее, и их немедленно надо забрать?
А Лелька не могла расстаться с этими туфлями. И пусть это Золушка должна была оставить одну туфельку, а принц потом должен был искать по ней свою возлюбленную, пусть в случае с Лелькой все было не так. Но эти туфли были ее. Она это чувствовала. И отдавать их никому не хотела. Хотела сидеть и ждать, когда появится ее принц с чеком из магазина, в котором черным по белому пробито, что такого-то числа такого-то месяца они были куплены там-то и там-то, спасибо Вам за покупку! Неизвестную ей Галину Г. она ненавидела.
Они подошли к школе, и Лелька вдруг в ужасе вспомнила о том, как она вышибла дверь в кабинете химии. Прошло несколько дней, Моська не звонила, никаких последствий ее поступок не имел, но Лелька продолжала волноваться. Ведь не могло же это просто так сойти ей с рук? А вдруг именно сейчас они встретят химичку, и она… она… Что конкретно такое страшное могла сделать Елена Александровна, Лелька не знала, но что-то сделать все-таки была обязана. Лелька даже шаг замедлила, засомневавшись, а стоит ли ей вообще появляться в школе раньше первого сентября?
Между тем они втроем уже прошли мимо угла, за которым в день выпускного пила вино с Хоботом Ритка, и… Уже у крыльца троица столкнулась с ним самим собственной персоной. Хобот спускался по лестнице точно в направлении Анжелики Альбертовны, Ритки и Лельки. А вместе с ним шел Шиш. Оба парня были в футболках и кенгурухах нараспашку. Сияли белозубыми голливудскими улыбками. Как будто им только что экстерном выдали аттестаты за одиннадцатый класс и результаты ЕГЭ со всеми «пятерками» и отпустили на все четыре стороны.
