Ульрих Хуб - Ковчег отходит ровно в восемь
Впрочем, откуда пингвинам было знать, злопамятный Бог или нет? Они низко опустили головы и покорно ждали наказания. Конечно, они толком ничего не понимали в наказаниях, но чувствовали, что хорошего ждать не приходится. Вскоре они потеряли счет времени и уже не могли сказать, минуту они ждут, или день, или неделю… Им казалось, что ожиданию не будет конца.
— Может, ничего и не случится, — размышляли пингвины. — И наше наказание в том, что мы его ждем?
Тут вдруг корабль резко покачнулся. Палуба заходила ходуном, и пингвины попадали друг на друга. Со всех сторон послышались крики животных: рев медведей, гоготанье гусей, блеянье овец, хрюканье свиней, трубный глас слонов, уханье сов, шипение змей, крики обезьян, меканье коз, ржанье лошадей, лай собак, писк косуль, вой волков, мяуканье кошек, кваканье лягушек, мычание коров, кукареканье петуха, кудахтанье курицы, рев бегемотов — в общем, шум самый невообразимый.
Все это сопровождалось диким скрежетом и топотом. Казалось, этот шум никогда не кончится.
Но постепенно голоса животных, скрежет и топот делались тише, пока наконец не наступила полная тишина. Напрасно пингвины напряженно прислушивались. Дождь перестал, и даже лампочка под потолком больше не раскачивалась.
— Чего-то вдруг так чизкейка захотелось, — сказал в тишине первый пингвин.
Тут дверь открылась, и на пороге появилась голубка. Она что-то держала в клюве.
— Фо фи фефь, — сказала голубка.
— Чего?
— Эфо офифофа фефь, — повторила она с раздражением.
Но пингвины опять ничего не поняли.
— Это оливковая ветвь, болваны, — вытащив ветку из клюва, сказала голубка. — Дождь кончился, и Ной попросил меня облететь всю округу, чтобы проверить, нет ли где земли. Вот что я нашла. Потоп прекратился, вода отступила, земля высохла. Ну, чего вы ждете? Выходите. На ковчеге уже никого не осталось. Вы опять последние. Даже черепахи вас опередили. Нечего тут копаться — стройтесь парами и марш с ковчега!
Но пингвины крепко взялись за крылья.
— Мы не можем построиться парами — нас же ТРОЕ!
Голубка в отчаянии всплеснула крыльями. Вечно с этими пингвинами одни неприятности!
— А кстати, где твой голубь? — поинтересовался маленький пингвин.
Голубка почесала в затылке.
— Какой еще голубь?
— Ну, если все должны сойти с ковчега парами… — начал было маленький пингвин, но не закончил, потому что голубка испустила пронзительный вопль.
— Ах вот оно что! Теперь понятно, почему мне все время казалось, что я что-то забыла. Я забыла взять еще одного голубя!
И горько плача, голубка села на пол, обхватив голову крыльями.
— Обо всех я подумала, а про себя забыла! Как же я покажусь на глаза Ною? Хоть перья на голове рви — все равно не поможет! Что же мне теперь делать?!
— Тебе не хватает голубя, зато у нас есть лишний пингвин, — немного подумав, сказал маленький пингвин.
Все в недоумении на него уставились.
— Вы что, еще не поняли?
— Я понял, — поспешно сказал первый пингвин.
— Я тоже, — вставил второй.
Голубка вытерла слезы.
— Значит, вы сможете мне все объяснить.
— Честно говоря, нет, — сказал первый пингвин.
— Я тоже только сделал вид, что понял, — признался второй.
— Тогда слушайте внимательно, — и маленький пингвин несколько раз громко хлопнул крыльями. — Это проще простого. Никто ничего не заметит. Все, что нам потребуется, это…
Он понизил голос и рассказал, что он придумал.
Птицы собрались в кружок и принялись возбужденно шушукаться. Кажется, даже голубка кое-что поняла.
— Это рискованно, — сказала она. — Но Ной уже немолод. И у него не очень хорошее зрение. Так что можно попробовать.
На вершине трапа, у выхода из ковчега, появились два пингвина. Они крепко держались за крылья и щурились. После стольких дней заточения глаза отвыкли от дневного света. В голубом небе ярко сияло солнце, пели птички. Только в небольших лужицах еще поблескивала вода. Медленно, переваливаясь с боку на бок, пингвины спустились по трапу. Едва они ступили на землю, как рядом раздался голос:
— Добро пожаловать в новый мир. Но вначале разуйтесь.
Прямо над пингвинами склонился старик с длинной белой бородой, в руках он держал посох. На пингвинов он глядел сквозь толстые стекла очков.
— Но мы не можем разуться — у нас же нет обуви!
— Тогда почему вы оставляете черные следы? — И старик указал посохом на ступени трапа. Пингвины обернулись — вся лестница была заляпана чем-то черным.
— Это смола, — объяснили они. — Она легко оттирается.
— Надеюсь, вы последние?
— За нами еще двое.
Пингвины указали крыльями наверх — туда, где стояли два голубя. То есть как это два?
А вот так. На верхних ступенях трапа, у самого выхода из ковчега, стояли два голубя. Вернее, голубь и голубка. Первый голубь был толстеньким и белым. Черный фрак с трудом сходился на его округлых боках, на голове возвышался черный цилиндр. (Как вы, наверно, догадались, в голубя переоделась наша знакомая голубка.) Второй голубь, с головы до пят закутанный в белую простыню, был намного выше первого и слегка пах рыбой. Они неуклюже спустились по трапу. Голубь в простыне спотыкался на каждом шагу. Голубь в цилиндре старался не встречаться с Ноем глазами.
— Они познакомились на ковчеге, — пояснили пингвины. — Это была любовь с первого взгляда. С тех пор они все время держатся за руки, точнее за крылья. Поэтому в целях безопасности мы их поженили.
— Но один голубь намного больше второго, — недоверчиво сказал Ной.
— Это совершенно нормально, — заверили его пингвины. — Все голубки на голову выше голубей.
Как только эта парочка спустилась вниз, пингвины отвели их подальше от ковчега, чтобы Ной не почувствовал запаха рыбы.
— Кстати, большое спасибо за билеты! — крикнули пингвины. — О ковчеге у нас останутся только самые светлые воспоминания. А какое разнообразное питание, какие развлечения!
Небольшая группа птиц отдалялась от ковчега и уже завернула было за угол, как вдруг невеста обернулась. У нее было такое чувство, что ее недостаточно выслушали. Она открыла клюв и сказала неожиданно низким голосом:
— Давно я так не веселилась, как на Ноевом ковчеге.
— Одну минуточку! — крикнул Ной и поднял свой посох.
Птицы затаили дыхание. Никто не осмеливался обернуться. Толстенькая голубка сняла свой цилиндр и, кивнув пингвинам, засеменила к Ною. Она приготовилась к скандалу. Наверняка она с самого начала все делала неправильно. Позвала не тех зверей, то и дело ругалась, пронесла на борт продукты, играла с гремучими змеями в карты… За все путешествие она только раз, и то ненадолго, вздремнула, и надо же было такому случиться, что именно в этот момент на горизонте показалась земля. Она нашла только одну жалкую оливковую ветвь, забыла о втором голубе, нарядила голубем пингвина и, что хуже всего, сочла Ноя таким идиотом, который во все это поверит. Глубоко раскаиваясь, голубка склонила перед Ноем голову, и вот что она услышала:
— У меня до сих пор не было возможности отблагодарить тебя. Я знаю, сколь много ты для нас сделала. Муравей нашел второго муравья. Жирафы совершенно выздоровели. Львы мирно спали рядом с антилопами. Ни один зверь на ковчеге не съел другого. А это уже само по себе удивительно. И все это только благодаря твоим неустанным стараниям.
Голубка с благодарностью посмотрела на Ноя. Из ее глаз текли слезы. Она едва сдерживалась, чтобы не заключить его в объятья.
— Но зачем ты взяла на борт этих пингвинов? — продолжил Ной. — Они же умеют плавать.
На мгновение воцарилась тишина — голубка стояла так тихо, что, казалось, можно было услышать, как у нее в голове роятся мысли.
— Как?! Вы у-ме-е-те пла-вать? — наконец спросила она.
— Разумеется! — воскликнули пингвины, ударив себя по лбу крыльями.
От волнения они об этом как-то не подумали. Все-таки это был настоящий конец света. В такие моменты всегда забываешь о всяких мелочах.
— Более того, мы плаваем великолепно, — низким голосом вставила невеста, отчего немедленно получила пинок от пингвинов.
— Ты вообще не умеешь плавать, ты же голубка, — напомнили ей пингвины.
— Ой, правда, — испуганно прошептала невеста. — Я же не пингвин.
— Ладно, приятно было познакомиться, — сказал Ной и стал медленно подниматься по трапу.
— Надеемся, еще увидимся, — крикнули ему вслед пингвины.
— Во время следующего потопа — уж точно, — пошутила невеста.
— Только не это! — застонала голубка.
— Потопов больше не будет, — сказал Ной, причем всем показалось, что он этим немножко расстроен. — Бог торжественно пообещал больше не устраивать потопов.
