Жаклин Уилсон - Девчонки в поисках любви
Я сознаюсь им по пути к автобусу. Покончу с ложью, и все вернётся на свои места. Только у Надин парень есть. Лайам. Хотя… а вдруг она тоже его выдумала? В детстве мы чего только не воображали. У Надин очень богатая фантазия, потому-то мы и нашли друг друга. Пускай только попробует сказать, что все придумала! Я ей этого так не спущу.
Но когда уроки заканчиваются и мы выходим за ворота школы, Магда выпытывает у меня про Дэна, я уже готова сказать правду, в горле пересохло, я нервничаю и чувствую себя очень глупо — Надин тормозит и столбенеет.
— Надин?
Мы ничего не понимаем. Она снова краснеет. Никак не могу привыкнуть, что снежно-белая кожа Надин бывает нежно-розовой, как у лосося.
— Что с тобой, Надин? — спрашиваю я.
Магда соображает быстрее меня. Она перехватывает взгляд Надин.
— Ух ты! — восклицает она. — Это и есть Лайам?
Надин сглатывает:
— Ну! Что же делать? Он увидит меня в школьной форме!
— Ты сказала, он знает, что ты школьница.
— Но я в ней ужасно выгляжу! Нет, ни за что ему не покажусь! — Надин прячется за меня и приседает. — Элли, начинай пятиться назад к школе, только не поворачивайся! — шипит она.
— Надин, не сходи с ума, — говорит Магда. — Кстати, так и так уже поздно.
— С чего ты взяла? — шелестит Надин, не решаясь выглянуть из-за моей спины.
— Потому что он машет в нашу сторону как сумасшедший. И явно не мне. А жаль. Ты насчёт него права, — говорит Магда.
Лайам потрясающий. Высокий, темноволосый, кареглазый и очень стильный. Узкая чёрная футболка, чёрные джинсы. Парень с другой планеты. Как блондин моей мечты. Только он не вымышленный. Он настоящий, и он машет Надин.
Она мелкими шажками выходит из-за моей спины, порозовевшая и хорошенькая. Будто преобразилась. Я едва её узнаю. Она машет в ответ, неловко, одними пальцами, прижав локти к телу. И бежит ему навстречу.
— Поверить не могу, — мурлычет Магда. — Какой аппетитный, так бы и съела. И что он в ней нашёл?
— Магда! Не будь стервой, — укоризненно говорю я — но она лишь повторяет вслух мои мысли.
Мне кажется, всю жизнь мы с Надин шли наперегонки к этому событию, победа была близка — но тут она каким-то чудом вырвалась вперёд и оставила меня далеко позади.
— Давай, Элли, надо поздороваться, — говорит Магда.
— Не надо. Зачем нам влезать?
— Затем, — говорит Магда и настойчиво подталкивает меня вперёд. Проводит ладонью по волосам, взбивая причёску, и расстёгивает верхнюю пуговицу форменной блузки.
— Надин, постой! — кричит она и вихляет к ним через всю площадку.
Я в растерянности: идти за ней или нет? И начинаю неуверенно приближаться, то и дело замирая, будто играю в «Море волнуется». Надин примостилась на стене рядом с Лайамом. Магда стоит перед ними, опираясь рукой о бедро, и трещит без умолку. Но Лайам её будто не замечает. Надин молчит и смотрит вниз из-под распущенных волос.
— А вот и моя вторая подруга, Элли, — шепчет она.
Что с её голосом? Слабый дрожащий шелест.
— Привет, — неловко говорю я.
Лайам вежливо кивает и теряет ко мне всякий интерес.
— А тебе идёт форма, — оборачивается он к Надин.
— Скажешь тоже, — отпирается та. — А зачем ты пришёл?
— Занятия кончились пораньше, я и решил прийти — не засеку ли тебя среди маленьких пигалиц. Ну что, двинем? Пройдёмся, поболтаем.
— Хорошо, — говорит Надин, перекидывая ноги через стену.
Лайам вздёргивает брови вверх и глупо ухмыляется.
— Чао, Надин. Счастливо, Лайам, — прощается Магда.
Надин машет рукой, Лайам не удостаивает её ответом.
— Отлично, — произносит Магда, глядя им вслед. — Слышала, а? Мы с тобой для него пигалицы.
— Она с ним сама на себя не похожа, — бормочу я.
— Ну, допустим, он не сама любезность, — продолжает Магда. — Надеюсь, Надин знает, что творит. Он чересчур взрослый.
— Не нравится он мне, — говорю я.
— И мне тоже. Хотя — кто знает, кто знает, выбери он меня… — смеётся Магда.
В этом вся Магда. Может, иногда она и бывает настоящей стервой, зато не скрывает этого.
— Ладно, Элли. Идём, я прогуляюсь с тобой до автобуса.
Магда берет меня под руку. На остановке столпились мальчишки из школы Андерсона. Обе школы носят имя Андерсона, но расположены они на противоположных сторонах дороги, одна для мальчиков, вторая для девочек. Школы-близнецы, не допускающие смешения полов. Только большинство мальчишек отчаянно несносны. Колотят друг друга портфелями, вопят и лягаются, как маленькие зверьки. Глупы до безобразия. Впрочем, девятиклассники немногим лучше. Кошмарны, все вместе и каждый по отдельности. Десятиклассники и одиннадцатиклассники тоже не блистают умом. Хотя есть пара ребят ничего себе.
Один из этих «ничего себе» стоит сейчас на остановке. Грег Кто-то-там. Он вполне симпатичный, если бы не одна мелочь: у него рыжие волосы, он их ненавидит и щедро мажет гелем, чтобы они казались темнее. Как с таким обниматься? Проведёшь рукой по волосам — будто искупаешься в холодном жиру. Фу.
Магда никогда его не замечала, но тут направляется к нему упругой походкой.
— Привет, Грег. Как дела? Как каникулы? За лето совсем отвыкаешь учиться. Не поверишь, сколько нам задали! Вот, попробуй поднять сумку, тяжеленная — сил нет. — Она всучает сумку Грегу. Он часто-часто моргает и чуть не падает. И не под тяжестью сумки — под натиском Магды. Раньше она его и словом не удостаивала.
Лицо Грега пламенеет почти как его волосы. У него страшно глупый вид. Магда смотрит на рыжего десятиклассника с обожанием, будто он Киану Ривз или Брэд Питт. Она вздыхает и разминает руки, словно перетрудилась. Блузка натягивается. Пуговицы вот-вот оторвутся. Грег сияет как красный сигнал светофора.
Рядом хихикает группа восьмиклашек. Они пихаются и отпускают неприличные шуточки. Магда качает головой. И едко сообщает, что кому-то следовало бы развивать не мышцы, а мозги. И снова оборачивается к Грегу. Её голубые глаза лучатся как маяки.
— Грег, как у тебя с алгеброй? Я ничего в ней не смыслю.
Кто бы говорил. Это я не умею складывать без калькулятора. И у Надин дела идут не лучше. Домашнюю работу за нас троих всегда делает Магда, но теперь она прикидывается, будто у неё сахарная вата вместо мозгов.
— Вроде неплохо, — отвечает Грег. — Тебе что-нибудь объяснить?
— Ой, даже не знаю, с чего начать, — придуривается Магда. — Смотри, автобус идёт. А я не еду, ждала за компанию с подругой. Грег, ты знаешь «Макдоналдс» у супермаркета?
— Конечно.
— Давай встретимся там? В районе половины восьмого? Я захвачу учебник по алгебре, посмотрим, удастся ли тебе запихнуть что-нибудь в мою голову, идёт?
— Идёт, — отвечает Грег. — В половине восьмого. Буду ждать.
— Ну вот и славно, — говорит Магда, забирает у него сумку и дарит взамен ослепительную улыбку. Поворачивается ко мне — и подмигивает.
Вот и Магда подцепила парня. И пяти минут не прошло.
Грег забирается в автобус и машет ей рукой. Я надеюсь, он подсядет ко мне, я ведь подруга Магды, но он проходит мимо и садится с другими десятиклассниками, которые его уже ждут. Он взахлёб о чём-то им рассказывает — наверняка хвастается, что у него свидание с шикарной девчонкой.
Я остаюсь одна. Не знаю, что и делать. Ну вот. Так я и не сказала правду. Но я не виновата, просто времени не было. У Надин есть парень. И у Магды теперь тоже есть, раз — и готово. Почему я не могу уболтать себе приятеля, как она?
Я безнадёжно обвожу взглядом автобус. Через проход сидят двое недоумков-десятиклассников и увлечённо обсуждают научную фантастику. Они и сами будто с Луны свалились, но мне всё равно, я достигла пика отчаяния.
Я обнажаю зубы в широкой улыбке. Они отшатываются, будто я собралась их покусать. Я сжимаю губы и забиваюсь к окну. Бесполезно. Я не такая, как Магда.
Господи, как же мне все вокруг осточертело. Никогда у меня не будет парня. Никто в целом мире не сможет меня полюбить.
Но тут я ошибаюсь. Дома меня ждёт письмо.
ДЕВЯТЬ ПРИЧИН НЕНАВИДЕТЬ ШКОЛУ
1. Встаёшь ни свет ни заря.
2. Учителя просто ужасны — особенно миссис Хендерсон и мисс Трампер.
3. Алгебра — мрак.
4. Физкультура — ещё хуже.
5. Учителя считают себя умнее всех.
6. Стервозные девчонки вечно шепчутся у тебя за спиной.
7. Чуть не задыхаешься, пока добежишь из класса в класс.
8. Светло-серая форменная юбка и критические дни несовместимы.
9. В девятом классе заваливают ГОРАМИ домашней работы.
ЧЕТВЕРО — СЕМЬЯ
Здравствуй, Элли!
Это я, Дэн. Прости за неразборчивый почерк. Пишу в машине, малышня толкается, а за рулём мама, она настоящая маньячка, рвёт по шоссе на ста тридцати километрах, а потом кто-то просится в туалет, бац! — и она жмёт на тормоз так резко, что мы чуть не пробиваем головами ветровое стекло.
