Семён Ласкин - Саня Дырочкин — человек общественный
После трёх, когда мы отдыхаем, Бойцова снова идёт заниматься. Открываются двери парадной, и на улицу выглядывает часть огромной виолончели, затем появляется Таткина бабушка, как носильщик, потом ещё немного виолончели, наконец, сама Татка. Так они и ходят втроём в музыкальную школу: Татка, бабушка и виолончель посередине.
Но Лена всего этого знать не хотела.
— Предупреждаю, я откажусь быть вашей вожатой, если вы не примете меры!
Мне показалось, что виолончель тихо зарыдала в Таткином грустном взгляде.
— Но какую бы ты посоветовала нам работу? — решился спросить я.
Этот вопрос был ошибкой.
— Тебе не стыдно?! Тебе няньки нужны?! — Лена ходила по классу, как тигр по клетке. — Вы словно грудные детки! Не собираюсь больше за вас думать! Хватит! Ухожу! И прошу тебя, Дырочкин, срочно составить план работы! Что хорошего звёздочка собирается сделать! Понял?!
— Понял, — ответил я торопливо, хотя если честно, то я в тот миг ничего совершенно не понял.
Лена опять поглядела на часы.
— Ого! — поразилась она. — Как я задержалась! У меня же столько нагрузок! Пора бежать в ателье на примерку! — И она вылетела из класса.
* * *Мы разошлись не сразу. Как быть?! Какими заняться делами?! Даже Татка согласилась чуточку задержаться, в конце концов дело у нас было общим.
Я чувствовал: от меня ждут командирского слова. Конечно, если бы я был взрослым, то мог бы придумать что-нибудь грандиозное. Но в третьем классе?!
На учительском столе был графин. Я налил полстакана и выпил. Так обычно начинают все серьёзные люди.
— Прошу предлагать проекты, — сказал я. — Нам что-то нужно сделать полезное.
Первой взяла слово Удалова. Она буквально светилась от своей мысли.
— Предлагаю, — сказала Люська, — каждый день посещать универмаг «Юбилейный» и высматривать, что хорошего выкинули на прилавки. И если там будут дефициты, то тут же сообщать родителям об этом. Пусть торопятся и покупают. Служба информации!
— Как это «выкинули»? — переспросила Татка. — Нужное выкидывать не станут. Наверное, это выкинутое никому не нужно.
Люська даже присела от смеха:
— Ах, Татка-Татка, ничегошеньки-то не знаешь, кроме своей виолончели! «Выкинуть», «выбросить» — значит пускать в продажу дефициты. Продавцы «выкинули», а ты «схватила».
— В чём же трудность?
Люська в этот раз была удивительно терпелива.
— Во-первых, надо эти товары подкараулить. — Она загнула палец. — Во-вторых, занять очередь и сообщить родителям. И в-третьих, поставить их в занятую очередь.
Севка возмутился:
— Глупо часами торчать в магазине. Не октябрятское это дело.
— Конечно, куда лучше носиться с собаками по стройке, — спокойно сказала Люська. — Все только и говорят об этом.
Пришлось сделать вид, что мы не понимаем Удалову.
— Ладно, — сказала Люська. — Если вам не нравится высматривать дефициты, то я могу предложить другое… — Люськино лицо снова засветилось. — Давайте ходить в салон новобрачных, там дефицита больше, так как в салон пускают по особым талонам.
Удивлению нашему не было границ.
— Но как же мы попадём к новобрачным?
— Пара пустяков, — отмахнулась Люська.
Севка, конечно, тут же выскочил с догадкой:
— Готов спорить, Люська выходит замуж!
Все развеселились.
— Дурак ты, Байкин! — отрезала Люська. — Я замуж и вообще не пойду.
— Но как же ты проникаешь в салон? — недоумевала Майка.
Люська только передёрнула плечами:
— Проще простого. Нахожу новобрачных, встаю рядом и иду, будто бы я их дочка.
— Какая же дочка, — заметила Майка, — если они ещё не женились?
— А это их личное дело, — пожала плечами Люська.
Татка как бы между прочим спросила:
— А у твоих… новобрачных, в этом салоне… конский волос, случайно, не продаётся для виолончельных смычков?
— Ну даёшь, Татка! — поразилась Люська. — Зачем новобрачным смычки?! Нужна фата для невесты, чёрные костюмы для женихов, обручальные золотые кольца. Вот была бы потеха, если бы жених пришёл на собственную свадьбу со смычком!
Татка только сказала:
— Ничего смешного не вижу.
Пора было принимать решение, споры в звёздочке затянулись. Я снова налил полстакана воды и выпил, затем постучал о графин стеклянной пробкой:
— Люськино предложение о новобрачных мы, конечно, запишем, но придётся посоветоваться с Леной.
— Советуйся, раз сам решить ничего не можешь, — скривила презрительную мину Люська.
Севка потребовал слова.
— Кончается третья четверть, — напомнил он, — значит, ждите родительского собрания. Что это значит?! Это разговоры про наши тройки, пропуски уроков, дисциплину. Бабушка моя сказала, что она приходит с собраний больная. Вот я и подумал, а почему бы Татке Бойцовой не поиграть для родителей на виолончели? В Индии, я сам читал, даже ядовитые змеи под музыку перестают кусаться. Музыка всем сохранит здоровье и нервы.
— Правильно, Севка, — поддержал я друга. — Но здесь главное, чтобы родители под музыку не уснули.
— Пусть Татка играет боевые марши, — нашёлся Байкин.
— А я, между прочим, читал, — вставил Мишка Фешин, — что если играть что-нибудь веселёнькое коровам, то они дают молока вдвое больше. Пошлём Татку в колхоз, пусть играет на ферме!
Все рассмеялись, представив Татку с виолончелью в колхозном коровнике.
— Я бы поехала, — посмеялась и Татка, — но нам с бабушкой не донести виолончель до колхоза…
Вот это мысль!
— А действительно! — воскликнул я. — Почему бы нам не помочь Таткиной бабушке носить виолончель в музыкальную школу?! Составим расписание. Пусть бабушка отдыхает, а мы понесём.
— Хорошо бы. Бабушка столько лет говорит про свой заслуженный отдых, — призналась Татка.
Расписание составили моментально, каждый был готов стать носильщиком виолончели.
Севка всё же не удержался, сказал:
— Хорошо, что Татка не играет на рояле, — вот была бы работка: катить рояль в музыкальную школу.
Одного толкового дела для нас маловато. Я надеялся на мальчишек.
— У моего дедушки есть брат, — начал Мишка. — Он во время войны был пионером. Солдаты сражались на фронте, а старики в тылу оставались без помощи. Так вот, пионеры носили старикам воду из колодца, пилили дрова, ходили за продуктами в магазины…
— Это теперь не подходит, — сказала Люська. — Пенсию старикам приносит почта, вода течёт из водопроводного крана, вместо дров давно уже паровое, а в магазины они с удовольствием ходят сами.
Звёздочка сразу приуныла, но Мишка Фешин не собирался сдаваться:
— Верно! Но недавно одна старушка попросила меня помочь ей перейти дорогу.
— А что?! — подхватил Севка. — Установим пост на опасном переходе, серьёзное дело!
— Предлагаю у магазина «Юбилей», — тут же сообразила Люська. — Там у старушек потяжелее авоськи.
Все согласились.
— Значит, ты, Майка, завтра же понесёшь виолончель в музыкальную школу. Конечно, с Таткой, — распределял обязанности я. — Остальные приходят к «Юбилею». Мы с Севкой встанем на одной стороне перехода. Мишка, Люська и Федя — на другой.
Люська захотела дополнить:
— Разреши мне по совместительству быть «бюро рекламы», пояснять пешеходам, какие можно достать дефициты?
Я согласился, возражать не хотелось.
Тут Татка вспомнила, что она опаздывает в музыкальную школу. Разбежались и остальные.
В классе остались только мы с Севкой, нужно было обдумать отчёт для вожатой о полезных делах нашей звёздочки.
* * *Потом мы ещё долго разгуливали с Севкой по улице, рассуждали о жизни. Хотелось с завтрашнего дня начать жить иначе.
— Дырочкин, — предложил Байкин. — Давай приходить в школу хотя бы на пятнадцать минут до уроков, какой это пример классу!
Я согласился.
— Тогда жди меня в восемь. Только будь уже в полной форме.
— Нет проблем! — пообещал я.
* * *Едва прозвенел утром будильник, как в квартиру заблямкал Севка. Я-то надеялся, что он опоздает, и продолжал валяться в кровати! Но Байкин оказался поразительно точным.
— Мы же договорились?! — возмущался Севка. — Открыл глаза — одевайся! Налил чаю — пей! С тобой каши не сваришь!
Я и не пытался защищаться. Было неловко, что в первое же утро я не выполнил слова.
— Ты забыл, что первый урок — физкультура. Нас всё равно в зал не пустят… — говорил я.
Физкультуру Севка почти ненавидел. Дело в том, что с ловкостью у Байкина было не очень, да и сил маловато. А Евгений Павлович, учитель физкультуры, не больно-то с этим считался и то предлагал Севке подольше повисеть на канате, то подтянуться на турнике, то лишний раз полазить по шведской стенке.
Но сегодня и физкультура не смутила моего друга.
