Семён Ласкин - Саня Дырочкин — человек общественный
В прихожей несколько раз позвонили.
— Извините, — торопливо прощалась мама. — В дверь звонят. Боюсь, из милиции. Ах, эти непослушные мальчишки!..
Она побежала открывать.
Я выглянул из ванной.
Мама щёлкнула замком, и в ту же секунду у неё под рукой пролетел в коридор Севка.
— Саня, ты где?! — кричал он, забыв даже сказать «здрасте». — Я всё узнал!
— Что? — попыталась его остановить мама.
Севка вбежал в комнату, но, не найдя меня, вылетел обратно.
— Я здесь! Я в ванной! Меня парят! — закричал я.
Он наконец ворвался ко мне.
— Я его выследил! — крикнул Байкин.
— Кого? — с ужасом спросила вбежавшая за Байкиным мама.
— Ольга Алексеевна! Пьяный дядька из дома пятнадцать кинул собаку в прорубь! — тарахтел Севка, даже не замечая, как мама ощупывала его, проверяя на мокрость. — А ваш Саня — герой! Вы бы видели, как он кинулся на помощь, рискуя жизнью!
При словах «рискуя жизнью» мама опять побледнела. Но Байкин ничего не заметил. Он повернулся ко мне, торопясь поделиться всем, что увидел.
— Представляешь, Саня, это была не дядькина собака, а его сына! Я дошёл до квартиры! Я всё слышал!
— Погоди, Сева, — попросила мама. — Я спешу на работу. Потом расскажешь. Сначала давайте, ребята, я накормлю вас обедом?
Байкин вздохнул:
— Обедом кормите Саню. А у меня бабушка не очень-то любит, когда я прихожу сытым.
Он помолчал.
— Но вообще, если честно, от бутербродика-двух я бы не отказался…
— Прекрасно! — обрадовалась мама. — Бутерброды бери сколько влезет!
Севка хитро прикинул:
— Ну, если так, то я могу и десяток, а на спор — хоть двадцать!
И тут мама засмеялась:
— Пожалуйста, хоть тридцать!
* * *Байкин уплетал за обе щёки. Настроение у него становилось всё боевее. Он просто накалялся от бутерброда к бутерброду.
— Ольга Алексеевна, — не мог остановиться Севка. — Я про вашего Дырочкина в стенгазету напишу: «Так поступают настоящие люди!» Когда Саня полз, а доска качалась, да ещё так, что вода переливалась через его спину, у меня от страха во рту пересохло.
— Какие ужасные, страшные вещи ты говоришь, Сева! — шёпотом произнесла мама.
— Ужасные?! — расхохотался Севка. — Героические! И если такое случится, то я, не раздумывая, сам кинусь в воду! — Он дожевал бутерброд, прихватил следующий и уточнил: — Впрочем, надеюсь, такое уже не случится!
* * *Мы наконец остались вдвоём. Я молчал. Злился на Севку. Какой болтун! Разве можно всё говорить маме?!
Мотька вылезла из-под кровати, повернула к нам одно ухо. Она обожала наши перебранки и старалась быть в курсе дела.
— Считай меня сыщиком, Дырочкин! — начал Севка, не обращая внимания на мою суровость. — Штирлицем и Шерлоком Холмсом одновременно!
И Байкин просвистел мелодию из знаменитейшего телевизионного фильма «Семнадцать мгновений весны».
— Когда мы расстались, я стал преследовать Объект по пятам…
Байкин перешёл на шёпот, точно его могли подслушать.
— Мы двигались друг за другом. Я, конечно, сзади, мелкими перебежками от одной водосточной трубы к другой, от кустика к ларёчку…
Он передохнул. Мне просто не терпелось узнать все подробности этой слежки.
Наконец, — продолжал Байкин, — я увидел, как Объект и его собака вошли в парадную дома пятнадцать.
Он передохнул.
Нужно было принимать решение. И я принял. — Он помолчал. — Следом за Объектом я проник на лестницу, вошёл в лифт и прислушался: человек и собака были на втором этаже. Тогда я нажал на «третий».
Опять пауза. Он буквально мотал мои нервы!
— Теперь я находился рядом с Объектом, даже видел их сверху. В то время как они и не подозревали, что за ними наблюдают…
Я похвалил Байкина:
— Ты прирождённый сыщик!
Севка скромненько отмахнулся.
— Пустяк, — сказал он и направился к телефону. — Надо бы позвонить бабушке. Наверно, она уже через «Скорую помощь» искала пропавшего любимого внука. — Он вздохнул. — Трудные эти пожилые люди!
Байкин медленно набирал номер.
— Занято, конечно! Она по часу может висеть на телефоне.
Нервы у меня сдавали.
— Ну что ты тянешь? А дальше-то что было?! — не удержался я.
— Дальше? — загадочно сказал Севка. — Дальше Объект позвонил в дверь, и сразу залаяла собака. Кто-то, видимо, приближался…
— Кто?
— Всего лишь мальчишка. Не старше нас, Саня. Но… дядька его испугался, представляешь?
Нет, в это я поверить не мог. С чего бы это мужчине пугаться мальчишки?!
Но Севка настойчиво повторил:
— Именно, испугался. Оказывается, собака-то была не его, а сына. Ты бы поглядел, как Фенька скакала! Как лизала лицо мальчишке! Как тот её обнял! Знаешь, она словно на ухо рассказала ему всё, что с ней случилось…
Я усмехнулся.
— По крайней мере, этот мальчишка не только всё понял, но и так закричал на дядьку, что и мне стало страшно. «Ты хотел продать Феньку?! — кричал он. — Я тебе этого не прощу!» Я на всякий случай взбежал ещё на этаж повыше. Кто знает, что этот дядька мог сделать?! Последнее, что я услышал: дядька умолял мальчишку ничего о нём не говорить маме…
— Он же такой здоровый! — не поверил я.
— Здоровый, — кивнул Севка. — Но кажется, трусоват…
Я был поражён. Я думал. Надо бы познакомиться с тем мальчишкой! В конце концов его Фенька нам теперь совсем не чужая. А у меня — Мотька. На пустыре гулять — места для всех хватит.
Я поделился мечтами с Севкой.
— Чем больше друзей, тем лучше, — согласился Байкин. — Но не ловить же его около дома?!
Я пока не знал, что ответить Севке.
Мотька перекатила голову с уха на ухо — кошками от нашего разговора не пахло.
Севка снова набрал номер. В этот раз бабушка сняла трубку. Даже я почувствовал, как она недовольна внуком. Севка закатывал глаза, вздыхал, защищался:
— Но почему утонули?! Кто тебе мог рассказать такую глупость?!
Он положил телефонную трубку, пошёл одеваться.
— Представляешь! — печально сказал Байкин. — К бабушке прибегала лифтёрша и сказала, что мы почти утонули в реке. Она видела тебя между льдами, а я будто бы уже стоял полуголый, готов был бросаться в воду…
При слове «лифтёрша» Мотька начала лаять, вот кого с юных лет она не любила, пожалуй, сильнее, чем кошек.
Я вздохнул и признался Севке:
— Знаешь, Байкин, лучше уж ходить пешком на девятый, чем иметь такую сплетницу в доме.
Редкий случай, когда Севка не стал со мной спорить.
* * *Класс ждал Галину Ивановну, стоя вдоль колонок. Учительница с кем-то разговаривала в коридоре.
Наконец Галина Ивановна вошла, ведя за руку щупленького мальчишку.
Севка неожиданно громко охнул и тут же повернулся ко мне. Говорить было опасно, и он вращал глазами, шевелил губами, пытаясь без слов передать ошеломительную новость.
— Байкин! — одёрнула его Галина Ивановна. — Ты опять как на шарнирах! Урок ещё не начался, а уже замечание.
Она оглядела класс.
— Ребята, — сказала она. — К вам новенький, Федя Поликарпов, примите его к себе…
Галина Ивановна шагнула к Таткиной парте и сказала этому новенькому:
— Садись здесь. А командиром твоей звёздочки будет Дырочкин. Встань, Саня.
Федя угрюмо поглядел на меня.
— Если Поликарпову на первых порах будет у нас трудно, надеюсь, звёздочка ему поможет?
Севка опять повернулся ко мне, замахал руками, будто бы плыл по реке. Он и не заметил, как сзади подошла Галина Ивановна. Укрепив на Севкиной макушке три растопыренных своих пальца, она завинтила голову Байкина на исходное место.
Переговариваться было опасно, лучше уж подождать конца урока.
Галина Ивановна открыла журнал.
— Какие части речи мы с вами прошли? — спросила она у класса, видимо, специально для новенького.
Большинство подняло руки.
— Бойцова?
— Существительные, прилагательные, местоимения и глаголы, — отрапортовала Татка.
— А какие нужно поставить вопросы, чтобы определить винительный падеж существительного? — Она оглядела класс. — Байкин? Тебе, вижу, очень хочется поговорить…
— Что? — Байкин не расслышал, но случайно ответил верно.
Галина Ивановна уточнила:
— Назови не один, а оба вопроса.
Севка наконец начал понимать, о чём его спрашивают.
— Кого? Что? — сказал он.
— А теперь вопросы родительного?
— Кого? Чего? — решительно говорил Севка.
— Придумай пример, Байкин.
Севка задрал к потолку голову, точно там для него уже была заготовлена нужная фраза.
— У Феди живёт собака Фенька, — неожиданно произнёс он и, оглянувшись, вдруг весело подмигнул мне.
Ах, вот оно что! Разведчик Байкин тайно передавал мне важнейшую новость! Федя Поликарпов — сын того дядьки!
