Екатерина Мурашова - Гвардия тревоги
— Ну и что, что девчонка?! — строптиво спросила Тая из-за компьютера.
— Помолчи! — рявкнул Тимка.
«Толстая корова, булка с изюмом, гриб-волнушка», — промелькнуло у Димы в голове. Обручи, больно сжавшие грудь и виски, начали понемногу разжиматься.
— Что одна Тайка против Берта? — сказал Тимка. — Он был гений и все такое. А ведь даже ему, как я понимаю, тяжко приходилось. Теперь, с тобой, Дмитриевский, у нас совсем другое дело пойдет…
— Ты имеешь в виду, чтобы мы с ней вдвоем?.. — уточнил Дима.
— Да куда вам! — Тимка пренебрежительно махнул рукой. — Вы же жизни не знаете. Тайка чуть что — реветь начинает. А ты — каблуками щелкать и в контекст истории уходить. Что вы без меня сможете?
— Ой, так мы все вместе будем, да?! Как здорово! — взвизгнула Гая, но тут же подозрительно добавила: — А вы разве из-за Новицкой сразу не передеретесь?
— Маша любила Берта, — серьезно сказал Дима, цепко из-за Тимкиного плеча вглядываясь в экран ноутбука и начиная постепенно и неуклонно двигаться в его сторону. — Что нам с Тимофеем делить?
— Ну, это мы еще посмотрим, — буркнул Тимка, пропуская Диму в нужном тому направлении. Через пару секунд Дима уже оказался рядом с Таей и присел на корточки, не отрывая взгляда от экрана.
Тая улыбнулась так широко, что глаза почти спрятались за щеками.
— Гвардия, вперед? — нерешительно спросила она.
— Гвардия, вперед! — ответил Тимка, подходя и останавливаясь с другой стороны.
8 «А» мгновенно и слаженно построился вокруг них. Полина села на диван, улыбнулась, сложила руки на коленях и смотрела на всех, словно на групповую фотографию, висящую на стене.
За окном падал лохматый февральский снег. Но всем присутствующим в комнате было так тепло, как будто зажгли камин. Внутри каждого и — одновременно — один на всех.
КОНЕЦ
