Александр Власов - О вас, ребята
«Каково же будет вознаграждение?» — мечтательно подумал Загер, подписывая донесение.
Пока он мечтал о будущих наградах, в углу барака собралась «центральная тройка» — три руководителя подпольной организации концлагеря. Входила в эту «тройку» и та женщина, ласковый взгляд которой запомнился мальчику номер 777. Все трое уже знали о расстреле пленных. Обсуждался не сам факт расстрела — это было слишком обычным явлением, а странная закономерность в выборе жертв и не менее странная подготовка к расправе. Раньше гитлеровцы не теряли времени на отбор обреченных и никуда их не уводили. А в ту ночь пленных по одному вызвали из разных бараков, выстроили их, вывели за ворота. И только через четверть часа раздались отдаленные выстрелы.
— Сколько наших? — спросила одна из женщин.
— Только один, — ответила седая плоскогрудая старуха. — Остальные в организацию не входили.
Долго молчали, обдумывая положение.
Если бы гитлеровцы пронюхали о существовании подпольной организации, они попытались бы раскопать все до конца и не торопились бы с расстрелом. Значит, никакого провала? Случайность? Нет! Была тут какая-то закономерность. Но какая? Она открылась, когда женщины еще раз перечислили номера расстрелянных пленных.
Старуха первая высказала догадку насчет числа тринадцать. Это было похоже на нелепую и страшную правду.
— Вспомните про мальчонку, — добавила она. — Номер у него — три семерки. Счастливое число… А тринадцать — чертова дюжина.
Сопоставив все факты, «центральная тройка» пришла к выводу, что новый начальник концлагеря решил заменить хаотическое истребление пленных системой, основанной на бессмысленном суеверии.
На коротком ночном совещании решили использовать это в своих целях. А цель у подпольной организации была одна — взорвать строившийся завод. Все остальное уже испробовали: бежать некуда — вокруг непроходимые горы, а на тропах расставлены заставы; поднять восстание — значит, пойти на бесполезную гибель сотен людей. Оставалось погибнуть, но с пользой.
Ясного плана у организации еще не было. В надежде на удобный случай по граммам накапливали взрывчатку. Делалось это с огромным риском — на глазах у гитлеровцев. Закладывая взрывчатку в шурфы, просверленные в скалах, женщины иногда успевали отколоть кусочек тола от желтоватой плитки, похожей на мыло. Тол лежал в тайниках организации и ждал своего часа. Здесь же хранился обрывок бикфордова шнура и один детонатор. Не хватало лишь спичек…
* * *Довольный ночной операцией Загер проснулся в чудесном расположении духа.
Воспользовавшись хорошим настроением начальника, его помощник осмелился, наконец, доложить о происшествии, которое вот уже два дня никому не давало покоя.
— Господин майор! — вкрадчиво начал помощник, заранее обдумав каждое слово. — Осмелюсь доложить, что сама судьба вмешалась в ваши приказанья. Щенки Дианы были утоплены, но один из них спасся каким-то чудом. Как прикажете поступить с ним?
— Что значит спасся чудом? — спросил Загер.
— Чудо заключается в том, что он оказался живым и невредимым у номера семьсот семьдесят семь. Диана бегает в барак, чтобы подкармливать своего щенка.
Загер нахмурился, но взгляд его упал на подготовленное к отправке в Берлин донесение об удачном «предотвращении побега», и хорошее настроение вернулось к нему. Он выдвинул из стола ящик с картотекой примет, вынул пачку карточек на букву «Ч» и перебрал их. Одну карточку он отложил и, просмотрев остальные, вслух прочитал ее.
— Чудом спасшийся да не погибнет от руки твоей, дабы она не отсохла… Вот вам ответ!
Офицер вытянулся.
— Еще один вопрос, господин майор! Уточните, пожалуйста, режим для номера семьсот семьдесят семь.
— Общий… Но никаких случайностей! Сохранить до особого распоряжения.
На другой день мальчонку выгнали на работу вместе со всеми пленными. Придя на дорогу, он взялся за корзину, но гитлеровец, который обычно запаливал шнуры, выбил корзину из его рук и объяснил:
— Поджигайт!.. Пиф-паф!..
Первый шнур они запалили вместе. Когда с легким шипением загорелся фитиль и голубоватый дымок побежал к заряду, гитлеровец схватил маленького пленника за шею и поволок его в укрытие.
Дрогнула земля. По железному перекрытию щели отбарабанили осколки. Солдат вытолкнул мальчонку из укрытия и приказал сидеть у дороги до следующего взрыва.
Второй шнур номер 777 поджег самостоятельно. Для этого он получил у солдата пустой коробок и одну-единственную спичку.
Так прошел весь день. Раздавался свисток, мальчик брал у гитлеровца спичку и, подгоняемый напутственным рычанием: «Шнелль!» — направлялся к скале, начиненной взрывчаткой, поджигал шнур и бежал к щели. Работа для него стала не такой тяжелой, как раньше, и безопасной. Но он не думал о себе. Чиркнув спичку, он всякий раз оглядывался на разбегавшихся пленных. Ради них он затягивал время и только после третьего или четвертого окрика «Шнелль!» подносил огонь к шнуру.
Во время одной из таких затяжек, дававшей пленным лишние секунды, гитлеровец взревел и пустил длинную очередь. Номер 777 присел, услышав над собой свист пуль, зажженная спичка потухла. Мальчонка растерянно потер ее о коробок, посмотрел через плечо на гитлеровца и показал ему погасшую спичку. Солдат подскочил к нему, обшарил карманы, озверело дернул его за ухо и сунул ему новую спичку.
— Зажигайт!
После этого взрыва был довольно большой перерыв — пленные подбирали и уносили разбросанные по дороге осколки. Номер 777 сидел рядом со щелью и радовался. В этот день никто из пленных не пострадал от взрывов. Мальчонке казалось, что их спасла его хитрость.
Он не ошибся. Отвоеванные им секунды давали возможность подальше убежать от града камней. Но такая помощь не могла продолжаться бесконечно.
Женщины из «центральной тройки» понимающе переглянулись. Одна из них, сгребая лопатой раздробленный взрывом известняк, приблизилась к мальчонке. И снова он увидел знакомые ласковые глаза.
— Прекрати! — шепнула она. — Поджигай немедля!.. Будем возвращаться — пристройся ко мне…
Возвращались на закате.
Номер 777 сначала шел сзади женщины, но потом кто-то легонько подтолкнул его в спину и он очутился в одном ряду с ней.
На горы опускался вечер. Голубая дымка окутывала вершины. Сгущались тени в ущельях. Миром и безмятежной красотой веяло от каждого камня. Природа собиралась отдыхать. Ей не было дела ни до войны, ни до людских страданий и забот. Ее не смущало громыхание башмаков с деревянной подошвой, не волновал вид многоликой и уныло-однообразной толпы пленных, растянувшихся в длинную серую колонну.
«Д-р-р-р», — в разнобой гремели подошвы.
— Шнелль! — то и дело выкрикивали гитлеровцы.
«Д-р-р-р!» — раздраженно отвечали подошвы.
— Сынок, — тихо проговорила женщина. — Ты так и не сказал, как тебя зовут?
— Звали Федькой…
Давно у номера 777 не было нужды произносить вслух свое имя. Оно поразило его, как отголосок далекого счастливого прошлого.
— Не звали, а зовут! — возразила женщина. — Федя, ты должен достать мне хотя бы одну спичку.
О том, как использовать преимущества номера 777, «центральная тройка» условилась во время ночной встречи. Предполагалось осторожно переговорить с мальчиком и, если он окажется подходящим, дать ему какое-нибудь задание. Когда гитлеровцы поручили ему поджигать шнуры, женщины решили с его помощью раздобыть спички.
— Ты должен, — шептала женщина под дробный стук деревянных подошв, — не раздражать солдат, выполнять их приказания, пока спичка не будет у тебя в руках и пока ты не передашь ее мне.
Феде очень хотелось узнать, зачем понадобилась спичка, но он чувствовал, что лучше не спрашивать об этом.
— Достану! — ответил Федя.
— А если попадешься?
— Умру…
— Поклянись!
— Честное пионерское!
— Ты пионер?
— Был… — сказал Федя и вдруг добавил: — И есть! «Д-р-р-р!» — гремели подошвы пленных.
— Шнелль! Шнелль! — покрикивали гитлеровцы.
Федя раньше других вбежал в барак. Там было уже темно. Нетерпеливыми руками обшарил он свои нары и, почувствовав прикосновение холодного влажного носа, сгреб щенка и прижал его к лицу.
— Мохнатка мой! Мы еще поживем!..
Щенок тыркался носом в его щеки, в уши, норовил забраться под куртку. Так они и заснули, два малыша.
* * *Достать спички никак не удавалось. Проходил день за днем. Федя придумывал десятки способов завладеть хотя бы одной спичинкой, но все было напрасно. Гитлеровец неотступно следил за ним. А вскоре и вообще возможность добыть спички пропала. В укрытии фашистов появилась небольшая динамо-машина. Теперь Федю заставляли не поджигать шнур, а соединять провода. Детонатор срабатывал от электрической искры.
