Ольга Русанова - Сестры
— А ты сходи.
Женя махнула рукой:
— Туда надо со взрослыми. Я уж там была.
Маринка задумалась.
За окном, над головами девочек, мелькали ноги прохожих. По мостовой прошла тяжелая подметальная машина, и стекла в окне задребезжали.
— А Нина тебе, значит, не сестра?
— Нет, конечно, мы просто дружим!
— Женя, тебе здесь плохо, иди к нам жить! — с жаром сказала Маринка. — У меня мама добрая. И она тебя знает, я ей про тебя все рассказывала. Летом на пароходе поедем, будем купаться, рыбалить…
Женя наматывала на палец шнурок от занавески.
Маринка помолчала, а потом тихо сказала:
— У меня ведь тоже была сестричка, она пропала… Только она найдется. Дяде Диме сама Журавлева сказала. Он сколько раз в управление ходил… Мы и твою сестричку найдем.
Наверху, в вестибюле, послышались шипенье и дребезжащие удары стенных часов.
Женя вскочила:
— Маринка, ты же в Дом пионеров опоздаешь!
— А ты что будешь делать? — Марина робко заглядывала Жене в глаза.
— Ничего… Мне идти надо… Я еще не решила… — нескладно говорила Женя, занятая своими мыслями.
Маринка испугалась:
— Куда идти?
— Мало ли куда!
— Женя, ты только чуточку потерпи! Мы с дядей Димой… нет, с тетей Клавой сходим в управление. Сегодня, сейчас! Честное слово! — говорила она уже в дверях.
И вот Женя снова одна.
В раздумье, медленно проходит она по коридору мимо комнат, где девочки играют, читают, готовят уроки. Им весело, они все вместе. А она — одна.
Ей стыдно зайти в библиотеку и попросить у дежурной интересную книгу.
В зале расшумелись первоклассницы. Но она даже не смеет зайти к ним и прикрикнуть: «Тише!»
Ей неловко и в свою рабочую комнату зайти, где сейчас собрались математики.
Делай, что хочешь… Да вот уже три дня она делает только то, чего не хочет. Как сказала бабушка? «Вся рота не в ногу…»
А она хочет со всеми в ногу! И Женя распахнула дверь пионерской.
Девочки сидели за большим столом. На шахматной доске возвышались белый король и черная королева. И сами игроки и болельщики громко спорили:
— Пат!
— Нет, ничья!
Кира размахивала черным королем и кричала:
— Нету пата, нету! Видит око, да зуб неймет!
Женя, нахмурив брови, остановилась посреди комнаты. Она никак не ожидала, что здесь столько народу, что здесь так весело. И как им скажешь: «Простите меня!» Им вовсе не до нее!
Она стояла как потерянная, сказать она ничего не могла.
Девочки заметили Женю, смех начал стихать.
Всем стало неловко. И Майя не вытерпела.
— Есть такая пословица, — горячо проговорила она: — гость нужен человеку, как воздух для дыхания. Но если воздух задерживается, человек задыхается.
— Гость задыхается, вот кто! — крикнула Женя и, хлопнув дверью, убежала.
Девочки растерянно глядели друг на друга.
Первой опомнилась Шура:
— Майя, ты зачем так? И Женю обидела, да и поговорка какая-то нехорошая.
И даже Кира, которая обычно, услышав новую пословицу, сразу хваталась за свою тетрадь, сейчас неодобрительно покачала головой.
В пионерскую влетела запыхавшаяся Маня Василькова.
— Девочки! — Она с трудом перевела дух. — Женя убежала! Я видела — она пальто надела… В руках у нее бумага, наше расписание. Она его в трубку скатала… Вот смотрите, нету его!
Девочки бросились в вестибюль. На стене, на белой масляной краске, виднелись круглые маленькие дырочки.
— Догоним ее! — крикнула Майя.
Девочки гурьбой выбежали на крыльцо.
На улице все так же морозило. Прохожие шли уткнувшись в поднятые воротники.
Жени нигде не было.
— Эх, обидели мы нашу Женю! — проговорила Шура.
Время шло, а Женя не возвращалась, и девочки все больше и больше беспокоились. Старшеклассницы боялись даже на минуту выйти из вестибюля, чтобы как-нибудь не прозевать Жениного звонка. И когда в пустом кабинете директора затрещал телефон, все побежали туда. Это, наверное, о Жене! Сейчас им скажут: «Не волнуйтесь, Женя здесь и сейчас придет домой». А может, это даже сама Женя!
Майя с Алей вместе схватили трубку.
И верно, взволнованный женский голос заговорил о Жене. Но это было совсем не то, чего ожидали девочки.
— Скажите, пожалуйста, Женя Максимова дома?
— Нет! — испуганно крикнули в один голос Майя с Алей.
— А где же она?
— В том-то и дело, что мы не знаем, — ответила Майя, отстраняя Алю и шипя на нее: «Да не мешай, дай поговорить!» — А кто ее спрашивает?
Аля закричала в самое Майкино ухо:
— Да это же Анна Владимировна, директор Дома пионеров! Я ее сразу узнала!
— Как же вы не знаете? — удивилась Анна Владимировна. — Позовите дежурную воспитательницу.
Девочки побежали за Зиминой.
Ксения Григорьевна переполошилась. Она даже не сразу сообразила, о чем ей говорит директор Дома пионеров.
— Какая Кольцова? — добивалась Ксения Григорьевна.
— Маринка! Маринка! — громким шопотом подсказывали девочки.
— А что случилось с Кольцовой, Анна Владимировна?.. Да тише вы, девочки!.. Что, потерялась? Вот еще чего не хватало!.. И при чем тут Женя?
Анна Владимировна объяснила: за Маринкой Кольцовой к ним, в Дом пионеров, только что приходила ее родственница, тетя Клава, но Маринки не оказалось. А ведь она так мечтала попасть сегодня в кино и даже плакала, когда ее не хотели было отпускать… Куда же делась девочка? Ребята говорят, что она давным-давно ушла, и, кажется, вместе с Витей Токаревым. А перед тем была в детском доме.
Все это тетя Клава рассказала директору Дома пионеров, а та передала по телефону Ксении Григорьевне.
— Так, может, вы нам что-нибудь скажете про Кольцову? — спросила Анна Владимировна.
— Нет, ничего не скажу, Анна Владимировна. Мы тут сами волнуемся: у нас Женя пропала. Ушла без спросу, куда — неизвестно…
Ксения Григорьевна положила трубку и в тревоге обратилась к девочкам:
— Признавайтесь: почему Женя ушла?
Поднялся шум:
— А при чем тут мы?
— Как «при чем»? Мы ее обидели, вот она и убежала куда-то!
— Что за чепуха! Никуда она не убежала.
— А по мне, — крикнула Галя Платонова, — чем так жить, вот как Женя, белоручкой, так уж лучше на край света пешком уйти!
Больше всех суетились самые младшие:
— Где Женя? Где? Кто ее обидел?
Ксения Григорьевна заткнула уши. А когда стало немного потише, принялась успокаивать:
— Все найдутся, и нечего волноваться.
Но при этом она разводила руками, качала головой, и девочкам было ясно, что сама Ксения Григорьевна волнуется больше всех.
В кабинете директора снова задребезжал телефон. На этот раз говорил старушечий голос:
— Можно к телефону Витю Токарева?
— Его у нас нет, — пробормотала Майя.
— Нет?.. Это бабушка его говорит. Не знаете, где он?
— Нет, не знаем, — ответила Майя. — А у нас и Жени нет… Вы, пожалуйста, позвоните попозже. — Она положила трубку. «Где же наша Женя?»
Майя места себе не находила. И как это нескладно получилось! Она же вовсе не хотела обидеть Женю — она только хотела скорее помирить ее с девочками. В самом деле, хватит ей быть «гостьей»!
Порывистая, горячая Майя быстро вспыхивала, зато и отходила скоро. Ей уже было невмоготу, ей не терпелось помириться с Женей и помирить с нею всех девочек.
«Довольно, простим Женю, она же такая хорошая! — убеждала Майя. — И ей сейчас очень плохо».
А Шура говорила:
«Мне тоже ее жалко. Жить не трудясь очень тяжело. Я знаю, об этом сам Дзержинский говорил. А только нам надо выдержать, и пусть Женя признается, что виновата. Но обижать ее, конечно, нельзя, и ты, Майя, полегче на поворотах, пожалуйста придерживай свой язычок!»
А она не придержала, и вот что получилось…
Да, надо было слушать Шуру. Какая она выдержанная, какая спокойная! Как она все время следила, чтобы Женю нечаянно не обидели!
«Вот бы научиться быть такой, как наш начальник штаба! И прежде всего мне надо научиться держать язык за зубами. Сколько раз мне об этом Шура говорила: слово-то ведь серебро, а молчание — золото!»
Не одна Майя терзала себя упреками. И Лида, и Шура, и Кира — все были расстроены, всем было невесело.
Глава семнадцатая. Письмо Журавлевой
Женя быстро шла по улице. В руках она держала свернутое в трубку расписание. Она не слышала, как девочки кричали: «Женя, вернись! Куда ты!» Она торопилась к завучу. Тамара Петровна все поймет и поможет… Бабушка, видно, права — девочки разлюбили ее. Да и как не разлюбить! «Вся рота не в ногу, один я в ногу»…
Она так и представила себе. Идет партизанский отряд. Впереди — дядя Саша, за ним бойцы четко отбивают шаг. А она сбилась, шагает невпопад и еще что-то воображает…
