Рудо Мориц - Его большой день
Это по-настоящему рассердило лису. Одним прыжком она перескочила ручеек. Лисенок радостно подбежал к ней, а мать нахлопала его лапой по шерстке, а потом как схватит да швырнет прямо на середину ручья. И тут же сама прыгнула к нему. Бедняжка, мокрый по уши, заковылял за ней на другой берег. Там он прежде всего как следует отряхнулся и при этом громко пыхтел и фыркал, выгнув спинку.
После этого лисье семейство еще раз перешло ручей вброд, вернулось и скоро скрылось в высокой траве на том берегу.
Первым заговорил дядя Богдан.
— Видите, какая школа у зверей! — сказал он и тихонько засмеялся.
— Да-а, — согласился я, кивнув головой.
— О-о, лисицы и не на такие штуки способны! Я своими глазами видел, — сказал дядя Богдан и встал, чтобы отправиться домой.
На обратном пути он рассказал действительно необыкновенную историю об умной лисичке.
— Вышел я однажды на оленей посмотреть. Не охотиться, нет, а просто полюбоваться на них, выяснить, где какие пасутся.
Сижу я на высоком буке, где у меня была устроена сидьба, жду, не покажется ли на полянке благородная дичь. Солнце уже собирается земле спокойной ночи пожелать, и тени полянку как будто пополам разрубили.
Откуда ни возьмись, из молодого ельничка лиса выходит. И давай кузнечиков ловить на той части полянки, где еще было солнце. Любопытно, как она это делала. Подкараулит, плутовка, кузнечика, прижавшись к траве, а как завидит добычу, высоко подпрыгивает и падает на нее передними лапами. При этом свое прави́ло поднимает высоко, словно палку, потом ловко достанет прижатого кузнечика из-под лапы, причмокнет языком — и кузнечика как не бывало. На лужайке их было видимо-невидимо, и лиса долго занималась веселой охотой.
Но солнышко садилось все ниже, тень вовсе вырубку закрыла. Забавляться кузнечиками лисе надоело, и она прыгнула в лесную чащу.
А я пожалел, что она убежала, глядеть на нее было куда как весело.
Между тем жизнь на темной полянке стихла. Все звери попрятались по своим норам. Только слышно было, как вдали олени трубят.
Я то на полянку поглядывал, то на последние солнечные лучи, которые золотили вершины буков. И тут заяц на полянку выскочил. Скок, скок! Сделал он круг, потом на задние лапы присел, а передними, стал сначала одно, потом другое ухо чесать. После этой работы он потянулся и поскакал к середине лужайки, где несколько больших камней лежало. Нашел он там что-то съестное и за ужин принялся. При этом он то одно, то другое ухо приподнимал, хоть и прикидывался совершенно беззаботным. Вскоре он проскакал еще немного дальше, отыскал вкусный листок или стебелек и стал грызть его.
И вправду мирная картинка!
Вдруг из чащи снова лиса вылезла. Села у молодой поросли, полянку осмотрела. А заяц ничего не подозревает, скачет прямо навстречу лисе. То вправо, то влево прыгнет, играет как резвый ребенок, лишь белый хвостик на полянке то тут, то там мелькнет.
А лиса зайца уже заприметила. Неслышно, словно дух, скрылась в чащу, будто положение обдумать собиралась. А там, скорее даже, чем я вам это сказать успел, снова объявилась, подняла голову, чтобы разглядеть зайца в высокой траве, потом к земле прижалась и к нему поползла. А заяц, глупыш, ничего не замечает. Скок, скок — прыгает он уже в сторону от лисы. А лиса за камень — шмыг! Там еще раз приподняла острую мордочку, проверила, далеко ли косой ушел, а потом тенью вползла на камень. Ну, совсем будто срослась с ним. Уши торчком, прави́ло чуть-чуть шевелится, белый кончик его туда-сюда ходит.
Некоторое время плутовка, должно быть, прикидывала расстояние между камнем и зайцем. Потом вдруг вскочила и стремглав прыгнула на зайца. Но нет, промахнулась она. С лисами это редко бывает!
Перепуганный косой завизжал, будто его живьем на вертел посадили, прижал уши к спине и дал стрекача.
Лиса прыгнула следом за ним, но передумала и оставила зайца в покое. Он в лес умчался.
Я голову ломал: почему лиса так легко от добычи отказалась?
«Небось сыта», — решил я в конце концов. Но теперь захотелось мне узнать, что она дальше делать станет.
А лиса постояла, повернула назад и прямо к камню побежала, откуда перед тем так неудачно прыгнула, остановилась там, где сидел заяц, обнюхала это место и потом уж на камень взобралась.
«Что же дальше?» — думал я, а сам с лисы глаз не спускаю.
А та на камне растянулась, будто перед ней настоящий заяц был, подождала немного, словно расстояние измеряла, и — гоп! — прыгнула.
Нюхом проверила, правильный ли был прыжок, не промахнулась ли она, как в первый раз.
«Ну и разумница!» — хотелось мне воскликнуть, но я сдержался.
А рыжая плутовка уже снова на камне лежит — к прыжку опять готовится. И так она еще три раза проделала. И только после этого, довольная, помахивая длинным прави́лом, в чащу убежала.
А я чуть не расхохотался: до того это забавно было, так меня выходки лисы удивили.
Да, в другой раз она уже не промахнется, ведь на собственной ошибке училась.
…Мы прибавили шагу. По пути я все думал, что у этой лисички не один человек мог бы поучиться.
Уже совсем стемнело, когда мы с дядей Богданом свернули у ручья к лесничеству. Домик приветствовал нас ярко освещенными окнами.
10. Мать
— Ладно, я вам по пути об этом расскажу, а потом вы и собственными глазами увидите и убедитесь, эх вы… Фома неверный… — И дядя Богдан махнул рукой, словно не мог найти для меня доброго слова.
Мы шли долиной вверх по течению журчащей Бистрицы.
Я промолчал, досадуя на себя за то, что накануне вечером усомнился в словах дяди Богдана. Сказал так, шутки ради, а он всерьез обиделся: ну, коли не верите, так я и словечком больше не обмолвлюсь.
Еле удалось мне убедить его, что я пошутил.
Наша размолвка произошла так. Я рассматривал манки. У дяди Богдана их с десяток, и из каждого он умеет извлечь нужный голос. Он подражает и косуле, и лисице, и кому угодно. Наконец дядя Богдан запищал на тонкой деревянной дудочке и подмигнул мне: угадайте-ка, чей это голос?
— Маленький козленок, — отвечаю я.
Дядя Богдан кивнул и говорит:
— Если поблизости где-нибудь косуля окажется, она на этот голос обязательно прибежит.
Я с ним слегка повздорил, сказал, что головой он за это не поручится.
Видели бы вы, как он покраснел! И тут же пообещал чуть свет пойти со мной в лес и доказать, что слов он на ветер не бросает.
Утром, не успел я умыться холодной водой в ручейке у мостика, как он уже кричит мне:
— Ну как, молодой человек, идем?
И вот мы в пути.
— Вы, видно, не представляете себе, какой отважной матерью может быть косуля, — начинает дядя Богдан, то и дело кидая на меня хмурые взгляды из-под густых бровей. — А я это уже не раз проверил. Года три назад довелось мне быть на Майове. Как сейчас помню, в июле такая жара стояла, что из дому выйти можно было только под вечер.
Косули уже ходили с козлятами, покрытыми белыми пятнышками. Захотелось мне поглядеть на этих юных обитателей леса, и я, несмотря на жару, отправился туда.
Вышел я под Майовом на вырубку, где дичь в долину спускается на водопой.
Сел в чаще и жду. Духота такая, что дышать нечем, но до вечера уже недалеко. Скоро свежим ветерком потянет и легче дышать будет.
И так меня разморила эта жарища, что я слегка вздремнул, хотя и спать не спал по-настоящему. Очнулся я, когда на вырубку уже легли длинные тени от старых буков.
Долго ждать не пришлось.
На противоположной стороне вырубки ветки шевельнулись, косуля оттуда вышла, а за ней на тонких ножках прыгал маленький коричневатый козленок с белыми пятнышками на боках и «зеркальцем» у хвоста.
Остановилась мать на краю вырубки, прислушалась. Никакой опасности не учуяла и принялась траву щипать. Козленок у ее ног вертелся, пить, как видно, хотел.
Я смотрел на нее затаив дыхание.
Довольно долго паслась косуля. И вдруг на опушке какое-то движение! Я вздрогнул даже. И представьте себе: лиса! Враг маленьких козлят!
Взял я ружье, стрелять приготовился.
Лиса к земле припала, осторожно поползла к косуле. Та голову подняла, уши насторожила. Заметив опасность, пискнула косуля и лисе навстречу прыгнула. Во что бы то ни стало должна она своего детеныша спасти!.. А лиса, к моему удивлению, нападать не стала, а отскочила к чаще.
«Э, должно быть, хитрость какая-нибудь!» — подумалось мне.
Вскинул я ружье — ухо надо востро держать! Очень уж необычно лиса себя ведет! Вижу, косуля наступает на лису, все норовит ее передними ногами ударить. А лиса отступает и отступает. Козленок сперва беспомощно потоптался на месте, хотел было к матери подбежать. Да опоздал! Из чащи внезапно другая лиса выскочила. Большой старый лис.
