Алексей Мусатов - Дом на горе
— А давайте учительницу спросим, — неожиданно предложила Варя. — Как она скажет, так и будет.
Костя подумал и махнул рукой: разговора с классной руководительницей всё равно не избежать и, может быть, лучше даже не оттягивать его.
— Только ты сама рассказывай, — попросил Костя. — Я не смогу больше.
Галина Никитична поравнялась с ребятами:
— Вы чего морозитесь? Домой пора. Пойдёмте вместе.
Все направились к Высокову.
— У нас тут спор вышел, — начала Варя и слово за слово обо всём рассказала учительнице.
От неожиданности Галина Никитична даже замедлила шаг. Она вспомнила свои школьные годы, вспомнила, как ребята сурово обходились с теми, кто позволял себе оскорбить любимого учителя, и поняла, что угрожает её брату.
— Я не оправдываю Витю, — медленно заговорила учительница, — но виноват не только он. Витя во многом повторяет слова отца… И нам надо что-то предпринять…
— Я вот говорю: помириться надо. А Костя не желает, — сказала Варя.
— Понимаю, это не легко. — Галина Никитична посмотрела на мальчика. — Ссора не пустяковая. Я только вот о чём хочу тебя попросить: не рассказывай пока ребятам, из-за чего вы повздорили с Витей. Это можно, Костя?
— Конечно, можно, — ответила за мальчика Вара. — Он же не маленький, понимает…
— Хорошо, — глухо перебил её Костя, поднимая воротник пиджака. — Я помолчу.
Глава 21. ХУДЫЕ ДНИ
Неизвестно откуда, но школьники узнали, что Никита Кузьмич потребовал от директора выдать ему Витины документы. Фёдор Семёнович документов не выдал, а сам лично пошёл к Кораблёвым и просидел у них целый вечер. Разговор будто бы кончился тем, что Никита Кузьмич согласился оставить сына в школе, но с условием, что зачинщик драки Костя Ручьёв будет строго наказан.
Через два дня Витя вернулся в школу. На глазу у него лежала чёрная повязка, волосы были гладко зачёсаны назад, новая рубаха коробом стояла на груди.
— Били его, колотили, а с него всё как с гуся вода, — шепнул Паше Вася Новосёлов. — Сияет, как млад месяц!
— Такого разве пробьёшь!.. Смотрите, силушка гуляет! Один двоих скрутит, — отозвался Паша.
Ребята задумались. Что же случилось с Костей? Он хоть и горяч, но в драку из-за пустяка не полезет, и, если решился схватиться с Кораблёвым, были к тому причины серьёзные и необычные.
Паша и Вася несколько раз пытались выведать у приятеля, из-за чего тот подрался с Витькой, но мальчик упорно отмалчивался.
— Да что ты, право, тихоней стал! — возмущался Вася. — Кораблёв говорит: тебе по всем линиям проработка будет… А ты молчишь, как рыба. Защищайся!
Но однажды к Паше и Васе подошёл Колька и рассказал, что случилось на реке Чернушке.
— Вы Костю в обиду не давайте! — попросил он.
Озадаченные приятели поделились новостью с Варей и Митей:
— Мы теперь знаем… Ручей за учителя вступился. Нам надо поддержать его!
Но Варя замахала на них руками:
— При чём тут Фёдор Семёнович! Просто Костя с Витькой поцапались по мелочи. Вы же, мальчишки, не можете без этого…
Паша недоверчиво усмехнулся:
— Расскажи ещё кому… А я Костьку вот как знаю!
— Говоришь, по мелочи поцапались, — возразил Вася. — Так давно бы и замирились. А они и не смотрят друг на друга.
— Ну и помирятся… дайте срок!..
— Эге! — присвистнул Паша. — Да скорее Чернушка вспять потечёт!
Мальчики так ничего и не поняли, но про себя решили своего друга в обиду не давать.
— Дело тут тёмное. Но раз на то пошло, Кораблёву тоже будет не сладко… узнает он худые дни.
И «худые дни» начались.
Во время уроков Витя частенько получал записки без подписи:
«Кораблёв, признайся честно, за что тебя побили. Будь хоть раз человеком!»
«Извинись перед Фёдором Семёновичем. Мы требуем»!
«Кто против учителя, тот против нас!»
Витя зло рвал записки на мелкие клочки, старался показать, что он спокоен и невозмутим, но в то же время невольно чувствовал, что вокруг него творится неладное.
Как-то после уроков старшеклассники собрались на спортплощадке сыграть в футбол. Витя был прославленным центром нападения, и ни одна игра не обходилась без его участия. Но в этот раз никто почему-то не передавал ему мяча.
Витя рассердился и, захватив мяч, повёл его напролом к воротам противника. Но тут раздался свисток.
Вася Новосёлов — он был неизменным судьёй на всех футбольных состязаниях — отобрал у него мяч и назначил штрафной удар. Витя заспорил, что это отсебятина и таких правил нет.
— За пререкания с судьёй удаляетесь с поля, — неумолимо объявил судья.
— С поля! Долой! — дружно закричали игроки.
— Плевал я на вашу лапотную команду! — фыркнул Витя и с независимым видом ушёл с площадки.
В другой раз Паша и Вася задержали Кораблёва в классе. Они загородили дверь и припёрли её стулом.
— Садись, Кораблёв, поговорим…
Витя с недоумением оглядел ребят.
— Садись, не робей! Драки больше не будет, — усмехнулся Паша. — На днях Ручьёва на комитет комсомола вызывают. И тебя, наверное, пригласят. Ты что говорить будешь? Напали на тебя, обидели?
— Как было, так и скажу, — глухо выдавил Витя, всё ещё не решаясь сесть за парту. — Не я первый в драку полез…
— Знаем мы, кто первый… — оборвал его Вася. — Ты лучше объясни: зачем Фёдора Семёновича оскорбил? Когда у него прощения просить будешь?
История с дракой приобрела для Кораблёва странный и непонятный оборот. С каждым днём всё больше и больше школьников не желало разговаривать с Витей.
Даже Прахов начал сторониться Вити, хотя Кораблёв уже несколько раз приглашал Алёшу к себе домой послушать радио и сыграть в шашки.
— Я бы с охотой… Да, понимаешь, всё некогда… — юлил Прахов и куда-то исчезал.
«Подумаешь, свет клином сошёлся! — храбрился Витя. — Проживу и один! Радио буду слушать, на охоту могу пойти».
Но в душе он сознавал, что обманывает себя. Слушать радио не хотелось, идти одному на охоту — скучно.
Вскоре уехал отец. Вторая бригада получила шесть путёвок на районные курсы просоводов. На бригадном собрании Марина предложила, кроме молодёжи, послать на курсы Никиту Кузьмича. Тот начал отказываться, ссылался на годы, на недомогание, но Марина настояла на своём.
Никита Кузьмич нехотя собрался и отправился в район.
В доме Кораблёвых стало совсем тоскливо. Сестра почти всё время проводила в школе, и лишь одна мать хлопотала по хозяйству.
По утрам Вите всё тяжёлее становилось ходить в школу. Он затягивал сборы до последней минуты, зачем-то несколько раз переобувался, пока мать почти силой не выпроваживала его из дому.
Однажды после обеда Витя надел новый полушубок, валенки и тёплую шапку.
— Ты куда это собрался? — удивлённо спросила сестра.
— К отцу поеду, в район… — мрачно заявил Витя. — Пусть он меня в другую школу устраивает. Ребята мне здесь житья не дают…
— Не выдумывай! — перебила его Галина Никитична. — Я ведь знаю, почему ребята тобой недовольны.
— Я по правде сказал, как есть. Не терпит нас учитель…
— Как у тебя язык поворачивается на такие слова! Отец наш в трёх соснах заблудился, а ты, как попугай, повторяешь его несправедливые слова. Надо же думать, Виктор, самому думать!
Галина Никитична несколько раз прошлась по комнате, потом достала лист бумаги и, присев к столу, решительно написала записку. Затем вложила её в конверт.
— Хорошо! Поезжай к отцу. Устраивайся в другую школу. Только передай, пожалуйста, новому директору вот это письмо.
— Какое письмо? — насторожился Витя.
— Я написала коротко, — объяснила сестра. — Ты оскорбил учителя. Товарищи требуют, чтобы ты извинился перед ним. Но у тебя не хватило на это мужества, и ты предпочитаешь перейти в другую школу. Так пусть новый директор знает об этом.
Галина Никитична сунула брату письмо, оделась и вышла из дому.
Мальчик долго смотрел на синий конверт, не зная, что с ним делать.
К нему подошла мать:
— Не ожесточай себя, сынок! Коль провинился в чём, так повинись. Повинную голову и меч не сечёт, да и тебе легче будет.
— Ничего ты не знаешь! — раздражённо сказал Витя. — Не вмешивайся не в своё дело! — И, сунув письмо в карман, он выскочил за дверь.
Глава 22. ОТЕЦ
До районного центра было километров десять, и Витя решил добраться на попутной машине. Но на шоссе не видно было ни одного грузовика, и мальчик пошёл пешком. Но чем дальше уходил он от Высокова, тем сильнее охватывали его сомнения. Удастся ли ему устроиться в районную школу, да ещё в середине года? Как встретят его учителя и ребята, особенно после того как узнают, почему он ушёл из старой школы?
