Карл Векен - Аннемари и капитан
На углу Дрозд вскочил на извозчика. Брать извозчика шпикам разрешалось для особо спешных и важных дел.
В кабинет начальника полиции Дрозд ринулся без доклада.
— Приёма нет, — остановил его секретарь, презрительно усмехнувшись. И что только вообразил себе этот жалкий шпик! Лезет без доклада!
— Скажите ему — два ящика, срочно! — крикнул Дрозд.
Секретарь скрылся за тяжёлой дверью, но она тут же вновь распахнулась. Из кабинета выскочил сам начальник полиции господин Пауль. Он крикнул:
— Кто тут что знает про ящики?
В спешке он даже не застегнул свой мундир. Дрозд почувствовал, что в его жизни настала великая минута.
— Господин начальник полиции… Я знаю… я знаю… где ящики! — Он задыхался. — Два ящика! Скорее полицейских, повозку! Мы мигом доставим ящики! — Он глотал воздух. — Скорее! У нас только два часа!
В другой раз начальник полиции вышвырнул бы всякого, кто осмелился говорить с ним в столь наглом тоне, но сейчас он даже не заметил, что какой-то жалкий шпик, отдаёт ему приказы.
— Экипаж и четырёх полицейских! Немедленно! — рявкнул он на секретаря, и тот сразу же куда-то умчался. Начальник полиции застегнул мундир.
— Молодцом, Дрозд! Ловко это у вас получилось!
Дрозд сиял. Он склонился в благодарном поклоне.
— А вознаграждение, господин начальник, если дозволено спросить?
— Получишь, как только доставят ящики!
«Что-то уж чересчур он торопится захапать денежки, — подумал начальник. — Можно ли ещё доверять этому типу! Рожа уж больно идиотская!»
— Экипаж готов, — объявил запыхавшийся секретарь.
Дрозд бросился бегом вниз по лестнице.
— И этот осёл нашёл ящики? Вы ему верите? — с сомнением спросил начальник секретаря, покручивая свой напомаженный длинный ус.
— Чего не бывает на свете, — усмехнулся тот, — недаром же говорят: дуракам счастье!
Начальник полиции рассмеялся, но тут же оборвал свой смех.
— Если он нас надул, вышвырну! Это уже третий сегодня прибегает и вопит: «Ящики!»
По дороге Дрозд рассказал полицейским обо всём, что он видел. Всё описал в точности, ни одной подробности не упустил.
— Во какой ключ! В кармане фартука он у неё. Марта её звать. Так-то девчонка она вежливая.
Дрозду пришлось вылезти из экипажа, не доехав до угла: ведь если рабочие увидят шпика с полицейскими, шпик уже не шпик.
Четыреста марок просто не выходили у него из головы. Он снова зашёл в лавчонку «Табак и сигары» и купил ещё одну сигару высшего сорта. Теперь-то он может себе это позволить. Он не спускал глаз с экипажа.
Лошади остановились. Полицейские с важным видом проследовали в дом.
Марта как раз возвращалась из лавки. В одной руке бачок с керосином, в другой — бидон с сиропом. Завидев проклятые полицейские каски и экипаж у самых дверей дома, она чуть не уронила на землю и бак и бидон.
«Полиция! Ящики!»
На лестнице она прислонилась к перилам и прислушалась. Полицейские уже стучали в дверь их квартиры.
— Открывайте! Полиция!
Марта услышала, как отворилась дверь. Дома была только мать.
— Ключ от подвала! — скомандовал кто-то грубым басом.
«Что делать?» — лихорадочно думала Марта. Её сковывал страх. Ключ от подвала все ещё лежал у нее в кармане фартука. Теперь они будут искать ключ по всей квартире… Ну а потом? Что же ей делать?
И вдруг ей пришла в голову счастливая мысль.
Она позвонила в квартиру Шрайберов. Тут жил друг её отца, железнодорожный рабочий, тоже «красный».
Жену его изумил смелый план Марты.
— Мы их проведём, — сказала она, кивнув Марте, — только ты не бойся. — Она ласково потрепала её по волосам.
— А я и не боюсь, — сказала Марта и слабо улыбнулась. Сердце её громко стучало.
Потом она взяла бачок с керосином и бидон с сиропом и поднялась вверх по лестнице. Подойдя к двери своей квартиры, она остановилась и, собравшись с духом, постучала. Открыл полицейский. Марта изобразила на лице удивление. На кухне она поставила под стол бачок с керосином, а на стол — бидон с сиропом и быстро сунула ключ от погреба за большой кофейник.
— Тебя зовут Марта? — строго спросил полицейский.
— Да.
Марта удивилась, что он знает её имя.
— Это моя младшая, — боязливо сказала мать. Она, кашляя, дошла до постели и снова легла.
— Пойди-ка сюда! — приказал Марте полицейский.
Марта подошла. Он сунул руку в карман её фартука.
— А что вы ищете? — бесстрашно спросила Марта.
Полицейский поглядел на неё, словно людоед, ткнул её пальцем в грудь и взревел:
— Где ключ от подвала?
— Ключ от подвала? — с улыбкой переспросила Марта. — Ведь я его сейчас… когда уголь приносила… Да куда ж я его положила?.. Ах, да вот же он! — воскликнула она и взяла ключ со стола.
Полицейский выхватил ключ у неё из рук, взглянул на прикреплённую к нему бирку и рявкнул:
— В подвал! Отсек номер девять. За мной!
Марта достала из кухонного стола свечу и спички, и они стали вместе спускаться вниз. Перед дверью подвала стояли ещё двое полицейских. Марта зажгла свечу и пошла впереди.
— Вот он, девятый отсек!
Грозный полицейский торжествующе поглядел на Марту. Вид у него был такой, будто он открыл Северный полюс.
— Да, это здесь, — скромно сказала Марта.
— Ключ подходит!
Полицейские с победным кличем ринулись вперёд. Очутившись в подвале, они стали оглядываться по сторонам. Марта держала в руке свечу. Тени полицейских в остроконечных касках плясали на грязных стенах. Нет, у Марты не дрожала рука, просто свеча мерцала.
— Вот ящик! — крикнул один из полицейских и быстро направился в угол. Он так спешил, что даже споткнулся о чурбак для колки дров.
— Открыть ящик! — раздалась команда.
Для полицейских настал торжественный момент.
Двое из них поспешно открыли ящик. Но, заглянув в него, тут же отпрянули назад и, поражённые, уставились друг на друга. Потом, как по команде, снова нагнулись и стали шарить в ящике руками. Марта светила им свечой. В ящике так и громыхало. Полицейские снова выпрямились.
— Ну? — с нетерпением спросил их начальник.
— Картошка, — ответили они хором с явным разочарованием.
— Что? — заорал полицейский, руководивший обыском.
Он откашлялся и искоса взглянул на Марту.
— Картошка! — раздалось в ответ.
Полицейские отряхивали с рук налипшую грязь.
— Высыпать! — приказал начальник.
Но из ящика выкатилось всего лишь несколько старых проросших картофелин. Они раскатились по каменному полу подвала.
— Вот ещё ящичек! — крикнул один из полицейских.
— Открыть! — В голосе начальника чувствовалась растерянность.
— Ёлочные игрушки!
— Стеклянный шар! Красный! — Полицейский потряс большой красный шар, держа его за ниточку. Тощий паучок поспешно вскарабкался на шар, потом стал спускаться вниз по самодельному канату. Полицейский раздавил его сапогом.
— Чепуха! Красный стеклянный шар есть у всех!
Других ящиков в девятом отсеке не было.
— А что вы ищете? — наивно спросила Марта. Сердце её сильно билось от радости.
Полицейский разочарованно отряхивал пыль со своих форменных брюк.
«Что теперь скажешь этой девчушке? — беспомощно подумал он. — Какой же враль этот Дрозд! Ну погоди, голубчик! Три раза сегодня эти паршивцы заставили меня лезть в подвал и ползать по грязному полу. И всё зря. Ну погоди! Ты у меня за это ответишь! Только увидят эти негодники, что какой-нибудь ящик везут, они уже тут как тут — гони им двести марок! Держи карман шире!»
Ему было стыдно перед Мартой.
Девчушка такая приветливая, да и жалко её.
— Это ошибка, — сказал он, — приносим извинения вашей матери. Запирай!
Пока полицейские садились в свой экипаж, Марта уже успела добежать до квартиры Шрайберов и вновь обменять ключ.
— Всё в порядке! — сказала она жене Шрайбера. И, попросив её известить обо всём мать, бросилась со всех ног на фабрику к отцу.
Выслушав рассказ Марты, отец свистнул сквозь зубы, на минутку задумался, а потом позвал того человека, который вместе с ним привёз ящики. Марта узнала его.
— Сейчас приедем, — сказал этот человек Марте. — А то как бы яйца в ящиках не протухли!
— Надо поговорить с Альбертом, — обратился к нему отец. — Только вот сумеет ли он сразу пригнать телегу?
— Альберт? — отозвался товарищ отца. — Если он услышит, что ящики в опасности, тут же прикатит!
— Необходимо сегодня же раздать яйца.
— Вечером этим займутся четыреста товарищей.
— Ну всё, скорее за ящиками!
— Спасать яйца? — спросила Марта и улыбнулась отцу.
— Да, — ответил отец, — представляешь, какие птички выпорхнут из них в воскресенье! Ну, а теперь домой!
