Вильям Козлов - На старой мельнице
– Садись, – сказала Вера Павловна.
Митька видел, как она обмакнула перо в чернильницу и что-то вывела в журнале. Ясно что: двойку.
– Хоть двадцать двоек поставьте, всё равно географию учить не буду, – сказал Митька и хлопнул крышкой.
– Встань!
Митька встал. Глаза насторожённые, злые.
– Это почему так?
– Так…
Может быть, на этом бы всё и кончилось, но тут вмешался Петька-Огурец. Он всё время вертелся, строил Митьке рожи и стучал себя кулаком по остроконечной макушке.
– Вера Павловна, – сказал Петька, – я знаю, почему Лесник урок не выучил…
Учительница удивлённо посмотрела на Петьку.
– Вера Павловна, – давясь от смеха, продолжал Огурец, – Лесник лягушку съел… У него, Вера Павловна, в животе лягушка ква... квакает!
– Зубы выбью! – рванулся к нему Митька.
Вгорячах он забыл, что стоит за партой, и так дёрнул её, что чернила выплеснулись прямо на спину кудрявой девочки Наташки, сидящей впереди, рядом с Тритоном-Харитоном. На белой кофточке расплылось огромное фиолетовое пятно. Наташка встала и, прикусив вздрагивающие губы, без разрешения пошла к выходу.
– Я ведь… – пробормотал Митька, но учительница оборвала его:
– Выйди вон из класса!
– А чего он… – Митька метнул злобный взгляд на Огурца.
– Кому я сказала?!!
Митька швырнул в портфель тетрадку и ручку и, стиснув зубы, вышел из класса. Проходя через коридор, увидел Наташку. В синей майке, она, склонив свою кудрявую голову над тазом, стирала кофточку. Митька хотел подойти к ней, но, заметив на пороге комнаты с чайником в руках школьную сторожиху тётю Матрёну, прошмыгнул мимо.
Он медленно брёл по улице. Домой возвращаться рано, мать начнёт допытываться, что случилось. Она сегодня в лес не собиралась. Домой он не пойдёт. Будет рыбу удить. На берегу в осоке у него схоронена удочка…
Удочки на месте не оказалось. Митька исходил весь берег, порезал палец об осоку, промочил штаны, но удочку так и не нашёл.
– Чёрт! – сказал он, яростно сплюнув в воду. – Стащили.
И тут сквозь кусты увидел незнакомого человека. Он сидел на пенёчке и удил рыбу. В руках у него была Митькина ореховая удочка. Митька сразу узнал её: посередине белое кольцо – ножом срезанная кора. Рядом с ржавой консервной банкой лежала картонка с рыболовным набором. Свою снасть принёс, а удочку поленился вырезать… Митька напролом, через кусты, направился к незнакомцу.
– Эй, дядя! – недружелюбно сказал он. – Это моя удочка.
Рыбак ничего не ответил. Даже бровью не повёл. Он ловко подсек, и на крючке заплясала крупная плотвица. Видя такое дело, Митька ещё больше рассердился.
– Отдайте мою удочку! – сказал он, – Я тоже хочу удить.
Незнакомец спокойно снял с крючка трепещущую плотвицу, пропустил сквозь её жабры тонкий ивовый прутик, на котором уже было нанизано несколько рыбин, и снова окунул связку в воду. Забросил крючок и, полюбовавшись на поплавок, наконец повернулся к Митьке.
– Тише! – сказал он. – Хорошо клюёт.
– А я чем буду ловить? — понизив голос, спросил Митька,
– Откуда ты такой взялся?
– Я тут живу, – кивнул в сторону своего дома Митька. «Вот ты откуда взялся?» – подумал он.
Незнакомец внимательно посмотрел на него и улыбнулся.
– А я знаю тебя, – сказал он. – Ты – Митя, по прозвищу Лесник.
Митька даже рот разинул от удивления. Откуда этот человек знает его? Незнакомцу на вид было лет сорок пять. Лицо белое, продолговатое, с редкими усами и русой волнистой бородкой. Глаза какие-то треугольные: к носу суживаются, а к вискам расширяются.
Когда он взглянул на поплавок, Митька заметил, что волосы у него длинные, как у попа, и налезают на воротник серого в полоску пиджака.
– Прости, братец, – сказал незнакомец. – Нечаянно наткнулся я на твою удочку… Ну, а раз такое дело, – он весело улыбнулся, – улов поделим пополам… Идёт?
– Да ладно уж, – смягчился Митька. – Ловите… Я другую вырежу. – Он похлопал себя по карманам. – Эх, мать честная, ножик дома оставил.
– Эта беда поправима, – сказал незнакомец, доставая свой нож. – Держи!
Митька взял перочинный ножик и бегом бросился в чащу. Вырезал из ивы длинное пружинистое удилище и вернулся к незнакомцу.
– Хорошая штука, – возвращая ножик, сказал Митька. – Острый… У нас в магазине такой не купишь.
Рыбак пододвинул Митьке набор:
– Мастери… крючок такой же, как и твой…
Они сидели рядом и глядели на поплавки. Вода в Калинке была тихая, и когда рыба теребила наживку, поплавки дрожали; от них разбегались тонкие, похожие на паутину круги.
– Благодать-то какая!.. – блаженно щурясь на воду, сказал незнакомец. – Ей-богу, век бы сидел на бережку и рыбёшку ловил.
Митька смотрел на поплавок, а сам всё раздумывал: что же это за человек?
– Дядя, откуда вы знаете меня? – спросил он.
Незнакомец улыбнулся, показав белые ровные зубы.
– Такой уж, брат Митрий, у меня дар божий – всё знать, – сказал он и пристально посмотрел Митьке в глаза: – Я даже знаю, что тебя сегодня из школы прогнали…
У Митьки из рук выпала удочка и, не подхвати её незнакомец, уплыла бы к мельнице.
– А кто вам… сказал? – запинаясь, спросил он.
– Никто, – загадочно усмехнулся незнакомец. – Бог…
– И что я Наташку чернилами облил… Тоже знаете?
– Конечно.
– Так я ж нечаянно.
– Обижать ближнего, Митрий, грех, – сурово сказал рыбак. – Запомни: кто добро творит, тому бог сторицей отплатит.
– А Петьке-Огурцу я всё равно морду набью.
Подпрыгнул поплавок. Незнакомец ухватился за бородку, привстал с пенька.
– Бери, бери, милая… – пробормотал он.
«Милая» взяла. Рыбак, довольно улыбаясь, нанизал плотвицу на прут.
– Вы колдун? – с уважением спросил Митька.
– Нет… Я слуга господа-бога.
Митька искоса взглянул на него. Лицо у слуги господа-бога было серьёзное. Знать, не шутит.
– А-а… Вы поп! – догадался Митька. – А где вы богу молитесь? У нас ведь церкви нет.
– Не стоит город без святого, селение без праведника, – мудрено ответил незнакомец. – Молитва места не ищет… Не поп я, брат Митрий.
«Вон какие волосы длинные… – подумал Митька. – Поп».
Рыба перестала клевать. Облако закрыло солнце. Вода потемнела. Поплавки вздрогнули и тихонько поплыли вдоль берега. Это ветер вместе с водой погнал их к мельнице.
– Не клюёт. – Рыбак с сожалением положил удочку на траву.
– Вечером будет поклёвка, – сказал Митька и, поглядев сбоку на рыбака, спросил: – Вы здешний?
– В этих краях родился… – помолчав, не сразу ответил незнакомец.
– А потом уехали?
– Уехал, – сказал рыбак. Он вытащил из кармана перочинный ножик с четырьмя приборами, подбросил его на ладони.
– Нравится?..
– Хорошая вещь, – сказал Митька.
– Хочешь, подарю?
У Митьки сладко заныло сердце. Ведь врёт!
– Такие ножики не дарят.
– Бери, брат, – сказал незнакомец, – пользуйся… И ещё вот что, сбегай в сельмаг и купи побольше свечей. – Он достал из кармана пиджака деньги. – Вот тебе три рубля… Если спросят, куда так много, – скажи: у мамки поясницу ломит, парафином лечить велели…
– Куда вам столько? – удивился Митька.
– Много знать будешь, – скоро состаришься.
Митька разжал ладонь и посмотрел на нож. Хороший нож. Такого ни у кого из ребят нет.
– Пожалуйста. – Митька поднялся с травы. – Я могу воз свечей притащить… Были б деньги.
Бросил удочку в осоку, прихватил портфель и вышел на тропинку.
Незнакомец, пощипывая редкую бороду, посмотрел ему вслед и крикнул:
– Купи себе конфет… сто граммов!
Митька молча мотнул головой.
6. КТО СОТВОРИЛ ЗЕМЛЮ?
Домой мать пришла под утро. Не раздеваясь, сунулась на кровать, застланную цветастым лоскутным одеялом, и сразу заснула. А Митька не спал. Он лежал на русской печи и тоскливо смотрел в потолок. Мать то кричит на него, то сто раз подряд целует. «Крестись, – говорит, – не то умрёшь от руки господа-бога, как отец!» Ей говорят, его молния, а она… В книжке вычитала, что ли? Откуда она принесла эту толстую старую книгу в протёртом кожаном переплёте? По нескольку раз перечитывала каждую страницу. Прочитает, перевернёт и, наморщив лоб, губами шевелит.
Глаза у неё в этот момент становятся круглые и пустые. Нужно несколько раз её окликнуть, прежде чем отзовётся. Что это за книга?
Уходя из дома, мать убирала книгу в правый ящик комода. Митька свесился с печи и посмотрел на комод, – ключ торчит в скважине. Спрыгнул на пол и, озираясь на спящую мать, достал книгу. Тяжёлая. На толстом кожаном переплёте написано: «Библия». Митька раскрыл книгу и прочитал: «Первая книга Моисеева. Бытие. Глава первая. Вначале сотворил Бог небо и землю… И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы... И назвал свет днём, а тьму – ночью…»
