Ольга Заровнятных - Портрет синей бабочки
– Санечка, а ты почему еще не одета? – ахнула мама, округлив глаза, словно я голой на виду у всех по комнате разгуливала.
Представив себе такую перспективу, я поневоле покраснела. Дина воспользовалась заминкой и выставила себя очень тактичной молодой девушкой – она не упускала случая заслужить одобрение моей мамы.
– Ой, это мы виноваты! – воскликнула Дина. – Мы сейчас выйдем – и Саша переоденется. Не при мальчиках же ей это делать. – Она улыбнулась моей маме так мило, как только могла, и вышла из комнаты. Дрозд с Никитой молча последовали за ней. Я услышала возню и шебуршание в прихожей. Значит, Дина решила мне отомстить: сейчас они просто-напросто направятся в школу без меня. Ну и пожалуйста. Скатертью дорога.
Чтобы выполнить мой план, оставалось еще и маму выпроводить – но это было решительно невозможно. Она сновала мимо комнаты, периодически в нее заглядывая. Маме не терпелось увидеть меня во всем блеске. Она уже наверняка представляла меня в образе этакой светской дамы девятнадцатого века.
Я им покажу даму… Я им всем покажу! Я закрыла дверь в комнату, приставила стул так, чтобы дверь было не открыть с внешней стороны, быстро подскочила к зеркалу и нарисовала себе маминым карандашом для глаз шикарные длинные усы с завивающимися кончиками. Карандаш я предварительно у мамы из сумочки стащила – вот будто знала, что придется все делать в спешке и тайком!
Затем я извлекла из глубин платяного шкафа шляпу. Это был собственноручно мною сделанный из картона цилиндр, закрашенный черной акварелью. Я сама делала его на Новый год для танца Чарли – всем велели показать какой-нибудь самодеятельный номер, мы с Диной решили станцевать этот танец. Правда, Дина наотрез отказалась надевать смокинг и вместо него надела платье, более подходящее для чарльстона, – короткое, темно-фиолетовое, с блестящей бахромой и одним открытым плечом.
Мама, присутствовавшая на новогоднем карнавале, была в полном восторге от платья Дины, а вот мой смокинг, который я с таким трудом нашла в одном-единственном магазине в городе, на следующий же день безжалостно выкинула. Зато шляпу я успела припрятать. И вот теперь она, наконец, понадобилась.
С трудом скрутив волосы в жгут и упрятав их под шляпу, я нахлобучила ее и открыла окно. Для этого пришлось отодрать бумагу, которой на зиму были заклеены рамы. Но не всю – мама уже стала стучаться в комнату, заподозрив неладное, и мне пришлось поторопиться. С силой дернув створки, я распахнула окно и глотнула все еще прохладный, несмотря на начало весны, воздух.
Глава 6
Розыгрыш
В первый раз в жизни мне пришлось выпрыгнуть из окна… Что, страшно звучит? В «Скорую» уже позвонили? Не парьтесь, мы на первом живем. Разбиться я могла только при одном условии – если бы за ночь какой-то сумасшедший вырыл под нашим окном глубокую яму.
Впрочем, мне грозило нечто другое. Я могла серьезно заболеть. Верхнюю-то одежду у меня не было возможности слямзить. Так что любой ветерок дунет – и опля! – получай, Александра, воспаление легких. Наша биологичка любила повторять, что весенний ветер самый опасный, опаснее зимнего, потому что коварный. С другой стороны, я бы пару недель, а то и больше, в кровати провалялась бы… И не видела бы осточертевших лиц одноклассниц…
К моему удивлению, Дина, Никита и Дрозд ждали меня у подъезда. Дина, прислонившись к Дрозду, что-то безостановочно лепетала Никите, а тот с интересом слушал, не отрывая взгляда от ее розовых тонких губ. Я сделала всем им жест, что пора сматываться, пока не поздно.
Хорошо, до школы было рукой подать. Потому что уже на полпути у меня появилось ощущение, что с моих нарисованных усов сосульки свисают. Притом что идущие рядом со мной ребята ощущали себя вполне комфортно. Я бы смирила гордость и приняла предложение Дрозда взять его куртку, но он ведь и сам бы замерз, а уж Дрозд был меньше всех виноват в том, что я шла в одной кофте.
Ветер трепал оголенные ветки деревьев, словно одергивал за руки непослушных детей. Ближе к верхушкам сидели на деревьях, словно на качелях, синицы и переливчато насвистывали звонкие песни. Мне от этого стало только холоднее. Наверху ветер гулял сильнее, оставалось удивляться, как он не срывал синичек с ветвей, словно прошлогодние чудом уцелевшие листья.
Несмотря на то что зима выдалась малоснежной и очень часто прямо посреди нее бывала оттепель, отчего редкие кучки снега быстро таяли в лужи и, на дорогах смешиваясь с городской копотью, становились вязкой жижей, в которой никто бы не узнал первоначальный снег, на тротуарах снег лежал тонким слоем, словно масло на кусочке хлеба в школьной столовой. Эта тонкая корочка при утренних заморозках в мгновение ока превращалась в лед. И если в течение дня солнце не выходило из-за туч, горожане весь день вынуждены были шмякаться наземь, точно кегли.
Так было и в тот день. Я шла, стараясь не отрывать ноги от скользкой тонкой корочки снега, уже раскатанной до меня многими людьми. Зато Дине, держащейся сразу за двоих парней, было очень комфортно, вот уж кто точно не упал бы.
Дина торжествовала. Возможно, она действительно решила заграбастать обоих парней разом. Но скорее – всего лишь мстила мне. Я в эти минуты жалела всех – замерзающую себя, Дрозда, вынужденного делить свою девушку с Никитой, и самого Никиту, которого Дина коварно обманывала. Не знаю, был ли Дрозд ревнивым, но я на его месте серьезно бы поговорила со своей девушкой, которая шла, с одной стороны взяв его под ручку, а с другой – незнакомого ему парня.
Мне это снова напомнило о моем зимнем розыгрыше. То, что удалось сейчас Дине благодаря случайности, не удалось тогда мне. Тоже благодаря случайности. Я же все идеально спланировала! Купила предварительно в магазине десять валентинок – столько мальчишек было в нашем классе, написала десять посланий и на другой день кинула валентинки в специальный почтовый ящик в нашем классе. Я все уроки елозила на стуле, представляя, как мои одноклассники после уроков придут в назначенное место в назначенный час – и встретятся там не со мной, а столкнутся лбом друг с другом.
Романтическое свидание должно было обернуться мальчишником, если бы они поняли мою шутку, оценили ее по достоинству и пошли дружной мужской компанией гонять мяч. Хотя какой зимой футбол… Ну пусть бы шайбу погоняли или с горки покатались, мало ли зимой развлечений. Все лучше, чем девчонкам валентинки дарить и подарочки по магазинам бегать подыскивать.
«Поздравляю тебя с Днем всех влюбленных! Приходи сегодня после уроков к кафе «Буратино». Буду ждать», – вот о чем гласила каждая валентинка. В самом низу послания вместо подписи я нарисовала пронзенное стрелою сердце. Выбор кафе был неслучаен. Я надеялась, что какой-нибудь умник, увидев своих растерянно топтавшихся под вывеской одноклассников, сообразит, что в валентинке было зашифровано еще одно послание: будешь ходить на свидания – останешься с носом!
Угадайте, что в итоге произошло. Есть предположения? Ну же, давайте, пошевелите мозгами, я столько подсказок уже дала… Что-что? Мальчишки пришли на свидание к кафе и все переругались? Мимо. К кафе пришла одна только я. Точнее, даже не к кафе, я спряталась за углом магазина на противоположной стороне улицы и наблюдала оттуда за кафе, готовясь хихикать в ладошку и торжествовать.
Я замерзла как цуцик. Кстати, вы в курсе, кто такой цуцик? Нет? Я вот после того случая вернулась домой, озлобленно приговаривая: «Я просто цуцик какой-то!» – и первым делом погуглила, что это за зверь. Оказалось, что цуцик – это щенок, который от холода дрожит и даже писается. Вы только не думайте, что я там, в засаде, описалась, нет, но замерзла я так, что зуб на зуб не попадал. А дома в зеркале увидела у себя фиолетовые губы.
Вернемся к нашим баранам. Я довольно долго простояла за углом, наблюдая за кафе. К нему приходил кто угодно, но ни одного из моих одноклассников замечено не было. Даже мимо никто из них не прошел. Я была разочарована. Значит, как валентинки в ящик кидать – это они всегда пожалуйста, а как на свидание прийти, так и струсили? Или что? Не могло же быть так, что у них всех одновременно на это время были другие планы!
Как они меня вычислили – я до сих пор понять не могу. О моем розыгрыше знала только Дина. Больше я никому не рассказывала, точно. Единственный напрашивающийся вывод – мальчишки после уроков рассплетничались, выяснили, что всех их пригласили в одно и то же место на один и тот же час, сверили валентинки – почерк на всех оказался одинаковый, показали валентинки нашей классной, и та сразу опознала по почерку меня.
Как бы там ни было, на следующий день девчонки шушукались, а мальчишки ходили, задрав подбородки до потолка. Ну еще бы! Разоблачили мой коварный план! Было чем гордиться. С этого дня я стала в классе белой вороной. Не знаю, что там напридумывали себе обе половины класса, может, решили, что я действительно влюбилась в каждого одноклассника – девчонки могли так решить, да, – в таком случае я представлялась им угрозой, конкуренткой, сразу для всех.
