Сергей Переляев - Индийское кино (сборник)
Посмотрел я на них, посмотрел и думаю: а чем я не экстрасенс? Они-то тоже когда-то просто в школе учились и не знали о своих чудесных способностях. Будет у нас в пятницу классный час, решил я, надо будет провести сеанс. Заодно и Маша Молотилова узнает, что я не так себе, а настоящий целитель. Маша Молотилова у нас в классе самая лучшая девчонка, но сейчас не об этом.
Подошёл я к нашей классной руководительнице Людмиле Михайловне и говорю: так и так, можно ли в пятницу на классном часе провести оздоровительный сеанс? Она сначала засмеялась и спросила, давно ли во мне обнаружился дар оздоравливать, но потом разрешила. Пришлось, правда, приврать, что я уже полгода как заговариваю воду и даже вылечил своему дяде язву двенадцатиперстной кишки.
В четверг, когда до сеанса оставался всего один день, я решил порепетировать. Сел перед магнитофоном, сосредоточился и, представляя, как из меня исходит мощная положительная энергия, начал произносить слова, одновременно водя перед собой руками.
– Закройте глаза, – говорил я. – Вы видите большую белую комнату, залитую светом. Вы в ней. Вы стоите посередине. Вы видите себя со стороны, вы точно из стекла. Белый невесомый свет наполняет ваше тело теплом. Дует лёгкий ветерок. В тех частях тела, где чувствуется тяжесть, концентрация света увеличивается и тяжесть исчезает. Вам хорошо. Тепло.
Я дал немного больше напряжения в руки, потряс ими и продолжал:
– Ветерок ослабевает. Он еле ощутим. Вам хочется быть в этом состоянии как можно дольше. Но свет начинает рассеиваться. Он пропадает, забирая с собой все недуги. Организм спокоен и чист…
Говорил я так где-то полчаса, пока в дверь не позвонили. Пришёл сосед Максим звать меня гулять. Я сказал, что пока не выйду, затащил его в свою комнату, объяснил, что к чему, и поставил запись сеанса.
Максим послушно закрыл глаза, не шелохнувшись прослушал всю плёнку и говорит:
– Ну ты Кашпи-ир! Даже круче! Супер! Знаешь, у меня голова болела, когда я к тебе пришёл, а сейчас – как рукой сняло!
Нормально, думаю, значит, завтра всё будет путём.
В пятницу на протяжении всех уроков я думал только о предстоящем классном часе. Одноклассники ещё перед первым уроком показали мне баночки с водой и кремы, которые нужно было зарядить, и хотя репетиция вчера прошла отлично, волновался я сильно. Когда же начался классный час и Людмила Михайловна уступила мне место за учительским столом, за банками и тюбиками я был почти не виден и сердце грохотало как сумасшедшее.
– Закройте глаза, – начал я. – Большая белая комната, вы в ней. Вы словно из стекла. Прошу сохранять серьёзность…
Во-первых, никто не хотел закрывать глаза, а во-вторых, как я ни объяснял, что смех мешает мне включить потоки энергии, все хихикали и шушукались не замолкая. Но поначалу и в этих условиях удавалось продолжать сеанс. Если бы не Серёжа Бондарев, всё было бы ничего, но на словах «организм спокоен и чист, недуги чёрной массой покидают его навсегда» Серёжа, обычно очень тихий, загоготал так, что чуть школа не рухнула. И все его поддержали. Хохотали до звона оконных стёкол, будто раньше и представить не могли, что может быть на свете что-то настолько смешное, как мой сеанс. Людмила Михайловна ласково смотрела на меня, стоя у двери класса, и в конце концов я тоже стал смеяться, но потом объявил, что, несмотря ни на что, кремы и воду можно считать заговорёнными.
В общем, не знаю, экстрасенс я или нет. Хоть сеанс и провалился, в понедельник даже Маша Молотилова сказала, что чувствует себя куда лучше, чем раньше.
Как я смотрел футбол
Шёл футбол. По первой программе, как положено, вечером, в лучшее эфирное время. Ещё бы! Встречались «Спартак» и ЦСКА! Чуть ли не главный матч нашего национального российского чемпионата!
Собрались почти что полные «Лужники». Перед началом игры полчаса передавали всякие интервью, журналисты предугадывали исход матча и обсуждали ситуацию в турнирной таблице – одним словом, настроение было создано самое что ни на есть празднично-футбольное.
Я внимательно смотрел трансляцию и до начала матча долго не мог решить, за кого буду болеть. Но потом всё-таки выбрал «Спартак», потому что так получилось, что я лично знаю одного из самых знаменитых спартаковцев прошлого – Фёдора Черенкова. Я почувствовал себя просто обязанным болеть за «Спартак», как только вспомнил, какой Фёдор удивительный, редкий человек! И это несмотря на то, что он знаменит на всю страну.
Комментатор поздоровался с телезрителями, и игра началась. Буквально на третьей минуте нападающий «Спартака» нанёс травму вратарю ЦСКА Акинфееву. Акинфеев лежал на газоне и морщился от боли. Вынесли носилки. Стали пытаться привести вратаря ЦСКА в чувство. А спартаковский нападающий стоит себе неподалёку, и даже не жалко ему ни капельки Акинфеева. Чуть не посмеивается!
Вот тоже, подумалось мне. Не буду-ка я за «Спартак» болеть, раз у него такие нападающие бездушные. Такую травму нанёс бедному вратарю и даже сочувствия никакого не испытывает! Буду болеть за ЦСКА.
Но тут произошёл ещё один эпизод. Крупным планом показали, как уносят на носилках травмированного Акинфеева, и было хорошо слышно, что он кричал. Он прокричал нападающему «Спартака» такие страшные слова, что я и привести тут не могу. В книжках такие слова не печатают. Травмированный вратарь ЦСКА долго, громко и старательно объяснял, кто такой, оказывается, на самом деле этот нападающий, который его ударил, а также все его родственники, друзья и знакомые, и грозился всех их заживо похоронить!
Нет, подумал я, за команду, у которой такой злой вратарь, я болеть не буду. Буду всё-таки болеть за «Спартак». И Черенков отличный человек, и вообще, разве можно так ругаться!
Но тут «Спартак» забил гол. И Веллитон, и другие спартаковцы стали танцевать у кромки поля танец радости. До чего же лихо они танцевали! Просто шик и треск! До неестественности бурно. Радость граничила с безумием. Они задирали футболки, приспускали шорты – в общем, страшное дело. Вся спартаковская трибуна тоже сходила с ума, а потом зажгла факелы, от которых пошёл такой дым, что поля не видно стало. Комментатор так и сказал:
– Поле видно плохо, дорогие друзья. Совсем почти, друзья дорогие, не видно поля. Невероятно трудно комментировать.
Потом спартаковцы подошли к трибуне болельщиков ЦСКА и стали показывать им носы. Вот так вот.
Нет, подумалось мне, всё-таки я лучше буду болеть за ЦСКА. Всё-таки и Акинфеева травмировали, и шорты игроки ЦСКА не приспускали.
Однако спустя минут двадцать ещё кое-что произошло. Ну, говоря честно, с точки зрения многих любителей футбола, может, ничего особенного и не случилось, но на меня то, что я увидел, почему-то подействовало.
Показали главного тренера ЦСКА. Он отлично видел, что его снимает телевидение, но это не помешало ему смачно высморкаться прямо перед камерой и прямо на ту красивую и отделанную чем-то, наверное, дорогим беговую дорожку, на которой он стоял. Это меня возмутило. Разве так можно?! Хоть бы платок достал! А то прямо на дорожку!
Нет, подумал я. Не буду болеть за ЦСКА. Буду болеть за «Спартак». У них хоть тренер чистоплотный…
Потом ЦСКА тоже забил гол. И игроки ЦСКА очень скромно праздновали свою удачу. Они не задирали майки, например. А спартаковские болельщики, видимо назло футболистам ЦСКА, стали ещё более активно жечь факелы и вдобавок кидать на поле рулоны туалетной бумаги.
– Ах, как это некрасиво, – сокрушался комментатор, – со стороны болельщиков «Спартака»! Очень некрасиво кидать на поле рулоны туалетной бумаги, друзья!
Ещё бы, соглашался я с комментатором! Нет, всё-таки за ЦСКА буду болеть. Их болельщики хоть туалетную бумагу на поле не кидают!
Но с другой-то стороны, Фёдор Черенков – такой хороший человек… А нападающий «Спартака» в начале матча, может, и не хотел вратарю ЦСКА травму наносить… Всё-таки за «Спартак»… Или за ЦСКА?
Потом ЦСКА забил ещё один гол, «Спартак» этот гол сразу же отыграл, и матч закончился со счётом 2:2.
Наконец-то, Господи! Спасибо, что спас. А-то я так и не разобрался бы, за кого мне болеть и радоваться в конце или огорчаться!
Как только матч закончился, мне позвонил Толя Луков из новых домов, которые недавно построили за трамвайной остановкой.
– Серый, ты за кого болел? – спрашивает.
А он, надо сказать, такой любитель футбола, что дальше некуда. Когда вырастет, хочет стать футболистом и даже занимается в спортивной школе «Смена».
– Толян, – говорю я ему честно, хотя понимаю, что это может повлечь за собой самые неожиданные последствия, – скажи мне на милость, чего они там все плюются, бросаются туалетной бумагой и снимают штаны? Это так в футболе принято?
