Сергей Переляев - Индийское кино (сборник)

Сергей Переляев

Индийское кино

Серия «Для тех, кому за 10»

© Переляев С., 2015

© Голованова Е., иллюстрации, 2015

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2015

Моей самой лучшей в мире Маме

Предисловие

Когда в детскую литературу приходит талантливый писатель, то вся Земля празднует это из ряда вон выходящее событие. Поскольку у нас на планете каждый НАСТОЯЩИЙ детский писатель – на вес золота. Кстати, в Японии таких исключительных людей, которые умеют приносить радость, называют «сокровищами человечества».

Вот такое сокровище – писатель Сергей Переляев. Он подарил миру удивительную повесть о детстве. Её обязательно полюбят дети самых разных возрастов. И будут перечитывать до старости. Потому что там есть над чем посмеяться! Сесть, открыть книгу и похохотать. Существует ли вообще в жизни большее удовольствие? К тому же воспитание чувства юмора – это воспитание свободы души.

Свободная душа героя повести «Индийское кино» – горячая, мятущаяся, искренняя, готовая спешить на выручку, душа Поэта и Художника, столь близкая писателю Сергею Переляеву, я уверена, станет близкой и родной каждому читателю. Она поможет обрести (или вспомнить?) свежий и удивленный взгляд на мир, необходимый всем нам, особенно тем, кто пишет для детей.

Тем более, в своей прозе Сергей Переляев продолжает лучшие традиции детской литературы, её истоки – в рассказах Юрия Сотника, Николая Носова, Виктора Драгунского, Льва Кассиля.

По нынешним временам это очень редкий жанр. Потому что он очень трудный. А, между прочим, в литературе такие веселые, сюжетные, яркие и одновременно «жизненные» рассказы – высший пилотаж.

И я рада, что мы можем наблюдать с Земли мастерский полет отважного пилота, который больше всего на свете любит свою бабушку Тоню, дедушку Мотю, прабабушку Наташу, брата Владика, а главное – далекое и непостижимое, таинственное и неразгаданное индийское кино.

От трех до бесконечности

Когда мы гуляли по бензозаправке

Когда мне было…

Когда мне было три года, родители купили мне велосипед «Бабочка». Ездить я очень боялся, потому что не умел, и тогда папа приделал к заднему колесу ещё два маленьких колёсика. Это чтобы я легче научился ездить. Но с этими двумя колёсами велосипед превратился в такое чудище, что просто, как говорится, и можно бы дальше, да некуда. А потом, мне же стыдно было бы с приделанными колёсами ездить, ведь все бы поняли, что мне без них не обойтись. Этого было никак нельзя допустить, и я сразу заявил родителям, что поеду безо всяких дополнительных колёс.

И действительно, ездить оказалось совсем не сложно. Я не то что поехал, а просто полетел на «Бабочке» по просторам двора. Но потом получилось так, что я ехал с горы и на моём пути возникла женщина с коляской. Как я ей ни кричал, чтобы она посторонилась, ей, видно, казалось, что я на «Бабочке» даже с учётом высоты горы не представляю ровно никакой опасности. Ну, и пришлось сворачивать. Свернул я резко вправо, упал с велосипеда через руль и вывихнул правый мизинец.

В травмпункте мне вправляла мизинец прекрасная медсестра. Она, чтобы не было больно, всё время повторяла с улыбкой, точно в кино:

– Зажмурься и вытерпи, классный ты мой пацан.

Терпеть было даже приятно.

Когда мне было четыре года, я принёс домой кота, чтобы он остался у нас жить. Но мне не разрешили его оставить, а только напоили кота молоком и стали гнать. Хоть бы уж молоком не поили, а просто гнали, а то ведь напоили – и взашей! Я так сильно обиделся, что решил уйти из дому вместе с котом, и точка.

И ушёл.

Сел на девятый автобус и поехал, а кота всё время держал на руках. А все давай ко мне приставать: какой котик, какой котик! Кот меня всего изодрал, автобус сделал круг и вернулся на то же место. Я ужасно разозлился и решил, что теперь уйду из дому пешком. Обошёл бензозаправку и пошёл лугами. Нести кота было всё трудней, потому что он мало того что царапался, он ещё затеял мычать, как бык. Откуда только дух в нём такой? Я сел передохнуть, чтоб заодно и кота пока не держать, – пусть, думаю, сам немного походит. Но только я его выпустил, кот дал стрекача. Видно, не очень он мой поступок оценил – уйти из дому ради него.

А было это уже возле какой-то просёлочной дороги. Настроение моё совсем испортилось. Я сел на обочине. Ноги болят, весь исцарапанный, кот убежал – хоть плачь. Вдруг вижу – машина едет. А в кабине дядя Володя – это такой папин знакомый по гаражу. Машет мне:

– Эй! Как ты сюда зашёл? Давай до дома довезу!

Ну, и довёз. Только я всё равно из дому уйду. Если они даже кота не могут оставить, то какие там в принципе могут быть перспективы?

Когда мне было пять лет, я нашёл десять рублей. Это было очень много, всё равно что сейчас десять тысяч, просто деньги тогда были другие. Ну вот, значит, только я десять рублей нашёл, сразу ко мне подбежали большие ребята. Один говорит:

– Слушай-ка, десять рублей-то ведь я потерял!

А другой его отталкивает и тоже:

– Нет, я! Утром, когда с собакой гулял!

Я было уже собрался отдать десять рублей тому, который с собакой гулял, но тут подходит к нам Вероника, соседка моя из третьего подъезда, и говорит:

– Врёте вы всё, у тебя и собаки нет! Это его десять рублей, потому что он их на улице нашёл!

И все стали мне завидовать уже не только из-за десяти рублей, а ещё и потому, что Вероника за меня заступилась. Потому что Вероника была очень красивая и заступилась за меня, а не за них. А мы с Вероникой потом ещё вокруг бензозаправки прогулялись и смотрели у неё дома телевизор.

Меня потом во дворе поддразнивали, что я влюбился, но я-то знал, что это от зависти, и не обижался. А потом, если влюбился, то что? Так бы мы с Вероникой, может быть, и поженились, если бы не один случай.

Стою я как-то в её подъезде, семечки грызу. А тут уборщица тётя Даша. Я семечки спрятал, а тётя Даша спрашивает:

– Не знаешь, сынок, кто это тут семечек нагрыз?

А я и говорю:

– Если честно, тётя Даша, это я.

И она тут давай на меня кричать, будто с ума сошла! Сказала, чтоб я больше в подъезд ни ногой. В Вероникин, в смысле.

Живёт тётя Даша на первом этаже, и окно её прямо у входа в подъезд. Так что худо дело. Господи, кто б тёте Даше другую квартиру дал? Может, она б добрее стала!

Когда мне было шесть лет, папа подарил мне футбольный мяч. Но не простой, а тот самый, которым тренировался настоящий «Спартак». Так получилось потому, что один знакомый моего папы живёт в Москве и дружит с Бесковым. А Бесков – тренер «Спартака». Меня сразу стали принимать в игру большие ребята, те, которые хотели десять рублей у меня отобрать. Они даже заходили за мной домой, как будто мне тоже двенадцать лет, а не шесть. Я был очень рад, потому что даже Лёша Распопов, самый лучший парень в нашем дворе, и тот стал здороваться со мной за руку и поил меня лимонадом.

Но потом спартаковский мяч налетел на штырь, лопнул, и Лёша перестал поить меня лимонадом и здороваться за руку. Вообще перестал здороваться. Я сначала загрустил, но потом моя мама одолжила уборщице тёте Даше коробку стирального порошка, и я снова мог входить в Вероникин подъезд. И мы снова стали дружить с Вероникой.

Теперь Лёша Распопов с большими ребятами на лавочке сидит, а мы с Вероникой возле деревянной горки разговариваем. И снова большие ребята мне завидуют, потому что Вероника мало того что сама по себе красивая, по ней ещё явно стало видно, что я ей нравлюсь. А уж вот этого Лёша Распопов точно спокойно видеть не может. Эхма, а ещё лучший парень во всём дворе!

Когда мне было семь лет, я пошёл в школу. Учительницу нашу звали Римма Сергеевна. И вот в первый день, на первом же уроке, она говорит: – Наш класс – это корабль, на котором мы поплывём по океану знаний. Кто-нибудь хочет стать капитаном?

А сама перебирает какие-то бумажки на столе с таким видом, будто точно знает, что капитаном корабля знаний никто стать не хочет. Но я-то всегда хотел стать капитаном. Хоть и не корабля знаний, а лучше бы другого корабля, но если есть только этот, то что поделаешь.

– Я хочу стать капитаном! – говорю.

А Римма Сергеевна вдруг спрашивает:

– А сможешь ли ты вести корабль в нужном направлении, преодолевая волны трудностей и сомнений? Ведь океан знаний – серьёзная, грозная вещь!

При этом ясно, что, по её мнению, я не то чтобы это, а вообще ничего не смогу. Говорит, а сама что-то чинит в своей помаде. Заело там что-то.

– Ну Римма Сергеевна, – продолжаю я разговор, – я же ответил на ваш вопрос о том, почему Ленинград называется Ленинградом! Потому что «град» – это по-старинному значит «город»! Вот и с кораблём справлюсь, не волнуйтесь.