Николай Носов - Весёлая семейка
— Вот я тебе покажу, какое у тебя право! — сказал Мишка и закрыл дверь.
— Что же теперь делать? — говорю я. — Может, снова перевернуть все яйца?
— Нет, лучше не надо, а то перевернём их опять на ту сторону, на которой они уже лежали. Пусть лучше одно неперевёрнутое лежит. В следующий раз надо внимательнее быть.
— А вы поставьте на яйцах отметки, вот и будет видно, какое яйцо перевернуто, какое нет, — предложил Костя.
— А какие отметки ставить? — спросил Мишка.
— Поставь просто крестики.
— Нет, я лучше номера напишу.
Мишка взял карандаш и написал на всех яйцах номера — от первого до двенадцатого.
— Теперь, когда будем переворачивать, всё номера будут снизу, а в следующий раз номера опять будут сверху. Так и пойдёт без ошибок, — сказал Мишка и закрыл инкубатор.
Костя собрался уходить, домой. Мишка ему говорит:
— Только ты в школе никому не рассказывай, что у нас инкубатор.
— Почему?
— Ребята станут смеяться.
— Что ж тут смешного? Инкубатор — очень полезная вещь. Над чем тут смеяться?
— Знаешь, какие ребята: скажут — мы, как наседки, высиживаем цыплят. А вдруг ничего не выйдет? Тогда совсем засмеют.
— Почему же не выйдет?
— Мало ли что может случиться… Это ведь трудное дело. Может быть, мы что-нибудь не так делаем. Так что ты помолчи.
— Ладно, — ответил Костя. — Не беспокойтесь, я буду молчать как рыба.
Майка дежурная
— Ну как, всё в порядке? — спросил я на следующее утро Мишку.
— В порядке. Только температура опять всю ночь понижалась.
— Ты опять, значит, всю ночь не спал?
— Нет. Теперь я стал хитрый! Я положил под подушку будильник, и он меня будил через каждые три часа.
— Почему же температура понижалась? Днём она повышалась, — говорю я.
— Я знаю, в чём дело, — говорит Мишка. — Ночью всегда прохладнее, и инкубатор охлаждается больше, а днём становится теплее, поэтому днём температура повышается, а ночью понижается.
— Как же нам быть? — спрашиваю я. — Мы ведь в школу уйдем. Кто будет следить за градусником?
— Может быть, попросить Майку? Мишка позвал Майку, и мы стали просить её, чтобы она подежурила у инкубатора, пока мы будем в школе.
— Вчера за дверь вытолкали, а сегодня сами просите! Вот не буду дежурить! — сказала Майка.
— Послушай, — говорю я, — ведь цыплята погибнут. И твой цыплёнок погибнет. Мы ведь не для себя просим, а для цыплят.
Тогда она согласилась. И я принялся объяснять ей, что нужно делать.
— Вот это градусник, — сказал я. — Ртуть должна стоять точно на тридцати девяти градусах. Вот видишь две цифры: три и девять. Запомнишь?
— Запомню.
Чтоб она не забыла, я взял красный карандаш и отметил на градуснике, где должна находиться ртуть.
— Смотри хорошенько, не напутай, — говорю я. — Как только ртуть поднимется хоть чуточку выше, ты сейчас же вытащи из-под лампы одну тетрадку, тогда лампа опустится и ртуть тоже опустится в градуснике. Понятно?
— Понятно.
После этого я научил её переворачивать яйца и велел, как только пробьёт одиннадцать часов, открыть инкубатор и перевернуть все яйца.
Майка всё поняла. Я заставил её повторить задание. Она повторила всё правильно, и мы с Мишкой отправились в школу.
— Ну как, инкубатор действует? — спросил Костя, как только мы пришли в класс.
— Тише! — зашипел на него Мишка и оглянулся по сторонам.
— Да я ведь шёпотом спрашиваю.
— «Шёпотом, шёпотом»! — проворчал Мишка. — Орёт на весь класс.
— Ну молчу, молчу… А может быть, можно рассказать ребятам, а?
— Я тебе расскажу! Тогда и не приходи к нам. Мы тебе по дружбе сказали, а ты…
— Ну молчу, молчу. Знаешь, что я придумал? Я скажу на уроке естествознания Марье Петровне, что вы устроили инкубатор. Марья Петровна похвалит вас.
— Попробуй только! Ведь сейчас же все ребята услышат.
— Ну молчу, молчу. Как рыба молчу!
Костя зажал рот рукой и отошёл. Видно было, что язык у него так и чешется и ему хочется рассказать кому-нибудь про наш инкубатор.
Начались уроки. Мишка всё волновался. Ни минуты не мог посидеть спокойно.
— А вдруг Майка без нас там что-нибудь спутает?
— Что ж она может спутать?
— Ну, не уследит за градусником.
— Я ведь ей всё хорошо объяснил.
— А вдруг ей надоест сидеть дома и она пойдет гулять?
— Зачем же она пойдет, раз обещала сидеть?
— А вдруг она вытащит из инкубатора свои чашки?
— Не вытащит.
— А вдруг лампочка перегорит? Что тогда делать? На уроке естествознания Марья Петровна услышала, что мы с Мишкой всё время разговариваем, и рассадила нас на разные парты. Мишка сидел мрачный как туча и поглядывал на меня с другого конца класса. А тут Костя приложил ко рту руку и громко прошептал:
— Слушай! Я сейчас скажу Марье Петровне про инкубатор.
Мишка заёрзал на своём месте и прошипел:
— Вот я тебе скажу, изменник! Но Костя уже поднял руку.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Марья Петровна.
Мишка пригрозил Косте кулаком.
— Марья Петровна, а что такое инкубатор? — задал вопрос Костя.
Марья Петровна начала рассказывать про инкубатор. Она сказала, что люди уже давно научились выводить цыплят без наседок, нагревая до определённой температуры яйца. Ещё в древнем Египте и Китае, две тысячи лет назад, люди устраивали инкубаторы и выводили цыплят. Учёные, делая раскопки, находят в земле помещения, в которых древние египтяне устраивали свои инкубаторы. Конечно, тогда инкубаторы были небольшие и цыплят в них выводилось немного, но теперь у нас есть такие инкубаторы, в которые закладывают по несколько тысяч яиц.
— А у меня есть два знакомых мальчика, — сказал Костя. — Они сами сделали инкубатор. Как вы думаете, выведутся у них цыплята или нет?
— В самодельном инкубаторе получить цыплят можно, только это очень трудное дело, — сказала Марья Петровна. — В фабричных инкубаторах есть разные приспособления, которые регулируют температуру и влажность, а если инкубатор самодельный, то за всем надо внимательно следить. Если ребята старательные и дисциплинированные, то цыплята у них выведутся, а если такие, как наши Миша и Коля, то ничего не получится.
— Почему это у нас не получится? — не выдержал Миша.
— Потому что вы недисциплинированные: даже в классе не можете как следует посидеть, — сказала Марья Петровна и стала продолжать урок.
После уроков нас задержал Витя Смирнов и сказал, что сегодня наша очередь дежурить в живом уголке.
— Что ты, что ты! — замахал Мишка руками. — Какой там живой уголок! Нам некогда.
— Вам всегда некогда! Записались в кружок, а не ходите. Сейчас самое горячее время. Весна! Надо скворечники делать.
— Мы потом будем делать скворечни.
— Когда — потом? Скоро прилетят птицы.
— Не прилетят.
— Как так — не прилетят? Птицы не станут вас ждать.
— Ну немножечко-то подождать можно, — сказал Мишка.
И мы побежали домой.
Дома всё оказалось в порядке. Лампочка не перегорела, температура была нормальная.
Майка исправно сидела у инкубатора. Мы похвалили её и отпустили гулять.
Всё пропало
С тех пор у нас потекла настоящая трудовая жизнь. Днём и ночью нужно было следить за температурой и каждые три часа переворачивать яйца. Вода в консервной банке и деревянных чашечках быстро испарялась, так что часто приходилось подливать свежую воду. Дело как будто нетрудное, но всё время приходилось быть настороже. Как только зазеваешься, так сейчас же что-нибудь случится: или температура подскочит, или забудешь перевернуть яйца. Нельзя было ни на минуту забывать об инкубаторе.
Особенно трудно приходилось Мишке, потому что ему нужно было следить за инкубатором ночью. От этого он не высыпался и по целым дням ходил сонный, как осенняя муха. После обеда он часто засыпал на кушетке в кухне, и я всегда рисовал его, пока он спал.
Так прошло пять дней и пять ночей. На шестой день Мишка не выдержал и нечаянно заснул на уроке. За это ему досталось от Надежды Викторовны, и весь класс над ним смеялся.
Конечно, Мишке было обидно. Каждый любит посмеяться над кем-нибудь, но никто не любит, когда смеются над ним самим.
Всё было бы ничего, но как раз в этот день я принёс в школу свой альбом, чтобы показать ребятам, как я рисую. Ребята увидели рисунки и догадались, что у меня нарисован Мишка, который спал в самых разных позах: и лежа, и сидя, и чуть ли не стоя.
— Да ты у нас прямо чемпион по спанью! — сказал Мишке Лёша Курочкин.
— Мировой рекордсмен! — похвалил Сеня Бобров. — Спит, как лошадь, двадцать четыре часа в сутки!
Альбом пошёл по рукам. Все рассматривали его и помирали со смеху.
— Ты зачем притащил сюда этот идиотский альбом? — напустился на меня Мишка.
