Евгений Титаренко - Открытия, войны, странствия
Какие-то мгновения Петька ничего не может сообразить и лишь потом осознает, что ему не снился Мишкин голос, что Мишка трясет его за плечо и, возбужденный, повторяет:
— Ты чего это, Петька? Это же я, Петька!
— Мишка! — хрипло прошептал Петька, в то время как хотел вскрикнуть. И заспешил: — Там Никита! Слышь! Беги к Никите!
— Знаю! Знаю! — забормотал Мишка, орудуя ножом возле веревок. — Там Владька! Тише! Молчи!
Как и почему засмущались Мишка и Владька
Что Петька с Никитой опять исчезли, Владька и Мишка поняли в тот же день, не дождавшись их, чтобы передать утят. Они обследовали тогда всю Стерлю — от устья до водопада.
Мишка сходил в Курдюковку, к Матвеичу, но опять ничего не узнал, сходил к Валентине Сергеевне и, на этот раз более дипломатичный, чем раньше, тоже ничего не узнал. Утром следующего дня, когда стало известно всей деревне, что Никита if Петька исчезли, Мишка опять отправился на разведку.
Рано утром за два дня до этого Мишка видел беглецов, шагающих берегом вверх по течению Туры, и раз их не было в Курдюковке, естественно было предположить, что они зачем-то ходили в Туринку…
Мишка разыскал Серегу-судью, поговорил с ним о том о сем, потом, будто невзначай, спросил, не заходил ли к нему Петька.
И тут Серега с радостью рассказал, как бушевал в деревне пастух Грабушка. Фамилия у него — Гарбушев, но ее переделали сначала на Грабушева, потом на Грабушку.
Был Грабушка всю войну сборщиком. Потом председательствовал несколько месяцев. Дом себе отгрохал, поросят в подполье растил, две коровы — на себя и на мать-старуху держит. Потом поймали его на махинациях, как-то вывернулся. В войну жал всю деревню и теперь свое умудряется брать. Мужиков в деревне нет. А пацанов с коровами не пошлешь. Всех, кто мало-мальски годен к работе, председатель гонит в поле. Стадо пасти некому. А у здоровилы Грабушки какая-то справка из поликлиники, что не может работать. Вот Грабушка и переквалифицировался в пастухи — так и так своих коровенок пасти надо. Берет с женщин деньгами, плату требует как раз в уборочную, когда заменить его некем…
И этот Грабушка носился по всей деревне, грозил убить «сопляков». Уж что там они натворили — Серега не знал, но, видать, крепко насолили «жмотине», потому что он чуть не каждого выпытывал: кто такие, откуда. По приметам — Никита и Петька.
Пацаны не выдали. А женщины хохочут, довольные.
Мишка распрощался с Серегой и двинулся в поле.
Грабушка опять сидел на пригорке, курил.
Мишка подошел к нему сзади.
— Здравствуйте, дядя пастух.
Грабушка подскочил как ужаленный, схватил кнут, и Мишка едва успел отпрянуть назад, так что кончик кнута просвистел возле самого его носа.
— Дя, что вы?! — закричал Мишка. — Я вас очень уважаю! Я по делу к вам!.
— По какому такому делу?.. — с трудом успокаиваясь, настороженно спросил Грабушка.
— Меня пионерская организация уполномочила. — Мишка совершенно беззастенчиво взял на себя эту великую миссию — представлять пионерскую организацию. — Нам сказали, вчера тут набезобразничали двое, Будем исключать их из школы.
Грабушка мгновенно переменился.
— Гнать, лупить, убивать надо!
— Будем гнать, — сурово подтвердил Мишка. — Уже все решено. Надо только оформить. Ревут, просят прощения. Но ведь надо было раньше думать, правда? — спросил Мишка.
Грабушка только потряс кнутом и сел на прежнее место, готовый слушать, что надо от него. Мишка подсел рядом.
— Понимаете… Мы их уже выгнали. Уже плачут, — повторил Мишка. — Нам надо только записать, за что… Ну, за что мы их выгнали. А то мы их выгнали, а не знаем… — Мишка запутался. — Ну и не знаем, за что выгнали! Вот меня и послали, чтоб я вас расспросил.
Грабушка не заставил себя уговаривать. Грабушка рассказал, как он хорошо встретил этих «шпынят», даже хотел взять себе в помощники, говорят — жить не на что, вот он и хотел «снизойтить», как он потом рассказывал им про Змеиную гору, про пещеру, где змей живет, — все рассказывал. А потом они его за это — шмакодявки — обозвали.
— Как обозвали? — уточнил Мишка. — Мироедом, вот как! — весь наливаясь краской, что тот бурак, ответил Грабушка.
— Значит, пещерой интересовались… — проговорил Мишка. — Это какой пещерой? Нам — чтобы запи-, сать.
— Энтой! Что на Змеиной горе, за Лысухой!
— Больше ничем не интересовались? — спросил Мишка.
— Нет!
Мишка встал, задумчиво, как и положено солидному «представителю», прошелся взад-вперед мимо Грабушки, задумчиво спустился с бугра, задумчиво обернулся внизу и сказал:
— Дядь, а ведь ты вправду мироед. И кулак.
На этот раз Грабушка не останавливался, чтобы поплакать. Мишке пришлось бежать по прямой как струна линии, перпендикулярной Туре, без единой передышки, слыша за спиной однообразный настигающий топот и время от времени — свист кнута.
Мишка взял хороший разгон, поэтому шлепнулся в воду метра за четыре от берега и саженками, ставя рекордное время, понесся к противоположному берегу… Прыгни Мишка на один метр ближе — камень, что полетел из рук Грабушки, плюхнулся бы не в воду за его спиной, а точно — между лопаток.
Он помахал Грабушке с противоположного берега рукой и, не выжимая мокрой одежды, побежал в Сопляковку.
После короткого совещания корсары пришли к выводу о необходимости преследования исчезнувшего противника.
Быстренько заготовили продукты и стали ждать, когда все уснут. Но женщины разговорились у Петькиной матери, поэтому, видя, что конца беседы не предвидится, Мишка и Владька разом «засмущались», вышмыгнули за дверь, побежали домой, схватили заготовленную амуницию и спустя час уже вышагивали под покровом темноты в сторону Змеиной горы.
Часа четыре они шли по дороге, потом свернули я лес, развели костер, поспали до зари, а рано утром со свежими силами опять двинулись в путь… Машины им дорогой не подвернулось, они шли пешком почти до самых Засуль, потому что решили сделать угол и подойти к Змеиной горе справа, а не продираться к ней напролом, через тайгу, по диагонали.
Сумерки захватили их еще далеко от Змеиной, и они собрались сделать новый привал, когда Мишка уловил запах костра. На этот запах они прорывались уже в кромешной темноте, исцарапанные, в ботинках, полных воды. Однако надежда выследить противника, который завтра, возможно, бесследно исчезнет, гнала их вперед. Впоследствии они диву давались, как смогли пробраться живыми через сплошное болото, куда, по рассказам, и, бывалые охотники редко хаживали: детей пугали им…
Первая ссора бандитов
Петька не думал о том, что это вода льется к нему в горло из бутылки, — это вливалась жизнь, которая уже уходила от него, а теперь возвращалась холодными, благодатными глотками…
Они выпили все, что было в запасе у корсаров. Мишка хотел броситься искать еще воды, Петька остановил его: не надо…
— Бежим?.. — шепотом спросил Мишка.
К Петьке вернулась жизнь, но вместе с тем вернулось и чувство усталости, изнеможения, боли в каждом суставе. Они были всего метрах в пятидесяти от поляны, на которой спали бандиты.
— Слушайте меня, — сказал Петька. Окликнул в темноту: — Никит…
— Ну… — отозвался начальник штаба, как будто не бывало в жизни никаких происшествий, и в голове его опять заворошились мириады перепутанных идей.
— Порядок? — спросил Петька.
— Порядок! — ответил Никита.
— Слушайте меня… — продолжал Петька, обращаясь к Мишке и Владьке. — Бежать нам нельзя. Да мы] И не сможем еще. Но не в том дело. Это бандиты, их надо не упускать. Понятно?
— Понятно… — сказал Мишка. — Иду следить. Петька остановил его.
— Бандиты — это раз, с одной стороны, то есть. У них наш клад — это с другой стороны. Сокровище, понятно?
. — П-понятно, — сглотнул Мишка.
— Вы понаблюдайте… — сказал Петька. — А мы уйдем туда, полежим… — показал глубже, в тайгу.
Мишка, снял было телогрейку. Петька отказался от нее. Взял телогрейку Владька. Мишка исчез в темноте.
Туман опять заволакивал Петькину голову. Точно пьяные, прошли вслед за Владькой дальше, в гущу леса.
И то ли засыпая, то ли опять теряя сознание, слышали, как Владька укрывает их телогрейками — своей и. Мишкиной. Не слышали, как Владька навестил Мишку, как прилег рядом, как сменялись они возле поляны.
Дежурил Мишка, когда проснулся чернобородый. Проснулся, сел, тупо глядя в затухающий костер, обхватил голову руками, потряс ею. Бросил на угли охапку хвороста, и вдруг разом обернулся к деревьям, у которых были привязана Никита и Петька. Вскочид.
Друзья предусмотрительно скрывались в противоположном направлении от этих деревьев на краю поляны. И Мишка сидел в засаде с противоположной от деревьев стороны. Мишка поправил за ремнем открытый складник и крепко стиснул в руке Владькин дротик: Петькин дротик тоже лежал у его ног. И луки. Это уж Мишка, понимая, что делает не совсем благоразумное дело, выполз и подобрал оружие, валявшееся в десяти шагах от него. Хотел доползти до ружей. Но оба ружья были под руками у бандитов, а они то и дело шевелились, что-то бормотали во сне.
