Фред Адра - Лис Улисс
И судьба подыграла ей, выведя Крота из дома на двадцать седьмой минуте операции. Археолог сразу заметил Берту и отвесил челюсть. Еще бы, он же всю ночь только и думал об этой тайной агентше. Несмотря на то, что лисица сейчас была в совершенно обычной одежде, а не в ночном совершенносекретнослужебном костюме, не узнать ее было невозможно. Археологическое сердце застучало сильнее, в пасти пересохло, и, набравшись смелости, Крот стал на пути Берты.
— Здравствуйте… Вы меня помните? — спросил он, чувствуя себя крайне глупо.
— Мы не знакомы, — процедила агентша сквозь зубы и проплыла мимо Крота, легонько коснувшись его лапы. Обескураженный енот некоторое время тоскливо глядел вслед лисице, и только затем обнаружил в лапе записку. «Ночью», — прочитал Крот, и ему стало жарко. Потом холодно. И снова жарко.
Около полудня порог пустующего магазина под вывеской «Бесценное барахло — маскарадные костюмы, маски и всякие забавные глупости» переступила группа из четырех посетителей: лис с лисицей, кот и пингвин. На морде лиса отпечаталось самодовольное выражение уверенного в себе зверя, лисичка источала любопытство, а кот выглядел так, словно только что совершил какую-то каверзу и не против совершить еще одну. И лишь пингвин был мрачен и угрюм, в его глазах застыла вселенская печаль и покорность жестокой и несправедливой судьбе.
Навстречу посетителям вышел с распростертыми объятьями хозяин магазина, самец панды средних лет.
— Улисс! — радостно воскликнул он. — Как я рад тебя видеть!
— Вообще-то, мы вчера виделись, — напомнил Улисс. — Я купил у тебя костюмы расхитителей могил и наряд тайного агента.
— Верно, — кивнул панда. — Но это было вчера, то есть жутко давно. Как учит древняя мудрость, не думай о дне вчерашнем. Как было так и было, нам не дано на это повлиять. К тому же я рад, что сегодня ты пришел не один. Это позволяет надеяться, что у меня будет много продаж и, возможно, дорогих. Ты же знаешь, как я алчен, дружище Улисс.
Улисс улыбнулся.
— Это мои друзья. Берта, Константин и Евгений. Нам нужна твоя помощь.
— С удовольствием помогу! — радостно сообщил панда. — Есть замечательные костюмы оборванцев. Очень качественные, а главное, дорогие.
— Нет, это нам не нужно, — сказал Улисс. — У нас другая цель.
— Слушаю вас!
— Мы хотим сделать из Евгения павлина.
Улыбка слетела с морды панды. Он критическим взглядом окинул Евгения и сказал:
— Вы это серьезно?
— Абсолютно! — подтвердил Улисс.
Панда снова посмотрел на Евгения и помрачнел. Теперь мрачны были они оба — и панда, и пингвин.
— Сходство обязательно? — поинтересовался хозяин магазина.
— Желательно, — ответил Улисс.
— Плохо, — сказал панда. — Слушайте, а может, мы из него кого-нибудь другого сделаем? Страуса, например! Это совсем просто, поставим его на ходули, и все — готовый страус.
— Я не умею ходить на ходулях, — буркнул Евгений, которому перспектива стать страусом нравилась ничуть не больше, чем павлином.
— Это совсем просто! — заверил его панда. — Главное — не падать. Остальное — дело техники.
— Я буду падать, — уверенно сообщил Евгений.
В разговор встрял Константин:
— А сможет ли Евгений, будучи на ходулях, прятать голову в песок, как это положено страусам, когда они пугаются? Ведь его голова в таком состоянии будет очень далека от песка.
— Не смогу, — проворчал Евгений. — Меня будут пугать, а я даже не смогу спрятать голову в песок. Я так не согласен.
— Так вы попросите, чтобы вас не пугали! — предложил панда.
Тут уже Улиссу пришлось вмешаться:
— Друзья мои, о чем вы? Нам не нужен страус! Евгений нужен нам павлином!
— Улисс, родной, — сказал панда, — ну зачем из хорошего пингвина делать плохого павлина?
— Вот! — оживился Евгений. — Я им то же самое говорю, а они не слушают!
— Улисс, он прав, — заметил панда. — Стоит прислушаться. Пингвины мудры.
— Ты сдаешься? — не скрывая разочарования, спросил Улисс у владельца «Бесценного барахла».
— Я — сдаюсь? Да никогда! — возмутился панда. — Просто проверяю, не сдадитесь ли вы.
— Я бы сдался… — заметил Евгений, но без особой надежды.
— Конечно, не сдадимся! — твердо сказал Улисс. — Ты же меня знаешь!
— Знаю, — согласился панда.
— Вот и мои друзья такие же! — заявил Улисс.
Владелец «всяких забавных глупостей» кинул на спутников Лиса уважающий взгляд. Кроме Евгения все выражали мордами твердую решимость идти до победного конца. Решено — в павлина, значит — в павлина. И точка!
— Ладно, приступим, — произнес панда. — Итак, что в павлине главное?
— Хвост? — предположила Берта.
— Хвост, конечно, важен. Но ведь павлин может его и потерять, не так ли? В жизни всякое бывает. Нет, главное в павлине — это его самовлюбленность. Причем, подчеркну, не обычная самовлюбленность, а гипертрофированная.
— Гипер… что? — не понял Константин.
— Повышенная, — объяснил панда.
— А… Так и говорите, — проворчал кот.
— Я постараюсь изъясняться проще, — пообещал хозяин «глупостей». — Так вот, чтобы сойти за павлина, нашему другу Евгению следует очень сильно себя любить. — Он обратился к пингвину: — Скажите, милейший, вы себя любите?
— Ну… — засмущался Евгений. — Вообще-то, да.
— Сильно?
— Пожалуй…
— Тогда почему вы не задираете клюв?
— Я… не умею, — сконфузился Евгений. — Да и, если честно, не хочу.
— Так не годится. Чтобы стать павлином, вам необходимо этому научиться. Ну-ка, задерите клюв прямо сейчас.
Евгений послушно задрал клюв.
— Так? — спросил он.
— Да, — кивнул панда. — Только этого мало. Теперь посмотрите на меня свысока.
— Ой, я не смогу!
— Вы должны! Скажите себе — я самый красивый!
— Я самый красивый, — неуверенно сказал Евгений.
— Нет, так не годится. Вы не верите в то, о чем говорите.
— Не верю, — не возражал Евгений.
— А надо верить! Вы самый красивый! — Панда повернулся к остальным. — Давайте, помогите своему другу!
Берта с готовностью включилась в игру.
— Евгений, красавец ты наш, — сказал она с блеском в глазах. — Ты такой… белый!
— Я не совсем белый, — возразил пингвин. — У меня спинка черная. И крылышки.
— А спереди ты такой белый! — настаивала Берта. — Как первый снежок.
— Все тобой любуются, — добавил Константин. — Когда ты идешь по улице, все оборачиваются и с восторгом глядят тебе вслед.
— Почему? — испугался Евгений.
— Они любуются тобой!
Евгений с сомнением окинул себя взглядом.
— А вы не находите, что я полноват? — спросил он.
— Конечно, находим! — сказала Берта. — Нам нравится!
— Да, это просто супер! — поддакнул Константин.
— Но ведь я неуклюж… — промямлил пингвин. — Хожу вразвалочку…
— Я просто балдею от твоей походки, — заявил Константин.
— Она похожа на танец, — добавила Берта. — Красотища!
Евгений кинул отчаянный взгляд на Улисса.
— Шеф, ты тоже так думаешь?! У меня почему-то все равно не получается!
— Я думаю, что ты большущий молодец, раз у тебя не получается, — улыбаясь ответил Улисс. — Это характеризует тебя с самой лучшей стороны и вызывает уважение.
— Ага! — обрадовался Евгений и сказал в сторону Берты с Константином: — Вот видите! Мы с Улиссом больше ценим скромность! — он кинул на друзей самодовольный взгляд, слегка задрав клюв.
Хозяин магазина подскочил к Евгению и воскликнул:
— Отлично! Блестяще! Удержите это выражение глаз! Ну, вы сейчас просто королевский пингвин!
— Вообще-то, родители говорили, что у нас были в роду королевские пингвины, — с доселе несвойственным ему высокомерием заметил Евгений.
— Да? И после этого у вас проблемы с задиранием клюва? Невероятно.
— Но ведь я уже научился, правда? — спросил Евгений.
— Еще как научился, — ухмыльнулся Константин. — Только не забудь разучиться, когда станешь обратно пингвином. А то мы тебя разлюбим.
Евгений вздохнул.
— Разучусь, куда денусь… Честно говоря, с задранным клювом я чувствую себя не собой.
— И правильно! — одобрил панда. — Мы же из вас павлина делаем! Не надо вам чувствовать себя собой! Итак, первый штрих готов. Теперь отработаем вторую важную павлинью черту. Павлин должен быть не только самовлюблен, но при этом еще и глуповат.
— Ой, это я точно не смогу! — испугался Евгений. — Понимаете, я очень умный.
— Вы уверены? — спросил панда.
— Да, конечно! Я работаю библиотекарем и очень начитан, — объяснил Евгений.
— Ну и что? — пожал плечами владелец «Бесценного барахла». — Ум-то тут при чем?
— То есть как? — не понял пингвин.
— То, что вы много читали и, видимо, много знаете, — не имеет никакого отношения к уму. А имеет отношение к умению читать и к хорошей памяти. А то, что вы сами этого не понимаете, убеждает, что вам не составит труда сделать глуповатое выражение глаз.
