Другая школа - Дмитрий Сергеевич Ермаков
Гитары взревели, Юлия издала оглушительный крик, от которого господин Гольцман вздрогнул, а потом Юлия и Кристина запели быструю, энергичную песню, гимн молодёжного протеста. Они пели про подростков, которые устали от лицемерия, устали от жизни в обществе, где взрослые сами не соблюдают свои же правила.
«Хей, так можно или нельзя?!» – так начинался каждый следующий куплет. Припев у песни был хулиганским и простым до неприличия. Эдмон кричал в микрофон: «Хард-бас, хард-бас!», а Юлия выкрикивала: «Хей-хей!». Соло, которое играл Игнат, тоже звучало эпатажно. Гитарист нагло глумился над музыкальными гармониями, да ещё и корчил при этом уморительные рожи.
Наконец песня-боевик кончилась. Исаак Маркович по-прежнему сидел молча. Он был явно застигнут врасплох таким творчеством.
«Ничего-ничего, главные сюрпризы у нас впереди», – подумала Юлия, а в микрофон сказала:
– Теперь я уступаю место у микрофона Кристине. Наша третья композиция называется Stregoneria, то есть, волшебство. Исполняется на итальянском.
Третья песня была сделана с уклоном в ренессансную музыку, основным солирующим инструментов здесь была флейта, которую поддерживали клавишные. Вадим играл в режиме обычного фортепиано, Мария имитировала звук клавесина. Доиграв вступление, Кристина отняла флейту от губ и запела. Она пела красивую лиричную балладу. Юлия не знала дословно, о чём пела Кристина. Но этого и не требовалось. Мощное меццо-сопрано девушки в сочетание с изумительным по красоте клавишным проигрышем составляли идеальное гармоничное сочетание. Так продолжалось две минуты. Вдруг сразу после очередного повтора клавишного рефрена Кристина снова взяла флейту, взревели электрогитары и Ярослав заиграл длинное соло, которое то сплеталось в единое целое с партией флейты, то звучало отдельно. Остаться равнодушным было просто невозможно.
Глядя на господина Гольцмана, Юлия с удовлетворением видела: он доволен. Пусть новый материал и вызывал удивление, но это было выгодное для них удивление.
В начале каждого номера Исаак Маркович думал: «Что это? Зачем это?», но к концу его мнение менялось на: «Ничего себе, как они могут».
Баллада закончилась. Кристина поклонилась и уступила первое место Юлии. Карим заиграл весёлый ритм в духе ямайского регги, Юлия вынула из кармана свисток, несколько раз заливисто свистнула в него, как это делают диджеи на дискотеках, а потом закричала во всё горло:
– Танцуем!
Песня так и называлась «Танцуем!», в ней на первый план выходили фанковые мотивы. Юлия закружилась в зажигательном танце, а все музыканты принялись приплясывать на месте. Даже Карим устроил за своей установкой целое шоу. Он вскочил со стульчика и бегал от одного барабана к другому.
Глядя на всё это, Исаак Маркович смеялся от души.
Так они играли песню за песней.
Постепенно перед продюсером разворачивалось настоящее музыкальное полотно, каждый элемент которого был вроде бы самобытен, но всё вместе складывалось в настоящее путешествие по волнам мелодий и ритмов.
Чего здесь только не было. И зажигательные биты, и мечтательные блюзовые риффы, и ренессансные гармонии. В каждой композиции имелась своя изюминка. И при этом все номера выглядели кирпичиками в общей монолитной конструкции, а не просто кучей интересных идей. В каждой песне, даже в балладах на итальянском, можно было услышать элементы всех стилей, от рока до ска, нужно было только прислушаться. Исаак Маркович это понял. Примерно с середины концерта он уже не чувствовал внутреннего дискомфорта, не порывался крикнуть: «Что за чушь?!». И всё же по мере приближения финала выступления, бизнесмен становился всё мрачнее и мрачнее.
Наконец, сорокаминутный концерт закончился. Музыканты вышли к краю сцены и в полной тишине поклонились единственному зрителю. Но господин Гольцман никак не отреагировал. Он сидел перед ними в глубокой задумчивости.
«Неужели всё зря?! – подумала Юля с тоской. – Неужели все усилия, все старания, всё впустую?!».
Молчание затягивалось. Музыканты стояли на сцене, переминаясь с ноги на ногу. Продюсер сидел перед ними и о чём-то напряжённо думал. Наконец Юлия решилась нарушить молчание.
– Ну как? – спросила она робко.
Господин Гольцман вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Потом взял микрофон, который всё это время лежал рядом, и обратился к артистам.
– Вот что, ребята. Идите все сюда. Разговор будет долгим, а в ногах правды нет. Садитесь все. И слушайте.
Музыканты расселись за столики, благо, свободных мест в зале имелось с избытком. Исаак Маркович, напротив, поднялся на сцену, там он сел на стул, обвёл артистов долгим проницательным взглядом, и заговорил.
– Материал прекрасен, тут даже говорить не о чем, – начал он.
Первые же слова миллионера сопровождал вздох облегчения. Напряжение достигло предела, все, включая оптимиста Карима, готовились к худшему. Но такое начало речи настраивало на позитивный лад.
– Добавим пару песен из старых, и хоть завтра на сцену. И в студию диск писать можно хоть завтра садиться. Дело в том, что эти диски всё равно вряд ли кто-то купит.
Юлия печально опустила глаза. Исаак Маркович говорил правду. Даже их самый популярный альбом, песни с которого обожали подростки, продавался плохо. Скачивался прекрасно. Но за эти скачивания музыканты не получали ничего. Они спасались концертами. Но падение доходов населения и рост цен рано или поздно должны были привести к тому, что целевая аудитория просто не сможет купить билеты. А выступать в убыток Юлия позволить себе не могла.
– На самом деле, всё это назревало давно, – продолжал Исаак Маркович. – Все эти паршивые рок-клубы, где выступали никому не нужные группы с двумя фанатами… Диски, которые никто не покупал… Всё это рано или поздно должно было рухнуть. То же самое и с книгами, кстати. Много ли людей купит книгу за тысячу рублей, если её можно скачать? Так что санкции просто ускорили процесс. К счастью, я в этом бизнесе давно. Дольше, чем некоторые живут, – он с тёплой улыбкой посмотрел на Кристину. – Я давно понял, к чему всё идёт. И раньше многих начал готовиться. Идея проста.
Он сел поудобнее, несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Музыканты слушали его, затаив дыхание.
– Продажам в классическом виде приходит конец, – заговорил снова Исаак Маркович. – И шут с ними. Уходим в интернет. Все мои проекты уходят в интернет, «Вечерний звон» тоже, естественно.
– Я так и думал, что он скажет что-то в этом духе, – шепнул Игнат на ухо Марии. – Голова мужик. Правильно мыслит.
– Социальные сети – вот наше поле деятельности. Делаем сайт с самым крутым дизайном и размещаем там, например, некий тизер вашей музыки. Бесплатно слушать можно. Но не всё. Хочешь послушать больше? Вот тебе простейшая система оплаты в один клик. Цену установим минимальную. Хочешь стать участником бонусной программы? Тогда плати больше, получаешь доступ к эксклюзивному контенту.
– А какому именно? – задал вопрос Карим.
– Ой, да к какому угодно. Записи с репетиций, сценки из гастрольной жизни. Вариантов много.
– Для самых щедрых спонсоров можно вообще устроить посещение закрытой репетиции! – предложила Мария
