Июнь, июль, август - Сергей Анатольевич Иванов
— Что вы не привидение, а Олег Семёныч! — крикнула в соответствии со сценарием старшая вожатая Аня.
— Верно!
Тут свет вспыхнул, опять ненормальными голосами запела какая-то группа. Белое медленно сняло с себя длинное покрывало и оказалось… доктором Андреем Владимировичем, одетым в белый халат и белую докторскую шапочку. Доктор спокойно, словно делал доклад об опасностях сырой воды, ушел за сцену.
— Вот что нам нужно, понятно? — прозвучал по радио голос начальника, который все это время сидел в радиорубке и через стеклянную стенку смотрел на происходящее.
В этот вечер не обошлось без планёрки.
— Все-таки то ли мы делаем, а? Товарищи!
— Ответ очевиден, — сказал начальник, — делаем мы не то. И по головке нас не погладят.
— Вернее всего, что нас даже по головке стукнут, — заметила Аня.
— Если мы сделаем плохое «не то», — вставил реплику Михаил Сергеевич. — А мы сделаем «не то» хорошее.
— Правильно, — сказал начальник. — У нас будет: во-первых, творчество всего лагеря, потому что ребята это мероприятие хотят. И во-вторых, множество межотрядных контактов. Мы сможем передружить самые разные личности. И дружина таким образом станет единым коллективом…
— Прекрасно, — сказала Аня. — А я пока пойду писать почётные грамоты, чтоб немедленно вам их вручить!
— Чем вы недовольны, Анюта? — улыбнулась Ольга Петровна.
— Я, допустим, всем довольна. Но должен же среди вас быть хоть один человек с тормозами.
— Дети — привидения, взрослые — заговорщики. — Олег Семеныч покачал головой.
Тайные контакты… Это очень интересная вещь — попробуйте сами. И чем неожиданней они получатся, тем интереснее. Раньше жили как? В основном по отрядам. А в отрядах — мальчишки с мальчишками, девчонки с девчонками. Сейчас это стало невозможно. Как, объясните, сшить костюм бледного монаха без помощи портнихи? И как, с другой стороны, сделать проволочный каркас для крыльев без стальных слесарных пальцев?
Происходили и такие абсолютно невероятные еще вчера разговоры.
— Эй, Лимонов! Пойди сюда!.. Только ты не ори. — Ромка Лучик настороженно оглядывался. — Есть идея совместного трюка.
Альке не надо было объяснять, какая это действительно богатая мысль — объединиться им, двум якобы заклятым врагам.
Но Алька есть Алька, и так легко его не заполучишь.
— Ты хотя бы сядь… вон, на скамеечку, что ли. Тебя же из каждого отряда заметно, конспиратор!
Так было везде, повсеместно. Тайны и заговоры буквально клубились над «Маяком».
На второй день пошла мода рассказывать друг другу небылицы.
— Я сейчас открываю дверь, а Она сидит…
— Кто?
— Ну, Она!.. Вот здесь вот черное, а вот здесь вот светится фосфорным огнем…
— Не фосфорным, а фосфорическим. И его бывает видно только ночью! А вот я сегодня действительно встретила лешего. В двенадцать ночи. Когда летала на Переплюйку за разрыв-травой…
И так далее и тому подобное до бесконечности… «Зачем мы это врем?» — думала Ветка… Наверное, они врали, чтоб скрыть свои настоящие секреты. Ну и для интереса, конечно. Для обстановки.
А события становились все плотнее. Без четверти пять в Замок покаяния явились представители летучих межотрядных групп. Они должны были сообщить «Комиссии потустороннего юмора» (начальник, доктор, бородатый) содержание своих жутких сцен.
— Конференция — дело серьезное, — говорил начальник, — и нельзя ее пускать наобум лазаря.
Это была правда. Но еще он хотел все-таки знать, что его ждет нынешней ночью.
Волнение между тем нарастало. Все перемигивались, улыбались неизвестно чему.
— Привет, Яблокова… Можешь даже не пытаться что-либо скрыть. У тебя все на физиономии так и написано.
— Лучше уж на физиономии писать, чем на бумажке, которую очень легко… потерять!
— Спокойно! — И Вадим Купцов нервно совал заветную бумажку поглубже в карман.
Представители уходили, запомнив некий шифр — код своего выступления. Были они все на тринадцать (ну, это понятно — чертова дюжина): 13-а, 13-6, 13-в… и так далее, до 13-твердый знак включительно. То есть всего двадцать семь обманов, фокусов, сцен и прочего.
Затем взрослая часть лагеря собралась на летучку.
— А у вас же обычно вечером? — проявил осведомленность Жека Таран.
— Дело новое, — ответила Люся Кабанова. — Надо приноровиться.
После ужина, когда ничего не подозревающие малыши отчаливали восвояси, Аня взяла кричальник (он же мегафон):
— Дружина, внимание! В целях конспирации все продолжают есть. Слово предоставляется Андрею Владимировичу.
— Андрею Владими… РЫЧУ! — сказал доктор. — Внимательно слушай мою команду, при этом не выдавая личной тайны. Тринадцать-ША, тринадцать-БЭ, тринадцать-ЭФ… — дальше он перечислил еще шесть или семь номеров, — будут участвовать в параде привидений. Ответственный Коля Кусков. Остальные номера ждут у пылающего костра и трясутся от страха. Им будет объявлено особо и тайно!
— А когда начало?
— Когда загорится первая звезда…
Алька отчего-то не участвовал в параде привидений. Но и спрашивать он не мог. Выбалтывать свою тайну. И никто не мог спрашивать. Все только переглядывались и помалкивали. И внимательно следили за свертками в основном белого цвета — известный форменный цвет привидений.
— Внимание параду участников! — сказал Коля Кусков по лагерному радио. — Сбор на площади Борща. Сейчас!
Так называлось травяное пространство перед столовой.
И вот Алька увидел, что поднялась Люся Козлова, Грошев. Словно бы для прогулки, подались к выходу совы… Алька и Денис переглянулись — хранители разных тайн.
— У тебя тринадцать — какая буква?
— Прибежали в избу дети, второпях зовут отца: «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца…»
— Чего?
— Много будешь знать, скоро состаришься!
На террасе третьего отряда у окна сидел Захар и смотрел в небо — такое задание было у него от Жеки. Сам Жека ходил по дорожке вдоль террасы и что-то такое бурчал себе под нос. Песок под его кедами натужно скрипел. Лишь на мгновение Захар отвлекся глянуть, как там ходит его командир. И когда опять поднял глаза, увидел звезду:
— Есть!
Сам Жека даже не взглянул на небо — у него были более важные дела. Он тихо сказал Захару:
— Бери поклажу. — И потом крикнул в раскрытую дверь: — Люся, звезда!
Наверное, в каждом отряде перед окном или на крылечке сидело по наблюдателю, потому что когда третий отряд спешным маршем выходил на площадь Борща, туда с разных сторон тянулись и другие отряды.
На высоких ступенях столовой их ждала фигура в маске кота и в желтой накидке до земли…
Неожиданно желтый повернулся, и все увидели, что это доктор, а маска у него была надета на затылок. Он снова повернулся к ним маской, приложил к картонному кошачьему рту палец: тишина! Быстро и бесшумно пошел вперед, и все двинулись за ним.
