Франтишек Лангер - Братство Белого Ключа
— Я бы сказал даже, что это чей-то тайный застенок. Или разбойничий притон. Все здесь говорит о жестоких нравах прошлого. Вон тот крюк в потолке, наверное, может немало рассказать о страшных пытках.
Все сразу посмотрели наверх, куда показывал Ярка. И правда, в середине потолка был ввернут крюк. Раньше они его не заметили.
Ну конечно, их находка была ничем не хуже находки михельских ребят. Те нашли подземный ход Либуше, а Братство откопало настоящий средневековый застенок.
В продолжение нескольких дней ребята любовались орудиями пыток, а потом решили, что нечего им скромничать и скрывать свою находку от человечества. Разве они хуже михельских? Значит, рассказать обо всем в школе? Но тогда все узнают тайну их сада. Нет, это не годится. Отдать находку в школьную коллекцию? Против этого возразил главный открыватель подземелья Франтик Иру — он не учился в гимназии. Оставалось только одно: пожертвовать найденные древности городскому музею. С этим согласилось все Братство.
Франтик принес из дома бельевую корзину, ребята набили ее соломой, заботливо уложили туда драгоценные экспонаты и с величайшей осторожностью отнесли на Вацлавскую площадь в музей, там они попросили разрешения повидать пана директора музея и передать ему свой дар.
Швейцар провел ребят к пану директору, Копейско поставил корзину на пол, Франтик изложил историю тайного хода, Ярка вынул из корзины вещи, а Штедрый прочитал опись и высказал свои предположения о назначении каждого из предметов. Директор музея с удивлением глядел то на странные вещи, которые заполнили весь его стол, то на ребят, стоявших перед ним с торжественным и важным видом. Потом директор вышел в соседнюю комнату, чтобы выкурить сигару. Это продолжалось довольно долго. К тому же сигара оказалась, видно, очень крепкой: директор так сильно закашлялся, что, вернувшись в кабинет, долго не мог остановиться и даже прослезился, хотя постарался скрыть это улыбкой. Он сердечно поблагодарил ребят и на прощание произнес перед ними целую речь. Весьма любезно с их стороны, сказал пан директор, принести в музей свою находку, результат их недельной работы в темноте и в глине. А когда они вырастут и станут учеными, путешественниками или изобретателями, пусть и тогда они не забывают пополнять коллекцию музея.
Франтик Иру от имени всего Братства дал обещание не забывать о музее.
— Единственная наша просьба, — добавил Франтик, — сделайте надписи над этими орудиями пыток, когда они будут выставлены: «Дар Братства Белого Ключа». Братство Белого Ключа — это мы.
Директор музея записал себе на память эту просьбу, а потом спросил:
— Не скажете ли вы фамилию и адрес хозяина того дома, где вы нашли подземелье? Надо выяснить, не будет ли он против вашего подарка.
Ярка назвал фамилию и адрес своего дядюшки и телефон, добавив, что у дядюшки доброе сердце.
После этого Братство удалилось, захватив с собой корзину, где теперь осталась только солома.
А директор музея снял телефонную трубку и, улыбаясь, набрал номер телефона Яркиного дядюшки.
— Простите, пожалуйста, нет ли у вас какого-нибудь подвала под фабрикой? Ага, раньше на этом месте были склады и подвалов здесь хватает! Так вот в чем дело. Ваш племянник и его друзья откопали один из ваших подвалов и обнаружили там, как они выразились, «средневековые орудия пыток». Они принесли их в наш музей. Конечно, к орудиям пыток их находка не имеет никакого отношения. Да вот послушайте сами, они оставили мне список найденных вещей. Номер один — дешевая керосиновая лампа. С такими лампами раньше спускались в подвал. Номер два — стеклянная мухоловка. Номер три — наусники. Помните, когда-то усы завивали и подтягивали на ночь к ушам, чтоб стояли торчком. Номер четыре — дамский корсет. Номер пять — щипцы для завивки. Номер шесть — круглые целлулоидные манжеты и манишка. Номер семь — шпильки и булавки для дамских шляп. Номер восемь — деревянная коробка с засохшей ваксой. Номер девять? Что же это такое? Послушайте, уважаемый, не было ли там раньше какого-нибудь пивного погребка? Вы говорите, там была пивная? Я так и думал. Значит, номер девять — это доска, на которой хозяин погребка отмечал долги своих посетителей. А какой-то шутник приписал внизу: «Трактирщик — убийца». Теперь номер десять. Как вы убедились сами, до сих пор речь шла о вещах, которые были в ходу лет тридцать назад. Нынешняя молодежь о них и понятия не имеет. Особенно это касается предметов дамского туалета. Таким вещам наши пражские мальчишки дают не тридцать, а все четыреста лет. Вы говорите, что там оставался лишь ненужный хлам? Вот именно. Хочу только добавить, что нисколько не удивляюсь, если нынешние ребята в Праге и в глаза не видели керосиновой лампы, стеклянной мухоловки, повязки для усов и целлулоидных манжет. Но не знать номера десять? Вы представляете себе номер десять? Да это самый обыкновенный «чижик», которым мы с вами столько раз играли в детстве!.. Да, вы правы, я уже давно не видел, чтобы ребята играли в «чижика»! Впрочем, во времена футбола, туризма, бокса и авиации… Да, да, вы правы, уважаемый… Ну, разрешите вас поблагодарить. До свидания.
Директор положил телефонную трубку и вызвал сторожа:
— Выбросьте на свалку эту старую рухлядь.
Сторож отправился на поиски какой-нибудь подходящей корзинки, чтобы унести в ней дары Братства.
— Впрочем, стойте. Принесите-ка лучше ящик покрепче, уложите в него все эти вещи и засыпьте стружкой, а сверху положите записку: «Ряд предметов обихода первого десятилетия двадцатого века». Ящик заколотите и отправьте на склад. Да не забудьте проставить на крышке инвентарный номер и сегодняшнее число. И сделайте подпись: «Дар Братства Белого Ключа». Ребята правы, это подлинные предметы старины, и кто знает, не будем ли мы через несколько лет тщетно разыскивать для музейной коллекции какую-нибудь керосиновую лампу и палку от «чижика».
ГЛАВА III
БРАТСТВО ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ
о втором «А» случилось происшествие.
На уроке истории учитель вызвал к доске Соучека и попросил его рассказать о карфагенских войнах. Соучек молчал.
— Ну, тогда хотя бы об основании Карфагена.
Соучек ни слова.
— Я так и думал, что вы ничего не выучите! — вздохнул учитель. — Разве у вас, Соучек, есть время учить уроки? Вчера вечером я встретил вас довольно поздно на улице. Вы тащили за собой на веревке какую-то игрушку. Кажется, деревянную лошадку. Меня вы вообще не заметили. Ах, Соучек, Соучек! Я не могу сказать о вас ничего плохого, но в нашей школе вам не место. Тот, кто бегает с детской игрушкой по улицам, еще слишком молод для серьезных занятий. Садитесь, ставлю вам двойку.
Класс захихикал. Соучек заплакал. И тут на предпоследней парте поднял руку Бонди:
— Разрешите сказать, пан учитель?
— В чем дело?
— Видите ли, пан учитель, отец Соучека инвалид и зарабатывает себе на хлеб игрушками. Он вырезает их из дерева, а потом продает. Сейчас он делает лошадок. И ходит с ними по улицам. Прохожие смотрят и покупают… Но теперь пан Соучек не может ходить по городу. У него разболелась единственная его нога. Вот нашему Соучеку и приходится продавать игрушки.
— Хорошо, Бонди, благодарю вас.
Учитель прошелся несколько раз перед партами, снял очки, протер их, потом снова надел. И, остановившись около Соучека, положил ему руку на голову:
— Извините меня, Соучек, я поступил с вами несправедливо. Но я совсем не хотел вас обидеть. Двойку я вам пока зачеркну, а когда выучите историю, скажите сами, и я вас вызову. И еще раз прошу вас — извините.
В классе наступила мертвая тишина. Но Колобок потом рассказывал, что все чуть не повскакали с мест, размахивая руками, даже чуть не закричали «ура». Вот здорово, что у них такой учитель! А сам Колобок будто еле удержался от желания вскочить и расцеловать пана учителя прямо в очки.
— Надо помочь Соучеку, — сказал на перемене Бонди.
— Если знаешь, как, рассчитывай на меня, — вызвался Ярка.
— Нас двоих мало. А что, если организовать общество?
— Общество?
— Ну, что-то вроде союза взаимопомощи. Давай? А?
— Никаких обществ. — И Ярка подмигнул стоявшему рядом Колобку. — Ты сможешь сегодня ровно в три прийти в одно место? Впрочем, лучше зайди около трех к Колобку, и он тебе покажет дорогу. Возьми с собой Соучека, и держите язык за зубами.
— Ладно. Только пусть Соучек захватит своих лошадок. У меня уже есть одна идея. По-моему, лошадки могут пригодиться.
Ровно в три все ребята собрались в саду. (Ровно или не ровно в три — трудно сказать с уверенностью, потому что часы были только у Ярки, да и те без стекла. Но ребята всегда точно знали, что сейчас, скажем, три или полтретьего, если не полчетвертого.) Итак, ровно в три или около того за оградой Колобок трижды просвистел «Вода-водичка».
