Ирина Христолюбова - Колокольчики мои

— У нас новенький! — заявил он. — Егор Тарантин из первого!

Анна Ивановна очень удивилась, даже не поверила.

— Так ты учишься у Елены Васильевны? — спросила она.

— Да, — сказал Егор. — У Елены Васильевны. А сейчас у вас буду.

— Когда отвечают, нужно встать, — мягко сказала Анна Ивановна.

Егор встал. Он был почти такого же роста, как Гошка, который сидел.

— Чем же тебе не понравилось в первом классе? — спросила Анна Ивановна.

— Очень долго учиться. Весь алфавит надо проходить, каждую буковку. Я читать умею и считать до ста.

— Это очень хорошо, — улыбнулась Анна Ивановна. — Но мы во второй класс тебя взять не можем.

— Почему не можете? — удивился Егор.

— Ты очень маленький. Подрасти тебе надо сначала.

— Я быстро подрасту.

— Вот как подрастёшь, так и приходи.

Егор нахмурился: совсем он не подумал, что по росту не подойдёт. И правда: тут все выше его на голову. Как бы ему поскорее подрасти?

— Пойдём, Егор, провожу тебя в первый класс, — сказала Анна Ивановна.

Ребята засмеялись.

— Вы только на это место никого не сажайте, попросил Егор. — Я как подрасту — и приду.

В коридоре было тихо. Все учились.

Анна Ивановна постучала в первый класс.

— Елена Васильевна, — сказала она. — Тарантин решил вернуться к вам обратно.

Елена Васильевна обрадовалась: она только что хотела идти за Егором, но сомневалась: вдруг это будет непедагогично?

— Ему сначала надо подрасти, — сказала Анна Ивановна.

Егор посмотрел на Арканю, тот покачал головой: понял его положение.

— Садись, садись, Тарантин! — весело сказала Елена Васильевна.

Егор снова сел за свою парту с Катей Лебедевой.

— Ты вредный, — сказала Катя. — Хотел убежать, а мне ничего не сказал. Я на тебя сержусь.

«Ну и сердись, — хотел ответить Егор. — Буду я ещё девчонкам рассказывать». Но не успел, потому что Елена Васильевна его предупредила, чтобы был внимательным. Он ткнул Катю в бок, а Катя — его.

Елена Васильевна написала на доске палочки.

— А сейчас вы попробуйте написать палочки в тетрадях.

Егор даже обиделся: он пришёл учиться, а его палочки заставляют писать. Их кто угодно напишет.

Но когда он стал выводить эти палочки, которые должны быть прямыми, без всяких завитушек и только чуть-чуть с наклоном вправо, они почему-то получились волнистыми и стали прыгать то выше, то ниже строчки, валиться и налево, и направо.

Он заглянул в Катину тетрадь. У неё палочки были гораздо дисциплинированнее, лишь некоторые подпрыгивали туда-сюда, но в общем-то, как солдатики, они выстроились в шеренгу.

— Как это у тебя получилось? — удивился Егор.

— Зато ты быстрее всех пишешь. — Она заглянула к нему в тетрадь и прыснула в ладошку.

Елена Васильевна подошла к Кате, похвалила её за палочки, а когда взяла тетрадь Егора, так и ахнула.

— Тарантин, у тебя палочки такие же непослушные, как ты сам. Напиши ещё одну строчку, только старательно.

Егор снова склонился над тетрадью. Но палочки не желали стоять в строю, каждая из них хотела быть самостоятельной.

Вдруг Егор почувствовал, что у него заболел живот. Закрутило внутри. Может, он отраву какую-нибудь проглотил? Нет, ничего такого не глотал, ничем не травился.

А в животе крутило неизвестно что. Он поднял руку.

— Ну, что тебе, Тарантин? — устало спросила Елена Васильевна.

— Я хочу выйти.

— Куда опять? Сядь на место и пиши палочки!

— У меня, Елена Васильевна, в животе крутит.

— Тарантин, ты нас всех обманываешь. До звонка осталось пять минут, потерпи.

— Не могу.

— Можешь, Тарантин.

Егор оглянулся на Арканю. Тот пожал плечами: тоже не понимал, почему у него в животе крутило.

— Не могу, — сморщился Егор.

— Не может он, — подтвердил Арканя.

— Федин, ты-то что знаешь про его живот? — возмутилась Елена Васильевна.

— Болит у него, — тихо сказал Арканя.

Поднялся шум. Кто говорил, что у Тарантина нарочно болит живот, а кто говорил, что ненарочно.

— Выйди, Тарантин, — сказала Елена Васильевна, чтоб всех успокоить.

Егор пулей вылетел в коридор и помчался в туалет. Но неожиданно в животе крутить перестало. Егор побежал медленнее, пошёл шагом, потом остановился. Похлопал по животу. Нет, не крутит.

И вдруг в окно он увидел Затейника. Тот сидел на скамеечке и вертел прутик.

И тут Егор понял: притянуло! К Затейнику его притянуло! Поэтому и в животе что-то произошло: притяжение началось. Значит, правду сказал Затейник: он человек с секретом.

А Затейник уже увидел его и манил пальцем. Надо было возвращаться в класс, но неведомая сила тянула Егора туда, на скамеечку. Он вышел из школы и с некоторой опаской стал приближаться к Затейнику.

— Ну, садись, — сказал Затейник.

Егор сел на краешек скамейки.

— Не бойся, двигайся ближе.

Егор боялся, но придвинулся.

— Ты почему не на уроке?

«Сам всё устроил, а притворяется», — подумал Егор.

— Понимаю, понимаю, — задумчиво произнёс Затейник. — В туалет, наверное, попросился? Живот, дескать, заболел?

Егор кивнул. Само собой, всё знает, сидит усмехается, вертит в руках прутик.

Затейник вытащил из кармана часы в блестящем футляре, нажал на кнопочку, крышка щёлкнула и открылась. Егор увидел обычный циферблат. Никаких тайных знаков. Но у него тут же заурчало в животе: ур-р-р, ур-рр, ур-рр. Крышка снова щёлкнула, и Затейник положил часы обратно в карман. В животе урчать перестало.

«Секретное устройство! — догадался Егор. — Он как откроет крышку, подаст сигнал и — с приветом, притянуло».

Буквально в ту же минуту, как Затейник подал сигнал, прозвенел звонок с урока. Из школы высыпали ребята.

К их скамейке бежала Тонька из десятого «а», Арканина сестра. Она подпрыгивала на длинных ногах, как коза. Если бы бабушка Груня видела, как Тонька бежит, покачала бы головой: девушка должна ходить степенно, а не махать ногами, как махалка. Так она говорит.

Сначала Егор подумал, что Тонька к нему бежит, улыбается, и тоже ей заулыбался. Но Тонька и внимания на него не обратила, будто не узнала.

— Здравствуйте! — И села рядом с Затейником, и уставилась на него.

Егор обиделся: то «Егорка, Егорка», а то не узнаёт. А Затейник тоже на неё смотрит и чему-то улыбается.

— Будь здоров! — сказал Затейник Егору. — О нашей встрече никому ни звука! — И подмигнул.

— Ага, — кивнул Егор. Он понял, что Затейник — очень секретный человек.

Тонька и Затейник пошли по тропиночке. «Антонину тоже притянуло, — подумал Егор. — Сказал, до десяти лет. А девчонок, может, до двадцати», — решил он.

На улицу выбежал Арканя.

— Ну, как живот?

— Поклянись, Арканя, что никому не скажешь!

— Клянусь, Егорка, никому не скажу.

Егор огляделся, где бы найти укромное местечко для серьёзного разговора. Всюду было шумно: старшие ребята гоняли по лужайке мяч, младшие просто бегали друг за другом, а первоклассники, как горох, рассыпались вокруг школы.

Мальчики сели на траву, под окно.

— Правду нам сказал Затейник: он с секретом, — прошептал Егор.

— Как ты узнал?

— Вот так и узнал! Он часы из кармана достал, крышечкой щёлкнул, сигнал на меня направил — вот живот-то и закрутило. Притянуло! Я выбежал, а он живой вон на той скамеечке сидит, пальцем меня манит.

— Вот это да! — поразился Арканя.

— Он и Тоньку вашу притянул! Она из школы выскочила — и несётся к нему как угорелая!

— Вот это да!

— Я знаю, Арканя, откуда он взялся!

— Откуда?

Егор оглянулся: не слышит ли кто.

— Из летающей тарелки! Я тебе сразу сказал, что это был корабль с другой планеты. А ты всё не верил. Он опустился за лесом, инопланетянин из него вышел, во всё наше переоделся и устроился в доме одыха затейником.

Они и не слышали, как прозвенел звонок. Возле школы опустело, все уже сели за парты.

— А почему он обязательно к нам прилетел? — спросил Арканя. — Земля-то ведь большая… У них на карте, может, нашего посёлка и нет.

— Скажешь тоже! Как это нашего посёлка нет?

— Но почему он не в Москву, а к нам прилетел? — всё-таки никак не мог понять Арканя.

— А может, они везде летают. Поживёт-поживёт, у нас, а потом в другое место взял да полетел.

— А вдруг он шпион? — предположил Арканя.

— Шпион с другой планеты! — догадался Егор.

Елена Васильевна открыла окно;

— Тарантин! Федин! Почему вы не на уроке?

Егор тут же полез в окно.

— Тарантин! В школу ходят через дверь!

В ЗАСАДЕ

Егор с Арканей лежали в репейнике. Это было самое лучшее место для наблюдения. Всё было видно как на ладони: и автобусную остановку, и магазин, и кинотеатр. Как раз у кинотеатра притянуло вчера Егора к Затейнику. И сегодня он должен непременно появиться здесь, почему-то они так решили. Только когда? Не очень-то приятно лежать, когда колючки налипли на рубаху мелкими иголочками.