Раиса Торбан - Заколдованная палата
Митя, подавленный массой новых впечатлений, взял нож и принялся резать котлету. Валерочка и Ляля переглянулись. Митя это заметил, но не понял почему.
— Все мелко нарубленное — ножом резать не полагается, это надо есть, вилкой… — тихонько сказала Мите Светлана Ивановна.
Митя сконфузился и уронил нож на пол. Валерочка и обе девочки рассмеялись.
— Когда я ем — я глух и нем, — строго сказала воспитательница.
Ребята умолкли, а Митя покраснел и готов был провалиться сквозь землю.
— Ну что особенного? — тряхнула волосами Ида. — Товарищ уронил нож…
Она проворно наклонилась и подняла его, но не отдала Мите, а, извинившись перед дежурной по столовой Раей, попросила заменить его другим, чистым.
Митя в душе был очень благодарен Иде, но от смущения и неловкости ничего не сказал и почти ничего не ел.
Фредик наоборот, ел за троих, за четверых.
Не успевала Рая дойти к окошку раздачи, как ей вслед протягивалась длинная рука Фредика с пустой тарелкой:
— Добавку!..
— Кушай, сынок, на здоровье! Кушай, — сопровождала порции борща добрыми пожеланиями раздатчица тетя Клава…
— Кушай, только не заболей! — шепнула ему Рая. Он про себя окрестил ее «Божьей коровкой» за то, что она с готовностью отдала ему свои котлеты.
Светлана Ивановна заметила это и спросила Раю:
— Ты почему не ешь второе?
— Я не хочу… есть корову!
— Что? — переспросила Светлана Ивановна.
— Я не хочу есть корову, — повторила Рая.
— То есть мясо?
— Да…
— Корова дает молоко, кормит людей. И нельзя убивать и есть того, кто кормит и кого любишь… — настаивала на своем Рая. И вообще, мы не едим мясо.
— Кто это «мы»?
— Папа, мама, я…
— Ненормальные какие-то… — сделал свое заключение Фредик.
Маленькая Наташа не вникала в суть этого разговора. Ей нравились сразу Рая и Ляля. Наташа никак не могла решить, кого она больше любит: скромную, как серенькая птичка, Раю или красивую и нарядную, как большая кукла, Лялю. Вот и сейчас, за столом, Рая из своего стакана в Наташин переложила крупный абрикос, а Ляля, проходя мимо, подарила ее улыбкой, и Наташа потянулась за нею. Но Ляле некогда, она мягко освобождается от Наташи и выходит из столовой.
Валерочка оставил свой компот, вскочил, ловко отодвинул стул и поспешил за Лялей. Митя посмотрел им вслед и не поверил. Ляля была точно в таких же узких брючках, как и Валерочка! Такую необыкновенную девочку Митя видел первый раз в жизни. У них в колхозе таких не было…
«Хорошо, что она сидит со мной вместе, — подумал Митя, — я теперь буду видеть ее каждый день», — и почему-то покраснел.
Фредику тоже захотелось сидеть обязательно за одним столом с Лялей.
— Пересадите Трубина на мое место, а я буду сидеть там вместо него, — попросил он Светлану Ивановну.
Но она воспротивилась:
— Ты и так уплетаешь за обе щеки…
Леня с разрешения тети Клавы собрал с тарелок оставленный детьми после обеда хлеб и размочил его в воде.
— Это для кого? — спросил Митя.
— Для голубей. Айда со мной, у меня есть любимый такой, мраморный, хочешь покажу?
— Ну, покажи…
Леня очень любил голубей. Дома у него была целая стая. И сейчас, вспоминая своих домашних белоснежных с красными клювами, серовато-голубых, с мохнатыми ножками, Леня любовался этим одичавшим мраморным голубем. Он постоянно прилетал вместе с дикими в определенные часы на эту крышу, к окну.
Подошли Ляля с Валерочкой и Фредиком.
— Мне здесь не нравится, — капризно говорила Ляля. — Это не санаторий, а какой-то жалкий домишко с курятником наверху! Вот Карловы Вары…
— О, конечно, — соглашался с нею Валера, хотя он, как и Ляля, никогда этих Карловых Вар не видел.
— И вовсе это не курятник, — вмешался в разговор Леня, — а вышка астрономическая. Светлана Ивановна обещалась принести нам такую трубу со стеклом — телескоп. Мы через нее спутников будем наблюдать. А покамест каждый день голубей кормим с этой вышки. Они к нам со всего города слетаются туда, на крышу, и не боятся. Всякие прилетают.
Здесь уже собрались такие же любители голубей. Леня и другие ребята осторожно бросали голубям размоченный в воде хлеб.
Мраморный голубок взлетел на подоконник и, посматривая на Леню черными бисеринками глаз, приблизился к миске.
— Ну, как, нравится? — с волнением завзятого любителя спросил Леня стоявшего поблизости Фредика.
— Ничего, они вкусные, если их поджарить, — облизнулся Фредик.
— Как кот! — возмутился Леня и поймал своего любимца.
Он кормил мраморного голубя из рук. Голубь склевывал крошки хлеба с Лениной ладони и довольно ворковал.
— Поглядите, совсем ручной! — восхищался Леня.
— Мальчик! Дай мне подержать голубка! — попросила Ляля.
— Что ж, подержи, только осторожно… Леня поставил ей голубка на ладонь.
— У-у… ти — мой! — лаская, поднесла Ляля голубя к своим губам.
Неожиданно голубь клюнул Лялю в крошечную родинку на верхней губе. Он, вероятно, принял ее за зернышко…
— У — противный! — вскрикнула Ляля и выбросила голубя в окно.
Стая испуганно взметнулась в воздух.
— Э-эх ты! — рассердился Леня, — девчонка! — и, захватив пустую миску, отправился вниз.
Мите все время хотелось взглянуть на эту девчонку, но он не осмелился. Вспомнив ее слова про Карловы Вары, он решил посмотреть по карте — далеко ли это от здешних мест? Зачем ему это? — он не знал.
Глава пятая. Не хочу учиться!
Сегодня Митя впервые увидел главного врача Надежду Сергеевну. Высокая, в белоснежном накрахмаленном халате. Докторский колпачок почти скрывал черные, гладко причесанные волосы с неожиданной сединой у виска. Она внимательно и пытливо вглядывалась в лица вновь прибывших ребят. Когда Надежда Сергеевна улыбалась, на дне ее карих глаз вспыхивали золотые искорки. Они как будто изнутри освещали это одухотворенное лицо и ее мудрую доброту.
— Она всегда лечит самых тяжелых ребят, — шепнул Мите Саша.
Надежда Сергеевна беседовала с детьми о том, как они должны вести себя в санатории во время лечения.
— Не должно быть никаких «не могу» или «не хочу», — говорила она ровным, спокойным голосом. — Советскому государству важно, чтобы все его дети были здоровы, трудоспособны, образованны и прекрасны. Я имею в виду не внешность, а вашу духовную красоту, ваш моральный облик.
Митя долго раздумывал над ее словами и не мог понять, как это некрасивые с виду люди могут быть красивыми.
После ухода главного врача началось собрание.
— Слушайте внимательно и запоминайте, кто и в какой группе будет учиться.
Светлана Ивановна внятно прочла фамилии ребят.
— Федька! А ты в какой группе? Тебя пропустили, — толкнул его в спину Митя.
— Ни в какой! Тебе что за дело! — буркнул Фредик.
— Ну как же так? — заволновался Саша. — Светлана Ивановна! Вы пропустили Фредика Улыбина из нашей палаты.
— Нет, Саша, Фредик будет учиться в младшей группе, у Екатерины Павловны…
— Улыбин отказался у меня учиться, — тихо сказала пожилая воспитательница, черненькая, и худенькая, косицами жидких седых волос и измученным лицом.
— Он — лодырь. Его из школы выгнали, я знаю, — во всеуслышание сообщил Леня.
Ребята ахнули и засмеялись. Фредик побагровел.
— А я ни в какой группе не хочу. Хватит, поучился! Отстаньте от меня все!
Расталкивая ребят и спотыкаясь о ковер, Фредик выбрался из пионерской.
Собрание продолжалось. Младшая группа, в которой было много девочек, хотела выбрать в вожатые отряда хорошенькую Лялю. Но она отказалась:
— Ах, я устала… Меня постоянно выбирают… Я придала сюда лечиться и отдыхать.
— Ну что ж, садись, — сухо сказала Светлана Ивановна.
Заметив, что ее отказ произвел на всех неприятное впечатление, Ляля подняла руку.
— Говори.
— Я могу взять шефство над маленькой Наташей.
— Очень хорошо! — обрадовалась Светлана Ивановна.
Наташа немедленно забралась к Ляле на колени и обняла ее «за шейку». Ляля сейчас же деловито поправила ей бант.
Леня поднял руку.
— Ты что?
— Мне хочется быть вожатым младшей группы. Я умею делать всякие самолеты и наганы, из фанеры могу… и даже из тетрадки, ну, которая уже кончилась, из страничек… как настоящие получаются… Лодки могу вырезать из коры. У меня ножик есть перочинный, мама подарила. А еще я знаю интересную игру в шпионы «Не перейдешь границу!» А еще…
Дружные аплодисменты младших утвердили столь достойную кандидатуру. Ну кому же не хочется иметь все перечисленные Леней сокровища или научиться делать их самому?
Старшая группа выбрала вожатым Валерочку. Он так же, как и Ляля, отказался, сославшись на больную руку.
— Товарищи ребята! Пусть будет вожатым старшей группы — Саша, — решительно и твердо предложила Ида. — Это ничего, что он не ходячий, мы будем сами приходить к нему.
