У царя Мидаса ослиные уши - Бьянка Питцорно
Борясь с рыданиями, она рассказала, что провела ужасную ночь, непрерывно переругиваясь с Джорджо. А всё почему: в парне взыграла необоснованная ревность.
– Говорит, я заигрываю со всеми подряд. Только поднявшись на борт, вместо того, чтобы пойти его искать, сразу же начала охмурять этого рыжего офицера.
– А сам он что, разве не танцевал с Франциской, когда мы пришли? – возмущённо заметила Лалага.
– Вот и я то же самое сказала. До чего же он противный! Никогда его не прощу! Ненавижу его! Видеть его не хочу!
– Прости, это Джорджо тебя ревнует или ты его?
– Я бы не ревновала, но я не могу стерпеть, когда он пытается ограничить мою свободу, хотя сам любезничает с этой самонадеянной дурой Франциской, – сказала Тильда, обиженно утерев слезы тыльной стороной ладони и шмыгнув носом.
Лалагу вдруг поразила ужасная мысль: «А если бы она знала о том вечере в баре?» Права ли она, скрывая от кузины предыдущее предательство?
– Знал бы он, что с этим рыжим мы сегодня утром уже танцевали танго, танец греха! – с саркастической усмешкой воскликнула Тильда. Она бросила щётку, которой безуспешно пыталась расчесаться, и с горечью добавила: – Но теперь это уже не имеет никакого значения. Мы расстались.
– Да ладно! – удивилась Лалага. – Завтра же все ему объяснишь, и вы помиритесь.
– Не будет никаких объяснений, – снова зарыдала Тильда. – Завтра Джорджо возвращается в Плайямар.
Они всё равно собирались уехать через неделю, потому что товарищам Джорджо по палатке в августе нужно вернуться в Лоссай: их оставили на осень, и обоим придётся ходить к репетитору, чтобы подготовиться к экзаменам.
Лалага не могла поверить своим ушам: неужели Тильда думала, что их отношения будут длиться всё лето?
– Я была уверена, чтобы найду предлог заставить его остаться без них: он-то в следующий класс уже перешёл. Но Джорджо заявил, что ни дня больше не задержится на этом чёртовом острове! Они уезжают утром, с первым катером, а сейчас собирают вещи.
– Но это невозможно! Вот увидишь, он передумает.
– Нет, если Джорджо что пообещал, то сделает. И потом, я тоже не хочу его больше видеть.
Лалаге казалось, что земля уходит из-под ног, словно в каком-то кошмарном сне. Ощущение неминуемой трагедии раздавило её. Возможно ли, чтобы все несчастья случились в один и тот же день? Сперва Ирен. Потом Контериос, отрёкшийся от неё, как святой Пётр. А теперь и любовь Тильды разрушена – любовь, казавшаяся настолько сильной и прочной. Она тоже расплакалась.
– Прекрати сейчас же! – яростно приказала ей кузина. – Ты-то что ревёшь? Мы не доставим ему такого удовольствия. Пусть катится к чёрту, идиот! Не хочу его больше видеть.
– Девочки! – прошептал доктор Пау, тихонько постучав в дверь. – Хватит болтать, ложитесь.
Глава девятая
Наутро Лалага проснулась в меланхолическом настроении. Правда, она слегка смягчилась, осознав, что у них с Тильдой наконец-то есть что-то общее: обе они разочарованы и брошены.
Но кузина не собиралась ничего с ней делить – особенно главную драматическую роль. Ведь если кто-то и имел основания отчаиваться, то только она, Тильда. Только её сердце могло с полным основанием считаться разбитым. Так что печалиться – её монопольное право.
– Ты-то на что жалуешься? Не смеши!
Тщетно Лалага пыталась отстоять право на несчастье. Тильда, когда хотела, умела находить неоспоримые аргументы, так что Лалага вскоре вернулась к единственной роли, которую та ей оставила: помощницы, доверенного лица и утешительницы.
В тот день на пляж отправились позже обычного. Танкер уже ушёл, и от вчерашнего приключения не осталось никаких следов.
Ирен, разумеется, на причале не появилась, и Лалаге пришлось изобрести ещё один предлог, чтобы оправдать её отсутствие. Ей уже стало казаться, что жизнь покрылась сплошной паутиной лжи, из которой невозможно высвободиться.
Все утро она пыталась взбодрить Тильду, мрачно стоявшую в стороне:
– Вот увидишь, он передумал и решил не уезжать.
– Когда Джорджо что-то говорит, он это делает. Уж я-то его знаю, – скептически отвечала кузина.
После обеда, обнаружив, что Ирен всё ещё в плену и что на данный момент речи об её освобождении и не может быть, они взяли лодку доктора Пау и отправились ловить рыбу к Репейному острову. Тильда надела тётину широкополую соломенную шляпу и тёмные очки.
– Это на всякий случай, чтобы Джорджо не узнал меня, если вдруг не уехал. Не хочу, чтобы он решил, будто я за ним бегаю.
– Но меня-то он узнает.
