Гайда Лагздынь - Тайна "зеленого золота"

— А чего обижаться? — продолжало улыбаться солнце. — День только начинается, гостей еще много будет.

И побежала Аня назад. Вот и ленточка шелковая розовая поперек двух тропинок лежит. Взяла Аня ленточку и перевязала красно-желтую тропинку с сине-голубой, расправила бант. И удивилась. Получилась снова одна дорожка, к тому же зеленая-презеленая. По ней и отправилась Аня домой.

Шагает Аня, тропа солнышком прогрета, утренними росами промыта, ветерком горячим высушена. Вокруг березки ласковую утреннюю песенку зелеными листочками напевают, перешептываются осины, хвоинки на соснах да елях душистой смолой одаривают. Птицы между собой пересвистываются, переговариваются.

— То-то хорошо! — смеется Аня, бодро шагая в деревню.

Солнце, поднявшись над лохматыми кустами, неторопливо плывет по удивительно большому голубому небу, мимо белых ватных облаков, румяное, горячее, улыбчивое.

«Какое замечательное утро началось! — думает Аня, усаживаясь на крыльце бабушкиного дома. — Завтра непременно еще раньше встану, посмотрю, как солнышко просыпается».

(СКАЗОЧНАЯ ПОВЕСТЬ)

Огромным осьминожьим королевством правил Осман Великий Второй Он был велик не только потому, что был вторым после умершего от несчастного случая батюшки, но и потому, что среди всех важных осьминогов он был самым большим. Если верить королевским весам, голова и все остальное тело Османа Великого весили более трех тонн. А щупальца были такими длинными, толстыми и сильными, что не сыщешь во всем королевстве ни у какого другого осьминога — так считали приближенные короля.

Много времени Осман Великий проводил в большом зале, сидя на троне, поджав под себя все свои восемь рук-ног. На голове Османа Великого, как и положено, была золотая корона, украшенная прекрасными морскими раковинами и жемчужинами. Только форма короны была необычной. Она походила на высокую шляпу без полей и сидела на голове Османа, глубоко надвинутая на лоб. Огромные выразительные глаза, величиной чуть ли не с детское велосипедное колесо, внимательно, не мигая следили за придворными, суетившимися вокруг. Они чистили, скребли стены и пол тронного зала. Осман Великий не выносил ни малейшей соринки около себя, тем более створок от раковин моллюсков, которых поедал в огромном количестве.

Королева, жена Османа Великого, Османия Осьминоговна была очень легкомысленной. В отличие от короля она носилась по дворцу, беззаботно распустив в зелено-голубой морской воде свои изящные длинные щупальца. Придворные дамы расстилали перед ней разноцветные ковры и покрывала. На фоне ковра из водорослей и черных мшанок с серыми пятнами Османия делалась черной-пречерной, с разбросанными по телу серыми яблоками. А на фоне серых, с зеленоватым отливом губок Османия мгновенно перекрашивалась в приятный серый цвет с медным отливом. Это ей очень нравилось, но, увы! Не будешь же все время сидеть на ковре! Османия бросала свое занятие и отправлялась к вершинам королевского дворца. По отвесной стене королева Османия забиралась к самым верхним башенкам или, подползая к узорчатым щелям и бойницам, подолгу смотрела печальными глазами на глубины простиравшегося моря. Османия с удовольствием просидела бы там весь день, но у нее были всякие королевские дела, к тому же боялась и гнева короля. Поэтому возвращалась во дворец.

Осман Великий предупреждал, просил королеву, чтобы она не покидала стен королевского дворца, так как за пределами королевства можно было встретиться со злой Муреной.

— От такой встречи хорошего не жди! — твердил Осман Великий, покачиваясь на троне, отчего все его тело, желеобразный мешок, словно куча вязкого студня, переливалось и играло разными красками.

Сегодня Осман Великий был в ярости. Глаза его налились кровью, стали темными, злыми, по телу фиолетового цвета пробегали яркие волны. Длинные десятиметровые щупальца, словно тугие слоновьи хоботы с пульсирующими пухлыми присосками, делались то ярко-красными, то темными, багровыми. Осман Великий гневался на королеву за то, что она посмела заплыть слишком далеко от стен великолепного дворца.

Несколько дней Османия просидела в большом тронном зале возле своего повелителя. Потом это надоело ей, и она отправилась осматривать пещеры и гроты, где жили подданные короля — осьминоги-туни, то есть простое население королевства.

Разгуливая, королева увидела в одном из гротов под самым потолком студенистые комочки. На тонких клейких стебельках гроздьями висели яйца осьминогов. Кругом носились маленькие осьминожки, озорные и проворные. И королеве Османии захотелось тоже иметь сына, крошку-осьминожку.

Время шло. Османия, как и положено королеве в сказочном осьминожьем королевстве, снесла только одно яйцо. Яйцо подвесили к потолку в королевском гроте. К нему была приставлена придворная дама — старая бездетная Осьминожиха. Осьминожиха смотрела за яйцом во все глаза, не оставляя его без внимания ни на одну минуту. И вот ранним утром, когда все королевство спало, из яйца вылез малыш. Он был крошечным, но уже вертлявым. Увидев свою няньку, придворную даму Осьминожиху, он щипнул ее тоненьким щупальцем.

— Ты кто? — спросил крошка-осьминожка. Узнав, что это его нянька, продолжал: — А где родители? Хочу видеть папу и маму! А еще хочу из моллюсков кашу.

То-то было радости. Османия носилась по дворцу, подпрыгивала к потолку и спускалась на пол, словно парашют, растопырив в стороны все восемь щупальцев.

— Назовем сына Османдром Первым! — вымолвил король осьминогов.

— Османиком! Османчиком! — шлепала щупальцами королева Османия.

Крошка-осьминожка Османик ползал по огромному отцовскому телу, забирался на голову и усаживался на шляпе-короне. Особенно Османику нравилась корона. Она была гладкой и блестящей. Тоненькими щупальцами Османик пытался выковыривать из короны жемчужины, но это у него пока не получалось. Он щипал отца крошечными пальчиками и бесконечно тараторил:

— Папа, папа-осьминог! Много рук и много ног. Вот глазок, вот другой, щиплем папочку ногой! Он похож на толстый мяч, но не сдвинется, хоть плачь!

Осман Великий неторопливо перебирал трон огромными щупальцами и делался розовым от удовольствия.

Османик быстро рос. Отец решил, что пора заняться его образованием.

— Я буду сам учить сына! — заявил Осман Великий королеве Османии. Король усадил Османика перед собой на коралловый риф и стал объяснять:

— Мы очень древние по происхождению. Нас почему-то в других царствах величают головоногими моллюсками! Но мы на это не в обиде. Что самое главное в теле? Голова! А что еще? Еще — ноги. У нас большая голова и длинные, сильные, гибкие ноги-щупальца. Они нам служат и как руки. Щупальцами мы едим и бьемся с врагами. — Осман Великий повел вокруг себя щупальцами так, что все вокруг заволновалось. Османик сидел, крепко ухватившись за выступ кораллового пенька.

— Некоторые умники, — продолжал король, — обзывают нас спрутами. На это, малыш, не обращай внимания. Каждый роток не завяжешь в узелок. Мы с прутами ни на кого не ходим. И детей розгами не наказываем. Мы — сильные моллюски, но у пас есть одно слабое, уязвимое место, — голос Османа Великого стал тихим, потом перешел в шепот. Король шептал сыну прямо в широко открытые глаза:

— Ты постарайся это хорошо запомнить, иначе...

— Что иначе? — так же шепотом спросил Османик, уплетая моллюсков.

— Иначе нас могут погубить.

— Погубить? — глаза у Османика стали от страха и любопытства шире лица.

— Вот, — сказал король, снимая корону, — видишь? Колпачок в голове, ученые называют его хрящевой капсулой.

— Вижу, — прошептал Османик, ощупывая свою голову.

— Так вот, в ней — нервный узел. Если его сильно сдавить, мы — большие и сильные — умираем. Поэтому у меня и у твоей мамы на голове золотая шапочка-корона. Корона искусно сделана и прикрывает наше уязвимое место. Когда ты немного подрастешь, мы и для тебя закажем у мастеров такую корону. А пока живи и не болтай зря каждому встречному-поперечному, что ты — королевич. Ясно?

Король замолчал, посмотрел по сторонам. Кроме змеехвостки поблизости никого не было. Змеехвостка же, прижавшись к камню, внимательно прислушивалась к рассказу короля. Чуть помедлив, Осман Великий продолжал:

— Особенно берегись Мурены. Мурена — злая царица соседнего государства. Она поклялась, что изведет весь наш королевский род. Извести не изведет, а неприятностей наделает.

Последние слова Османик почти не слушал. Он увидел двух красивых рыбок, резвившихся над папиной короной. Еще минута — и след Османдра Первого расплылся.

— Сорванец, — проворчал король, — вылитый я в детстве.

Теперь каждый день Осман Великий усаживал перед собой сына и занимался его образованием.

В морской воде, — говорил король, — живет множество животных. Одни опасные, как акулы, змеи, скаты. Другие, хотя и сидят на месте, тоже опасны. Но особенно страшны для осьминогов подводные течения и волны. Волны нас могут разбить о камни, выбросить на коралловые рифы. Когда прилив или отлив, когда шторм, надо прятаться в пещерах.