Леонид Моргун - Грис-космоплаватель
– Какой – например?
– Ну, скажем, в котором бы люди… – Грис задумался, – ну, ходили бы на руках вверх ногами.
– Ну и что? – Вергойн пожал плечами. – Я, правда, такого еще не встречал, но в этом нет ровным счетом ничего особенного. Пойми меня правильно, в мире не существует вещей невероятных, есть лишь более или менее вероятные. То есть, миров до такой степени великое множество, что любой, тобой придуманный мир, почти наверняка имеет право на существование. Но вверх ногами… – он задумался. – Что ж, посмотри на свои ноги. Разве они плохи? Развитые, пусть и слегка коротковатые пальцы, крепкие икры, мощные мышцы бедер. Возможно, даже жаль использовать такие прекрасные части тела для того, чтобы опираться ими о землю.
Поэтому я отнюдь не исключаю существования планеты, жители которой ходили бы исключительно на руках.
– А разве руки хуже развиты?
– Руки? – командор взглянул на свои ладони. – Руками можно делать все что угодно, они очень универсальны, так что вполне можно использовать их и для передвижения. При этом стоило бы слегка усовершенствовать вестибулярный аппарат, чуть трансформировать шею и сместить книзу наш центр тяжести… – с этими словами он встал на руки и прошелся по камере, – оп-ля-ля; а ведь совсем неплохо получается, гораздо удобнее, чем на ногах!..
Следом за ним и Грис попытался было сделать несколько шагов на руках, но, к стыду своему, не удержался и повалился в угол камеры, на груду ветхого тряпья.
– Ой-ой! – завопило тряпье. – Нельзя ли поосторожнее?!
От неожиданности Грис вскрикнул.
– Что случилось? – встревожился командор.
– Здесь кто-то есть… – прошептал Грис. – Вы ничего не слышали?
– Нет.
– Ведь он же сказал… «Пшук, – мысленно позвал он, – Это ты?
«Ну я, я, – недовольно отозвался тот. – Опять ты помешал моим размышлениям.»
«Как ты ухитрился сюда попасть?»
«Это было несложно. Когда мы с тобой расстались, я решил слегка полетать, чтобы успокоиться и случайно наткнулся на силовой барьер, установленный вокруг этой тюрьмы. Меня сразу же поймали тюремщики.»
«А они тебя не попытались открыть?»
«Конечно попытались. Ты же знаешь, какие это ужасные бесцеремонные типы.»
«И что же в тебе было?»
«По счастью самое ценное не пострадало. Из меня выкатилось Страшное Черное Одеяло, которое в меня засадила эта маленькая противная девчонка – Светлейшая на Энигме. Пока оно гонялось за тюремщиками, я предпочел за лучшее удалиться и вдосталь насладиться размышлениями. Я надеялся, что уж тут-то меня никто не потревожит. И вдруг – нате вам! Со всей силой! С размаху – обеими ногами!»
«Прости меня, но ведь ноги – это не самая худшая часть тела.»
«Вполне возможно, но ведь мне-то от этого на легче, а?»
«Ну, извини».
«Пинать меня ногами! – возмутился Пшук. – И это в тот самый момент, когда я путем сложнейших и тончайших логических выкладок и заключений индуктивным методом установил, наконец, кто я такой.»
«И кто же?»
«Я… – мешок выдержал приличествующую случаю паузу. – Я – Центр Мироздания!»
Это прозвучало настолько напыщенно и горделиво, и настолько не соответствовало трагичности момента, что Грис расхохотался и, как недавно командор, упал на пол и задрыгал ногами.
«Я так же радуюсь вместе с тобой, – самодовольно отметил Пшук, – хоть и не выражаю свой восторг по этому поводу столь бурно.»
– О чем вы беседуете? – поинтересовался Вергойн, который ни словечка из их разговора не слышал.
– Сейчас расскажу, – пообещал Грис и обратился к Пшуку: – «И как же ты это установил?»
«О, чисто интуитивным путем. За исходную посылку я взял вопрос: отчего я так умен? И пришел к строго логическому, научно обоснованному выводу: потому что я мудрее всех на свете…»
Однако дальнейшие его рассуждения были прерваны звяканьем ключей и грохотом отодвигаемых решеток.
– Ну все, малыш, – пробормотал Вергойн. – Это за нами.
Охранники гурьбой ввалились в его камеру и, заковав в цепи, выволокли наружу.
Затем настала очередь Гриса. На него также надели кандалы.
– Ты посмотри, какой тощий, – хохотали тюремщики, рослые шестнадцатилетние парни. – Что тот, что этот! Нет, на этот раз наш дракон останется голодным.
– Прощай, Пшук! – еле слышно прошептал он.
«Куда же ты? – заторопился Пшук. – Ведь я не дорассказал тебе самого главного…»
– Господин сержант! – крикнул последний из выходящих солдат. – Здесь в тряпке что-то шевелится.
– Слышишь, ты, космоплаватель! – рявкнул на мальчика старший тюремщик. – Забирай свою рванину, нам здесь после тебя только насекомых не хватало!..
Прижав к груди Пшука и глотая слезы, мальчик пошел к выходу где их с Вергойном уже ждал затянутый красной и черной тканью, празднично убранный и киберуправляемый эшафот на гравитационной подушке.
Глава 31
Воронка была огромной.
– Да… – сказал командор, – им очень повезло, что у их ученых хватило ума лишь на то, чтобы создать темпоральную бомбу и провести первое испытание. На счастье милитарийцев, война к тому времени благополучно окончилась. А то они так бы и жили среди воскресших покойников и нерожденных еще младенцев.
– Темпоральная бомба… – повторил мальчик.
– Да, в сложном и тонком искусстве уничтожения себе подобных мы продвинулись гораздо дальше вашего. Темпоральная бомба взрывает изнутри и перемешивает целые пласты времени. Раньше в этих местах водилась масса призраков, но их всех разогнал недавно появившийся дракон. Половину сожрал, остальные попрятались…
– Дракон…
– Чудовище из каких-то древних, а может быть, еще не наступивших времен. Неуязвимая тварь с десятью туловищами и сорока лапами.
Эшафот приземлился в центре громадного амфитеатра с крутыми, почти отвесными стенами, на которых собралась тьма-тьмущая народу. То были солдаты всех родов войск в лиловых, голубых, пурпурных и других мундирах, солдаты-мальчики, солдаты-юноши, солдаты-девушки и дети, дети, с нетерпением ожидающие начала представления. Разумеется, на месте казни присутствовали лишь отличники боевой и политической подготовки, вся же прочая Милитария в эти минуты жадно приникла к телеэкранам. Вскоре на дальней оконечности воронки на заранее подготовленные места опустились несколько воздушных платформ с царской свитой. Откашлявшись, Помпузиан начал свою очередную речь. Гладкие, великолепно отшлифованные и отполированные фразы и образы гулко разносились по округе, многократные отраженные эхом, взвивались ввысь и скатываясь, замирали на дне воронки. А в небе над головами собравшихся кружили и кружили космические корабли, совершали изысканные пируэты, собравшись по нескольку, составляли замысловатые узоры, а совсем невдалеке от них, километрах в пяти над землей парила громадная летающая крепость, чем-то смахивающая на обширный праздничный торт, правда, совершенно черного цвета. В это время булавка, воткнутая в воротник Гриса, загудела и замигала. Со скованными руками дотянуться до нее было не так-то просто, однако Грис изловчился и ухватившись зубами, выдернул булавку. И сразу же услышал голос Тройки:
– Ты слышишь нас, Грис?
– М-м-м… – промычал он, опасаясь разжать зубы.
– Держись! Ключ у нас. Мы подключились к Главному Информарию. Оказывается, палачи хотят разбомбить вас вместе с драконом. Но у них это не получится. Гляди, что мы сейчас сделаем…
Высоко в небе два звездолета вдруг пошли на сближение и соединились. Публика зааплодировала. Но затем в месте их соединения вдруг блеснула искорка, потом еще одна – и вдруг оба черных ромбика, какими звездолеты казались на таком большом расстоянии, рассыпались сверкающим фейерверком, достаточно ярким при дневном освещении. Этому представлению публика устроила настоящую овацию, однако несколько офицеров встревожились. Тревога эта перешла в настоящую панику, когда земля вздрогнула раз, и другой и третий. Поднялась паника. Над воронкой показался вертолет.
– Беги, Грис, беги! – кричала Тройка. – Мы послали этот вертолет специально за тобой!..
Но ни Грис, ни командор не в силах были даже пошевелиться, ибо крепкие цепи приковывали их с двух сторон к металлическому столбу, установленному в центре эшафота. Вертолет завис над площадкой. В этот момент в глубине воронки что-то зашевелилось, задвигалось, и по окрестностям пронесся истошный рев, от которого сердца пленников и зрителей замерли.
Чудовище разворачивалось неторопливо: Вначале на поверхности показались с десяток или чуть более того лап, затем взбугрилось несколько черных туловищ, потом появились десять голов, и чудовище вдруг целиком оказалось на поверхности, огляделось и, увидев эшафот, почуяло на нем желанную добычу.
Оно шло, неторопливо переваливаясь на своих исполинских сорока лапах и десять его туловищ медленно то сливались воедино, то рассыпались вновь, порой в длину, а порой и в ширину. И когда одна его пасть издавала рев, то прочие с равными промежутками времени по одной задирались кверху и поочередно продолжали его.
