Марта Фомина - Самостоятельные люди
Почемукина мать, тётя Люба, остановилась в воротах. Маленькая, сын ей по плечо. Брови сдвинулись в одну стрелку. Из-под стрелки строго смотрят глаза, синие, как лёд на речке.
Очень серьёзная мать у Мишуки.
— Ничего не делаю, — виновато пробормотал он, — просто разговариваю с дяденькой сторожем.
— Это почему же ты меня в сторожа определил? — спросил дядя Дима.
— Потому что сторожа всегда у ворот или у дверей стоят и никого без пропуска не пропускают.
В это время где-то на стройке зазвенел колокольчик, и к воротам потянулись люди. Одни уходили, а другие садились в тени у забора, развёртывали узелки с едой, неторопливо закусывали. Подошёл к воротам и дядя Коля, отец Ирихи, в комбинезоне, в рубашке с засученными рукавами.
— Что это ты хозяев в дом не пускаешь?
Приободрились ребята — выходит, они хозяева!
— Тут им не место. Упадёт что на голову, тогда уже поздно жалеть.
— Сейчас обеденный перерыв. Пусть походят, посмотрят, что к чему. Потом лучше школу будут беречь. Разреши, командир!
Весёлый дядя Коля подмигнул ребятам: не робейте, мол, своего добивайтесь!
И правда, сдался в конце концов дядя Дима.
— Ладно, подождите минутку. Вот только наряды раздам.
Сел Мишука в сторонке — готов ждать хоть сто минут, так всё здесь интересно. А Митяй совсем загордился, от отца ни на шаг не отходит. Еще бы, кому не лестно быть сыном командира стройки. Даже Ириха с него глаз не сводит. Только ей интересно другое — очень хочется ей посмотреть, какие наряды будет раздавать дядя Дима. Ириха знает толк в нарядах, немало она перешила их для своих кукол.
— Пап, а пап, — шепчет она отцу, — пойди скажи дяде Диме, чтобы он себе один чистый оставил, а грязный в прачечную отдаст.
— Эх ты, выдумщица! — смеётся отец. — На языке строителей наряд — это задание. А дядя Дима — прораб, вроде командир на стройке. Даст он тебе наряд-задание, и ты должен его в срок выполнить. Ведь стройка у нас срочная — к первому сентября в эту школу придут учиться ребята. Поэтому и дисциплина у нас строгая, как у военных.
Командиры не только командуют
— А почему дядя Дима ворота сторожил? — спрашивает Мишука. — Ведь командиры только командуют.
— Плох тот командир, который только командует.
Мишука недоверчиво шмыгает носом: наверно, смеётся дядя Коля! Да нет, вроде не смеётся.
— Представь себе, — говорит дядя Коля, — на фронте во время боя пулемёт вышел из строя, а пулемётчики ранены. Тут уж командиру не до команд. И пулемёт надо самому наладить, и бой вести. Иначе какой же он командир?
Верно. Хоть и живёт Мишука в мирное время, но не раз глядел фильмы о войне. Страшно! Пули свистят, мины взрываются, самолеты бомбы бросают. Воздух гудит, земля дрожит! Идут солдаты в бой, а командиры всегда впереди.
Выходит, и у Митяя такой отец! Столпились вокруг него строители, слушают задания, головой кивают: правильно, мол, командир, командуешь!
Завидно Мишуке — нет у него отца, только бабушка да мать. И та маленькая, худенькая.
— Пап, а ты почему не командир? — спрашивает Ириха отца.
Хохочет дядя Коля, ерошит дочкины кудри.
— Почему не командир? И я командир. Целой бригадой командую. А ну, хлопцы, не пора ли за дело? — кричит он.
И сразу в ответ откликаются несколько голосов. Люди встают, натягивают брезентовые рукавицы — к работе готовятся. Берёт и дядя Коля свои рукавицы, хлопает их друг о друга — пыль взлетает облаком.
— А у меня папа тоже был командир. Он летал в небе, а потом разбился, — говорит Мишука и отворачивается, потому что в носу начинает пощипывать. А это не к добру: могут закапать слезы.
— Знаю, знаю. Твой отец был всем командирам командир. — Мишука чувствует на голове руку дяди Коли. Рука большая, а лёгкая, как у матери. И гладит щекотно, так что невольно хочется рассмеяться. — Но и мама у тебя не хуже. А знаешь ли ты, Мишука, кто на стройке твоя мать?
— Кто?
— Крановщица. Самый, можно сказать, важный человек. Богатырь.
Веселеет Мишука — и от ласковой большой руки, и от похвальных слов про маму. Да только не очень-то верит: какой же она богатырь? Шутит дядя Коля.
Две школы
Теперь рядом с домом растут сразу две школы. Одну строят Митяй, Ириха и Мишука, а другую — их родители. И хотя у ребят школа размером поменьше, но в остальном ничем не отличается от той, настоящей, что с каждым днем все выше и выше поднимается за оградой. С тех пор как ребята побывали на стройке, они стали настоящими строителями.
Митяй вбивает в землю палки-сваи. Правда, палки не железобетонные, а деревянные, но тоже очень крепкие. Хороший получится фундамент. Долго на нем школа простоит.
— Чох-чох, — говорит Митяй, чтобы больше походить на «бабу», потому что его молоток стучит тук-тук, а не чох-чох, как надо.
— Ириха, скоро у тебя будет готов бетон? — кричит Мишука. — Живей поворачивайся. Надо школу обязательно к первому сентября построить, а то твоим куклам негде будет учиться.
— Сейчас! — отвечает Ириха. Теперь она уже не врач, а строитель. Своих кукол Ириха срочно вылечила, они отдыхают, сил набираются. С первого сентября Ириха решила всех отдать в школу. Пора им ума-разума набираться.
Бетон делают из песка, мелких камешков, серой дорожной пыли. Ириха сидит в песочнице и месит бетон руками, совсем как тесто.
— Долго ты ещё будешь возиться? Мне скоро бетон понадобится! — кричит Мишука.
Он бродит по всему двору, разыскивает кирпичи и камни для стройки. Сначала ребята решили класть школу из кубиков с картинками. Они очень похожи на блоки, из которых строят настоящую школу. Но дома узнали об этой затее и спрятали кубики. Приходится самим разыскивать кирпичи. Когда Мишука находит несколько хороших камней, он превращается в грузовик: урча, подруливает к стройке, разгружает их возле Митяя. Камней набралась целая куча. Мишуке не терпится складывать стены, вот он и кричит на Ириху.
А Ириха уже устала. Тяжёлая это работа — замешивать бетон.
— Починяй кончил! Починяй — герой труда! — говорит довольный Митяй. — Все сваи вколотил. Чох-чох! — вздыхает он последний раз и вытирает пот со лба. — А теперь я буду командиром стройки!
Обидно Ирихе. Мишука был сначала грузовиком — возил блоки, а теперь станет каменщиком — будет класть стены. Починяй был «бабой» — вколачивал сваи, а теперь будет начальником. Надо и ей профессию переменить!
— Что же ты за командир? — говорит Ириха Митяю. — Командир должен всё знать, а ты бетон месить не умеешь. Давай-ка поработай на моём месте, поучись. Я буду командиром!
Ириха меняет профессию
Рассердились мальчишки. Митяй покраснел, и лицо у него стало такое же рыжее, как волосы, а веснушки пропали. А Мишука, наоборот, так побледнел, будто его сметаной намазали.
— Женщины командирами не бывают, — заявил Митяй. — Ты забыла, кто на стройке самый главный начальник? Мой папа. А здесь я буду начальником. Я, Починяй, всё делать умею.
— Если тебе надоело месить бетон, — надув губы, сказал Мишука, — то иди домой и лечи своих кукол!
До слёз довели Ириху. Катятся из её глаз блестящие горошины, и вытереть нельзя — руки в бетоне. А по щекам уж ручьи бегут.
— Не хочу я быть врачом! Я буду крановщицей! Крановщица самый важный человек на стройке. Богатырь!
Переглянулись мальчишки и давай хохотать. Мишука смеётся тоненько, даже повизгивает, и Митяй от него не отстаёт: гогочет, за живот схватился.
— А что вы без воды на стройке сделаете? — кипятится Ириха. — Вот закрою кран, тогда узнаете! Ни рук помыть, ни воды попить, ни бетон замесить!
Вдруг какая-то сила оторвала Мишуку от земли, и он взлетел на воздух. Это мать незаметно подошла сзади и подбросила сына вверх.
— Ой, мама! — обрадовался Мишука. — Ты уже кончила работу!
— Обеденный перерыв! — сказала мать улыбаясь. — Пошли есть пироги. Что это вас так развеселило? И почему у тебя, Иринка, лицо будто кисточкой разрисовали?
— Это от пота, — объясняет Ириха. Не хочет признаться, что плакала. — Очень я устала бетон месить. Вспотела.
— Что же вы её, мужчины, не сменили? — пристыдила мальчишек тётя Люба. — На стройке нельзя так. У нас, строителей, есть закон: один за всех, все за одного.
— А мы её уже сменили! — захохотал Митяй. — Она у нас теперь крановщица!
— Настоящая работа! — похвалила тётя Люба. — Значит, мы с тобой, Иринка, сегодня вместе заступаем на смену. Выходит, у нас с тобой праздник!
Притих Мишука: какой такой праздник? И что сделалось с матерью? С тех пор, как погиб отец, глаза у неё печальные, холодные, а сейчас расцвели, как васильки.
— Сегодня, ребята, я краном управлять в первый раз буду. Видите мой кран?
Повернулась Ириха к забору, а школу едва видно — второй этаж только начали строить. Зато высоко поднялась над забором вышка, вся из железных решёток, а на самом верху вышки такая же решётчатая перекладина, похожая на стрелу. Один конец стрелы короче, с тяжёлым грузом для равновесия, другой — длиннее, со шнуром на конце.
