Черный ураган. Честный Эйб - Рубинштейн Лев Владимирович
— И ждать помощи небесных сил и доброго дяди Сэма? Нет, ваше преподобие, мы уже знаем, что такое страх перед оружием. Современному негру винтовка к лицу. Такова воля божия!
Браун повернулся к Гарриет.
— У меня есть карта Мэриленда, — сказал он. — Вы могли бы показать на ней лесные тропы, болота, потаённые места?
— Конечно, могла бы, капитан, если бы вы помогли мне разобраться в карте.
— Вы собираетесь сами отправиться в Мэриленд? — спросил Логен.
— Возможно, Логен. Довольно похищать рабов. Время прошло, надо поднимать негров и организовывать вооружённые отряды.
— Один такой отряд я знаю, — сказала Гарриет.
— Вы имеете в виду Пинча и Кимбса?… У них мало людей. Кроме того, они рыщут по лесам, как звери, и мало разбираются в военном деле. Я собираюсь захватить крепость в горах — где-нибудь в Виргинии или северном Мэриленде.
— У вас много людей, капитан Браун?
— Я соберу не больше двадцати человек, обстрелянных в Канзасе. Но это только начало. Негритянское население Юга должно примкнуть ко мне. Будет основана республика негров. Если бы вы могли привести туда хорошо организованную бригаду из канадских беглецов…
— Это безумие, капитан! — выкрикнул Логен.
Браун нахмурился:
— Не знаю, что более безумно: действовать с оружием в руках против деспотов или проливать святые слёзы на митингах!
— Трудно будет доставить в Виргинию вооружённый отряд негров из Канады, — сказала Гарриет. — Надо позаботиться, чтобы негры получили оружие на месте.
— Кто мне это говорит? Генерал Табмен? Я полагаю, что если у меня будет неприступная горная крепость, то негры придут сами.
— А если они не придут? — спросила Гарриет.
— Я говорю вам, Мойсей, что безмятежные дни рабства прошли. Достаточно поднести спичку к пороховому погребу Юга, как он взлетит на воздух!
Гарриет покачала головой.
— Капитан Браун, — сказала она, — я видела Юг и Север, я прошла путь от негритянского посёлка до дома Фредерика Дугласа… Нужно не двадцать и не двести человек. Здесь нужно, чтобы поднялся весь американский народ, белые и чёрные.
Браун нервными пальцами стал теребить бороду.
— Вы отказываетесь от участия в восстании?
— Нет, капитан Браун, — проговорила Гарриет после долгого молчания, — если вы начнёте, я буду с вами.
Браун неожиданно схватил её руку и потряс со всей силой.
— Я так и думал, — воскликнул он, — я так и думал!… Подлинно мужской ответ я получил в лесу от женщины, а не от мужчин в уютных гостиных… Мы создадим негритянскую армию! Мы нанесём им удар в самое сердце!
— Кому, друг мой? — сдержанно спросил Логен.
— Рабовладельцам. Врагам бога и свободы! Я знаю! Я хочу! Я иду!
Глаза его засияли светлым, почти металлическим блеском. Порыв ветра рванул ветви сосен и обдал Брауна влажными брызгами. Струйки стекали по его щекам, белой бороде и меховой куртке.
Таким Гарриет запомнила его на всю жизнь: большим, мокрым, твёрдо стоящим на сыром мартовском снегу, похожим на могучее дерево, с которого сходит снег на пороге весны.
В те дни Гарриет впервые начала выступать на митингах. Для неё это было страшнее, чем тайные путешествия в родной штат. Там она была одна в лесу. Здесь, перед гудящим залом, наполненным белыми людьми, она чувствовала себя, как на шлюпке посреди бушующего моря. О ней писали в газетах, называя её «величайшей героиней века». Часто её приветствовали восторженными возгласами. Иногда в неё метали гнилыми помидорами и показывали издали кулаки. Не повышая голоса, она просто рассказывала о своих собратьях в Мэриленде, об их жизни, об их мечтах, отчаянии и надеждах. Скупыми словами она рассказывала о том, как стала кондуктором подземки. Дамы наводили на неё бинокли, мужчины опускали голову. Перед людьми открывалась тёмная бездна, о которой они знали мало или не знали ничего. Оказывалось, что у «черномазых» тоже есть жизнь, история, традиции, порывы и даже гордость.
Для Гарриет всё это было началом новой жизни. На этих митингах, среди волнующейся толпы белых и чёрных, она всё отчётливее чувствовала, что «подземной дороге» скоро придёт конец. Гарриет инстинктивно ждала великой грозы, которая должна была грянуть над всеми штатами. Она и хотела такую грозу, и боялась её. Она не знала, что такая гроза называется Революцией.
Осенью Логен сообщил ей, что капитан Браун обосновался в горах северного Мэриленда и собирается выступить со дня на день. Вид у почтенного аболициониста был такой, словно он рассказывал о смертельном заболевании доброго знакомого.
— Увы, — произнёс он почти со стоном, — этого безумия нельзя предотвратить! Браун решил применить оружие!
Гарриет не сразу поняла и посмотрела на Логена с удивлением.
— Что же, вы против этого, достопочтенный Логен?
— Оружие! — закричал Логен. — Я надеюсь, что десница божия избавит нас от крови и смерти! Слова разума нам нужны, а не выстрелы!
Он сложил руки на груди и поднял глаза к небу. Гарриет улыбнулась.
— Неужели ты, разумная женщина, поедешь туда? — бушевал Логен.
— Куда?
— В Гарперс-Ферри. Он собирается захватить там правительственный склад оружия.
— Спасибо, что сказали, где находится Браун, — проговорила Гарриет. — Конечно, я поеду.
Джесси Баррингтон собрала у себя в гостиной несколько дам из лучших семей Нью-Йорка и за чашкой чаю поведала им о своём давнишнем желании — основать «Общество жён-помощниц». По мысли миссис Баррингтон, это общество должно было призывать жён влиятельных людей Америки помогать мужьям в их сложной общественной и деловой жизни.
— Ибо, — торжественно прибавила Джесси, раскрывая библию, — в священном писании сказано, что жена хороша не украшениями, а добрыми и благочестивыми делами. «Уверенно в ней сердце мужа её, — говорит библия, — и он не останется без прибытка»…
Джесси прижала к груди библию, и все дамы благоговейно наклонили голову. Решено было немедленно основать «Общество жён-помощниц», и тут же были собраны деньги.
Первой целью общества была объявлена борьба против злонамеренных и безбожных женщин, которые не желают помогать своим мужьям, а выступают на митингах с клеветой на порядочных людей. Одна из дам предложила составить список самых зловредных клеветниц. В него вошли писательница Бичер-Стоу и цветная аболиционистка Соджорнер Труз.
— Я предложила бы включить ещё одно имя, — задумчиво сказала Джесси, — но боюсь, что его неудобно произнести в приличном обществе. Это имя известной похитительницы негров…
— О, я знаю, о ком вы говорите! — воскликнула юная дама, жена знаменитого адвоката. — Это Гарриет Табмен, не правда ли?
Джесси молча кивнула головой.
— Это тем более важно, — продолжала юная дама, — что закоренелая преступница Табмен собирается тайком прибыть в наш город.
— Откуда это вам известно? — удивлённо спросила Джесси.
Юная дама густо покраснела.
— Мой муж недавно участвовал в судебном деле «мёртвых кроликов». Вы, может быть, слышали про такую шайку? Один из подсудимых сказал ему…
— Откуда могут знать об этом «мёртвые кролики»?
— О, миссис Баррингтон, — вспыхнула юная дама, — эти подонки знают всё гораздо лучше, чем полиция! Мой муж узнаёт у них самые интересные новости!
— Гм… — сухо проговорила Джесси. — Я полагаю, что нам следует изменить тему разговора…
Дамы занялись выборами президента, секретаря и казначея нового общества.
Вечером усталая Джесси, сидя у камина, ласково сказала мужу:
— Милый Сесиль, кстати, сегодня мне сообщили, что беглая Табмен собирается тайно проникнуть в Нью-Йорк. Просто удивительно, как эти беглые рабы свободно разъезжают по стране на глазах у полиции и всех честных людей!
— Табмен в Нью-Йорке? — переспросил член конгресса прикрываясь шёлковым экранчиком от чрезмерного жара, идущего от камина. — Я немедленно дам знать об этом полиции…
