Ирена Юргелевич - Чужой
Они уже подходили к тополю, когда Юлек поднял голову и сказал:
— Дымом пахнет.
— Тебе показалось.
— Нет. — Чутье у Юлека было острое, как у охотничьей собаки. Он замер на месте, вертя головой и втягивая носом воздух. — Дым от костра.
Мариан огляделся. С одной стороны были поля и луга, с другой — заросли, а за ними река.
— Ты же видишь, никакого костра нигде нет. Юлек, раздувая ноздри, повернулся лицом к зарослям.
— Слушай! — тихонько сказал он. — Дым идет от реки. Кто-то жжет костер на острове.
Через несколько шагов почувствовал запах дыма и Мариан. Они подошли к тополю, оглянулись по сторонам и перебежали на тот берег. Прислушались. На острове было тихо, только птицы звонко распевали свои вечерние песни. На мягкой прибрежной траве не видно было никаких следов. Шепотом мальчики договорились соблюдать величайшую осторожность, чтобы застигнуть пришельцев врасплох.
Идти решили не по тропке, а прямо сквозь заросли. Кое-где пришлось двигаться на четвереньках, а то и ползком. Особенно густо рос терновник у самой поляны. Тут Юлек лег на живот и выглянул из кустов.
На поляне никого не было, но костер горел. Горел на обычном месте — в обложенной кирпичами ямке. Над костром висел знакомый котелок, тот самый, который Мариан нашел когда-то на чердаке. Заброшенный шалаш покосился, ветки на скатах пожелтели и высохли.
Мариан подполз к Юлеку, и оба ждали, что будет дальше. Человек, который развел костер, должен был находиться где-то поблизости.
Между деревьями на другой стороне поляны мелькнуло светлое пятно, хрустнула ветка. Мальчики припали к земле, Юлек, однако, вытянул шею, чтобы увидеть поскорее…
— Ой!.. — вдруг заорал он и пулей выскочил из кустов.
Около шалаша стоял Зенек. Он, видимо, только что выкупался, на нем были одни трусики, через голое плечо перекинута выстиранная рубашка. На шее и чисто вымытом лице еще блестели капли воды.
— Привет, — сказал он, увидев Юлека и Мариана. — Вы так тихо подкрались, я ничего не слышал. Как кошки.
— А мы-то думали, это кто-нибудь чужой! — выкрикнул Юлек. Он смотрел на Зенека, словно на выходца с того света, и все не мог поверить, что видит его перед собой.
— Что, не ждали меня?
— Не ждали, — серьезно ответил Мариан.
— А может, мне нельзя здесь жить? — усмехнулся Зенек.
— Вот глупый! — Юлек прямо задыхался от прилива чувств. — Молодец, что пришел!
Зенек повесил на куст мокрую рубашку и подбросил сучьев в костер. Мальчики заметили какую-то перемену в его поведении — он был возбужден, как будто ему предстояло что-то приятное. А между тем его появление на острове означало, что он по-прежнему один и без пристанища. Однако, зная его характер, они не стали ни о чем спрашивать.
— Я здесь ненадолго, — неожиданно сказал Зенек. — Ночи две-три пробуду, и все.
— Почему ночи?
— Днем я работаю на сборке.
— Где?
— Тут у одного.
— А потом? — не удержался Юлек.
— Потом видно будет.
Глаза у Юлека загорелись.
— Зенек! Ночуй у нас! Бабушка согласится, а если не согласится, я скажу дедушке. Он такой добрый, ты даже не представляешь! Он уговорит бабушку! Чего тебе здесь сидеть? Шалаш совсем развалился, и вообще… Мы положим матрацы на пол и уляжемся поперек! Мы все поместимся!
— Кончай трепаться! — сказал Зенек.
— Вот осел упрямый! Теперь-то тебе можно быть с нами, теперь-то можно, — рассердился Юлек, но тут же вспомнил, как принял Зенек известие о том, что Уля вернула за него деньги, и посмотрел на него с испугом.
Нет, как будто не обиделся, хотя лицо его помрачнело, а губы сложились в легкую гримасу.
— Можно ли, нет ли, а мне надо держаться в сторонке, — буркнул он. — Чем меньше про меня будут болтать, тем лучше.
— Почему? — спросил Мариан.
— Так ведь я несовершеннолетний, — неохотно объяснил Зенек. — И милиция имеет право меня задержать.
— За что? — крикнул Юлек.
Зенек улыбнулся его неопытности:
— А за то, что одному шляться не разрешается. Только с позволения папы и мамы.
— А еда у тебя есть? — спросил Юлек. — Тут вроде оставалась картошка…
— Не нужно, я на хозяйских харчах.
— Завтра принесем ему одеяло, — тихонько сказал Мариан Юлеку.
* * *Наутро Юлек принес для Зенека одеяло и решил еще набрать хворосту и починить шалаш. Мариан, которому пришлось остаться дома, чтобы помочь бабушке, предложил наняться починкой шалаша после обеда, но Юлек заявил, что после обеда само собой, а пока он начнет один.
Он как раз выбирал в орешнике подходящие для шалаша ветки, когда до ушей его неожиданно донеслись голоса. Мальчик замер. Один голос был низкий, густой, почти мужской, второй потоньше и послабее.
Юлеку показалось, что когда-то он эти голоса уже слышал. Впрочем, они доносились издалека, из-за реки; видимо, люди шли вдоль берега. Остановятся они у поваленного тополя или нет? Скорее всего остановятся — Юлек сам, когда впервые увидел огромные вывороченные из земли корни и толстый комель, лежащий метрах в полутора над землей, вскарабкался на него не задумываясь и остановился только у самой верхушки, там, где тонкие ветки стали угрожающе прогибаться над темной, быстро бежавшей внизу водой. Точно так же, должно быть, поступят и те, что идут сейчас по берегу. Одна надежда на то, что мостик, ведущий на остров, плотно укрыт в пышной кроне, по-прежнему живой и свежей.
Некоторое время голоса не приближались и не удалялись — видимо, незваные гости стояли на месте. Потом стало тихо… и вдруг голоса зазвучали совсем рядом. Люди пришли на остров…
Юлек — он уже сидел в кустах — затаил дыхание. Сквозь листья ему был виден краешек поляны и вход в шалаш. Они нашли тропинку! Юлек слышит их шаги и шорох ветвей.
— Видал? — насмешливо спрашивает низкий голос. Сердце Юлека подпрыгивает к горлу: да ведь это Виктор!
А второй — Владек! Смертельные враги Зенека! Вот они уже на поляне. Юлек видит две пары ног, приближающиеся к шалашу.
— Вот так хибара! — смеется Виктор, заглянув внутрь. — Ловко он устроился, а?
— А ты почем знаешь, что это он? — сонно спрашивает Владек.
— Конечно, он!
— Доказательств-то нет…
— Ты что, совсем дурак? Когда мы вчера за ним шли, он как раз у этого тополя словно сквозь землю провалился. Да и потом, кто еще, кроме него, стал бы тут околачиваться?
— Ну… — с сомнением пробурчал Владек.
— Будь уверен, это он здесь ночует. Днем обделает дельце-другое, и назад.
— Ах ты свинья! — прошептал Юлек.
— А эти щенки ему, наверное, помогают… — громко рассуждал Виктор.
— Какие щенки?
— Ну, внуки старого Петшика, который на фабрике работает.
— Ах ты свинья, гадкая свинья! — снова прошептал Юлек. Руки и ноги у него онемели. Долго еще они будут тут торчать, молоть языком?
Владек потянулся и громко зевнул. Потом спросил довольно равнодушно:
— Ты что, правда думаешь, что он ворует?
— Ясное дело, поэтому и прячется. Ну, да скоро кончится его привольное житье, — засмеялся Виктор. — Мне бы только увидеть Ковальского. Я ему все расскажу.
— Какого Ковальского?
— Ты что, с печки свалился? — разозлился Виктор. — Ковальский — милиционер из Лентова. Заглянет сюда как-нибудь с утра пораньше или вечером, и готово дело.
— Охота ему была!
— А почему бы и нет? И вообще, они свое дело знают, можешь не беспокоиться! Дадут знать по всем окрестным участкам, мол, шатается тут подозрительный тип, и застукают голубчика. Вот увидишь.
Владек снова зевнул.
— Пошли домой, больно жарко, спать хочется… А этот Ковальский будет сегодня в волостном управлении.
— У нас в Ольшинах? — заинтересовался Виктор.
— Был такой разговор.
— Вот повезло-то! — И Виктор громко рассмеялся.
Они повернули назад. Юлек видел две пары удаляющихся ног. Стиснув кулаки, он сдерживал себя, чтобы не выскочить из кустов и не броситься на мерзкого парня. Избить его, бросить ему прямо в лицо все свое возмущение, всю свою ненависть… Но нужно было подумать, как спасти Зенека от опасности. Многого из того, что говорил Виктор, Юлек не понял, ясно было одно: Зенека могут арестовать, и очень скоро, может быть, даже сегодня вечером. Когда Виктор с Владеком, по его расчетам, были уже за рекой, мальчик выскочил из кустов и побежал к мостику. О починке шалаша нечего было и думать, теперь были дела поважнее. Несколько минут он еще прятался среди веток тополя, нетерпеливо поджидая, пока те отойдут подальше — они тоже шли в Ольшины, и на пригорке под дубом, а потом в открытом поле могли его увидеть, — затем, стараясь не обнаружить себя, начал красться вдоль зарослей. Неприятель пересек наискосок жнивье и направился к дороге. Когда парни скрылись за рощей, Юлек пустился бегом.
