Александр Панов - Жизнь только начинается
— Все надо делать без изъяна. Вот здесь хорошо подмел, ничего не скажешь. А здесь… Видишь, полосы от метлы. Полос не должно быть. Брызгать надо умеренно, чтобы не было ни пыли, ни грязи.
«До чего же вредная», — с досадой думал Вася.
Обед оказался удивительно вкусным. Но услышав рокот трактора, ребята соскочили с мест.
— Сидеть! — крикнула повариха. — Чтобы все съели!
Пришлось ребятам доедать обед в спешке, чуть не давясь. Даже аппетит сразу пропал. Еще бы! Мещеряков подъехал на С-80 к стану. Попробуй усиди за столом!
После обеда ребята окружили трактор. Каждый затаенно думал: «Я буду на нем работать».
Но бригадир не торопился объявлять, кто будет пахать на этом тракторе. Открыв капот, он постукивал ключом по частям мотора.
— Не мотор, а чудо! — говорил он, словно не замечая красноречивых ожидающих взглядов воспитанников. Наконец он недоверчиво посмотрел на ребят. — Мотор прекрасный, но его можно быстро испортить. Почему? Это я вам сейчас не буду объяснять, вы знаете. Скажу только одно: машину любить надо… Доверяется вам дорогая техника. Душа у меня болит… — Он посмотрел на Костю. Ярков вспыхнул, опустил глаза. — Не обижайтесь на то, что я вам не верю, может быть, я не прав. Но я устрою вам сейчас экзамен.
Экзамен длился часа полтора. Ребята убедились в том, что Мещерякова они до сих пор мало знали. Сейчас он показал им другую сторону характера. Он задавал вопрос и молчал, терпеливо ожидая ответа. Нельзя было понять, доволен ли он ответом. Вместе с экзаменуемыми он лазил под трактор, и оттуда доносились ответы, иногда несуразные, иногда очень бойкие.
Хорошо рассказывать, когда знаешь. Тогда смело смотришь в глаза бригадиру, говоришь дельно, не запинаясь, обстоятельно. Но когда не знаешь или плохо, неуверенно знаешь… Наверное, каждый испытывал горькое стыдливое чувство от своего нелепого, бессвязного, неуверенного ответа.
— Ночные выезды у вас проводились? — спросил бригадир.
— У каждого по двадцать выездов, — ответил Вася.
Бригадир, еще колеблясь, долго раздумывал, потом сказал:
— Будете работать в две смены: двое с утра, двое в ночь.
Наконец-то они получили задание! Первое настоящее задание — пахать землю.
Ни Васе, ни тем более Юре, ни разу не приходилось бывать в степи ночью. Насколько днем степь светла и раздольна, настолько ночью она показалась ребятам непривлекательной. Холодный ветер шипел, метался в черной мгле. Казалось, ему не хватало места, и он кидался то в одну, то в другую сторону. Небо еще с вечера заволокли плотные тучи. Ребята так и не увидели степного заката.
Вася сидел за рулем и напряженно всматривался в длинную полосу света от фар трактора. Когда ветер бил навстречу. Васе казалось, что трактор замедлял ход.
— Васька! — кричал Юра, сидевший за баранкой плуга.
— Чего тебе?
— Давай меняться!
— Рано еще!
Трактористами и плугатарями ребята были попеременно. Менялись через каждый час.
Прижавшись к штурвалу, Юра регулировал глубину запашки. Работа плугатаря — ответственная, и это очень беспокоило Юру. Он несколько раз кричал Васе, чтобы тот остановил трактор, соскакивал с плуга и погружал железный метр в землю. Глубина оказывалась хорошая: 27 сантиметров. Пока он сидел на плуге, все время мучился: а вдруг лемеха как-нибудь поднялись и глубина запашки маленькая.
Своим беспокойством он сердил Васю. Каждая такая остановка отнимала полторы-две минуты.
Когда Юра садился на трактор, Вася слышал, как товарищ пел во весь голос:
…Ой вы кони, вы кони стальные,Ой вы кони, друзья-трактора,Веселее гудите, родные,Нам в поход отправляться пора…
И Вася подтягивал припев:
…Мы с железным конемВсе поля обойдем,Соберем, и посеем, и вспашем.Наша поступь тверда,И врагу никогдаНе гулять по республикам нашим.
В одну из таких веселых минут пришел бригадир.
— Ну как, певцы, не замерзли?
— Жарко нам! — беззаботно крикнул Юра, заглушая мотор.
— За мои сорок пять лет это вторая весна такая никудышняя…
Бригадир проверил глубину запашки. Остался доволен.
— Когда вы спите? — спросил Юра.
— Кончим сев — выспимся, — занятый своими мыслями, не сразу ответил Мещеряков. — А вы знаете, чем мы засеем этот участок?
— Хлопком, — выпалил Юра.
Мещеряков отрицательно покачал головой:
— А ведь вы изучали основы агрономии. Ну-ка, вспомните.
— Солеустойчивыми растениями засеем, — ответил Вася.
— Люцерной! — радостно воскликнул Юра и тут же стал рассказывать, почему целинную землю засевают люцерной. — Во-первых, люцерна солеустойчива, во-вторых, улучшает структуру почвы, обогащает ее азотом. А на следующий год хлопком засеем.
Ветер усиливался, слепил пылью глаза.
— Знаете что, орлы? — сказал бригадир. — Идите-ка домой. На первый раз хватит вам. Ночь холодная, не дай бог застудитесь. А я поработаю.
— Ни в коем случае! — возмутился Юра. Вася тоже не на шутку осерчал.
— Уходите, Григорий Афанасьевич, с поля, не мешайте нам.
Бригадир засмеялся:
— Прежние… Того и гляди, поколотят. Ну ладно, ладно. Я ведь помочь вам хочу. Не сердитесь, педагог из меня плохой…
Над степью медленно поднимался мрачный, холодный рассвет без солнца. У Юры отяжелели веки, ему уже не хотелось петь. С усталой довольной улыбкой он оглядывал вспаханный участок. Только сейчас Юра почувствовал, что ночь была напряженной.
— Юрка, чего приуныл? — крикнул через плечо Вася.
«Если бы мать и отец посмотрели сейчас на меня, — подумал с гордостью Вася. — Я теперь настоящий тракторист».
И Вася размечтался. Вот он выходит из своей деревни в поле. Видит: трактор остановился. Вася подходит и спрашивает: «Что, Петр Иванович, случилось?»
«Да вот старая рана открылась в ноге. Шевельнуть не могу. А пахать надо».
«А ну-ка, Петр Иванович, сойдите как-нибудь на землю».
А тут как раз председатель на мотоцикле катит по дороге. «Товарищ Рожков, — кричит Вася председателю, — заберите больного».
Вместе с председателем они усаживают тракториста в люльку.
«Теперь на месяц слягу», — вздыхает Петр Иванович.
Председатель теребит усы и глядит то на поле, то на тракториста, то на трактор. «Да, не вовремя ты приболел. Что делать?»
«А мы позвоним в МТС, оттуда подмену пришлют».
«Прислать-то пришлют, да сколько времени пропадет ни за что ни про что. — Председатель глянет на Васю. — Был бы трактористом, а то горе одно».
Председатель хочет ехать, а Вася тихо говорит:
«А я тракторист…»
Председатель машет рукой: «Мол, брось болтать». Но тут Вася бежит к трактору, заводит его и едет. Вот бы удивились!
А пока что они ехали с Юрой по степи, запыленные и усталые. Нет, Вася не устал, только начался шум в голове.
— Смена идет! — крикнул Юра.
Саша с Костей бежали по меже. Позади, еле поспевая за ними, крупно шагал бригадир.
Вася развернул трактор на поворотную полосу.
— Трактор принимать будем, — важно сказал Костя.
— Ну как, все в порядке? — спросил Саша, обходя трактор.
— В порядке! — весело ответил Юра.
— Послушаем! — с недоверием сказал Корнаков, сбрасывая фуфайку.
Все их дальнейшие действия были согласованны с инструкцией: проверили выхлоп дизеля (выхлоп должен быть бездымным и без перебоев), послушали, нет ли стуков в дизеле, трансмиссии и ходовой части.
Костя с Сашей заспорили: кому первому вести трактор.
— Товарищи, — с укоризной сказал бригадир, — и не совестно вам спорить? Право, как маленькие.
Костя первым вскочил в кабину. Саша развел руками, но уселся за баранку плуга.
Рокоча, трактор уходил все дальше и дальше от края поля, оставляя за собой взрыхленный след земли. Глядя вслед трактору, бригадир ласково положил огрубевшие ладони та плечи Васи и Юры и сказал:
— Идите отдыхайте. Хорошо начинается у вас жизнь, ребята.
Бригадир пошел вслед за трактором. Время от времени нагибаясь, он вонзал в землю железный метр.
Ветер усиливался, словно стараясь побыстрее обежать поле, преображенное человеческим трудом. А что будет с этой степью через год? Поднимутся из земли зеленые ростки хлопчатника. Вася еще ни разу не видел, как растет хлопок. Ничего, теперь он увидит. Вася шел по степи, а мысли его были далеко: «Не волнуйся, мама. Мне хорошо. Мне очень хорошо в этой степи. Я, мама вспахал первые пять гектаров земли. Сам вспахал, мама… Где сейчас Оля? Где ты? Скоро ли мы встретимся, Оля?»
