Юрий Ермолаев - Можете нас поздравить!
Гаврилка Тюрин не поручил Свете ещё раз отнести домой свой портфель. Но на большой перемене, только Света вышла из класса, он подошёл к ней вместе со своими дружками-подголосками, второгодником Яшей и мрачным, длинным как жираф Роговым, и сказал начальственным голосом:
— После школы купишь мне в гастрономе пачку сигарет «Шипка».
— Ты куришь? — ахнула Света.
— Он и от вина не откажется, если угостишь, — загоготал второгодник Яшка, а Гаврилка сделал невинное лицо, заморгал и ударил себя в грудь:
— Что ты! Я курю? Это же я о своём дедушке-инвалиде забочусь, — и ушёл вместе с дружками развалистой хулиганской походкой.
«Купить ему пачку сигарет, а деньги где? — подумала Света. — Он же не дал. Значит, хочет, чтобы я на свои купила. Выходит, мне из-за него не завтракать? Очень нужно! И продадут ли мне ещё сигареты?» И вдруг Свету точно молнией поразило: ведь это похоже на новое требование, которое она не должна выполнять!
«А может, это не требование, а просьба, — засомневалась Света, — и я могу купить Гаврилке сигареты? — И она решила: — Куплю, но спрошу деньги. Наверно, ему велел купить сигареты дедушка. Ведь мальчишкам их не продают, вот он и просит меня. А деньги просто забыл дать».
Света пошла на лестничную площадку разыскивать Тюрина. Где же можно найти его во время перемены, как не верхом на перилах. Так и есть! Гаврилка сидел на лестничных перилах и дразнил жадиной дежурного по площадке старшеклассника за то, что тот не разрешал ему «проехаться».
— Думаешь, я просто так развлекаюсь? Да если хочешь знать, я ловкость для отрядных соревнований отрабатываю, — клялся Гаврилка.
«Ишь что придумал! — усмехнулась Света. — Ловкость иди в физкультурный зал отрабатывать».
Вот и дежурный старшеклассник то же самое сказал ему:
— Ловкость на уроках физкультуры показывай.
Гаврилка рассмеялся. Должно быть, вспомнил, как он занимается физкультурой. То спортивный костюм забудет, то кеды. Вот и сидит каждый урок без дела. Хорошо хоть присутствует. В прошлом году он вообще старался улизнуть с физкультуры. Один раз даже пострадал из-за своих побегов. Света узнала об этом от Наташи-Синеглазки.
…В тот день в третьем «А» урок физкультуры был последним. Вот Гаврилка после большой перемены и стал прихрамывать, будто подвернул во дворе ногу. Он решил во что бы то ни стало удрать с последнего урока. На городском стадионе в это время должно было начаться первое футбольное соревнование. Как же можно пропустить его? Больная нога — самая уважительная причина, чтобы не заниматься. И как только в физкультурный зал вошёл учитель, Гаврилка заковылял к нему, прихрамывая.
— Иван Григорьевич, что хотите делайте — заниматься сегодня не могу, — плаксиво протянул он. — Поскользнулся и… вот… ноет, как больной зуб.
— Тогда иди домой и постарайся поменьше ходить, — посоветовал учитель и обратился к ребятам: — А нам, друзья, придётся сейчас как раз совершить небольшую прогулку на стадион: там состоится открытие весенне-летнего спортивного сезона. Мы с вами тоже примем в этом празднике участие.
— Ой! — вырвалось у Гаврилки.
— Что, так сильно нога болит? — посочувствовал учитель.
— Ещё как! — чуть не плача, простонал Гаврилка.
С тех пор он перестал убегать с уроков физкультуры, но лучше бы убегал. Потому что теперь Гаврилка больше озорничает на физкультуре, чем занимается. Развалится на матрасе и не даёт никому прыгать, пока учитель не прогонит. А председатель Колька ещё уверяет всех, что после дружеского шаржа в Гаврилкином поведении наметились большие сдвиги…
«Ничего-то он не видит, — вздохнула Света. — Безобразно ведёт себя Гаврилка. Не дал ему старшеклассник по перилам съехать, так он начал по ним ботинком стучать».
Надо бы Свете остановить Гаврилку, спросить денег на папиросы. А она всё не подходит. И, видно, не подойдёт. Стоит в дверях, с ноги на ногу переминается. Хочет спросить, а смелости не хватает. Видно, смелая она только наедине с собой. Тогда она всё может высказать. А сейчас у неё даже кончик носа побелел от волнения, стал на белую пуговицу походить. Потопталась, потопталась на месте, вот и упустила Гаврилку. Разве такой озорник на одном месте долго простоит? Свистнул над ухом у старшеклассника и побежал по коридору.
Расстроилась Света — такой удобный момент был! И дежурный старшеклассник рядом стоял. При нём Гаврилка драться бы не посмел. А теперь не придётся ей на следующей перемене в буфет идти.
И не пошла. Все завтракали, ели вкусные поджаристые пирожки с мясом и запивали их горячим какао. А Света ходила по коридору и вместо пирожков глотала слюнки. И слёзы тоже. От обиды. Даже самой противно стало, что она такая нерешительная. Теперь орунзаки хуже, чем в первый раз, рассердятся на неё.
«Подумаешь — и за голову схватишься, — расстроилась Света, — не знаешь, от кого больше беды ждать: Гаврилка ещё ничем не грозился, а командир орунзаков предупредил: если она сделает по-Гаврилкиному, то цепи, которые держат её во власти орунзаков, сомкнутся ещё крепче». И правильно! Почему это Света должна покупать Гаврилке сигареты? Да ещё на свои деньги!
«Вот не куплю, и всё!» — сказала себе Света и пошла в буфет. Но только она встала в очередь, зазвенел звонок, и перемена кончилась. Однако это не изменило Светиного решения: после уроков Света вышла из школы с самым воинственным видом. Но пока Света шла к гастроному (нет, она шла к дому, просто магазин был по дороге), решимость с каждым шагом оставляла её всё больше и больше. А когда Света поравнялась с магазином, её совсем не осталось. Да ещё поджидавший Свету на крыльце гастронома Гаврилка словно невидимой силой подтолкнул её к двери. Света даже шаги ускорила. А проходя мимо Гаврилки, спросила:
— Как называются папиросы-то?
— Ну и память у тебя куриная! — осуждающе прищёлкнул языком Гаврилка. — Не папиросы, а сигареты «Шипка». В Болгарии такая возвышенность есть. Знать надо! Всего-то четырнадцать копеек стоят.
«Цену сказал, а денег не дал, — отметила Света. — Ясно, на мои прокатиться хочет. Ну ладно — один раз, а вдруг завтра ещё что-нибудь купить заставит?»
Но и это не остановило Свету. Был бы Гаврилка один, может, она и передумала бы. А с ним опять его дружки-подголоски — второгодник Яшка в кепке набекрень и мрачная ходуля Аким Рогов. Он тихий, от драк всегда морщится. Даже глаза закрывает, когда Гаврилка наподдаёт кому. А остановить его не подумает. Вот какой!
Вздохнула Света и пошла к кассе. А у прилавка опять неприятность. Пришлось ещё продавца уговаривать, сказать, что отец больной лежит. Получила Света папиросы, сунула их Гаврилке и бегом домой.
Очень неприятно у неё на сердце стало. Так неприятно, словно все Гаврилкины сигареты она сама выкурила. Бросилась Света на тахту и сразу об орунзаках вспомнила.
Ведь Гаврилка ничего другого от неё не потребовал. Значит, это всё-таки не просьба, а то самое приказание, которого она не должна была выполнять. Не должна, а выполнила. Что-то теперь будет?
Некуда спрятаться
Света сидела на тахте и ругала себя самым безжалостным образом:
— Ну и дурацкая моя голова! И зачем я понесла этим орунзакам записку? Не понесла бы, так и знать бы не знала, что там оставлена для меня новая записка. А раз не знала, то и выполнять было бы нечего.
Скверно себя чувствовала Света, даже плакать хотелось. А ведь совсем недавно, когда она вызвалась отвечать Маргарите Павловне, у Светы было чудесное настроение. И кто знает, может, сейчас ей было бы так же хорошо, если б она не купила эти паршивые папиросы.
— Нет, не было бы мне хорошо! — возразила себе Света и печально покачала головой. — Наподдал бы мне Гаврилка как следует. Для того с ним и дружки были. Противный какой этот Яшка в своей кепочке с опущенным козырьком! Прямо настоящий бандюга.
Света задумалась: а кто такие орунзаки? Вдруг тоже бандиты? Испытывают её нарочно всякими способами, чтобы в свою шайку заманить. И как Света раньше об этом не догадалась Ясно, устраивают ей экзамены, благородными прикидываются, спасителями, а потом…
— Будь что будет, но в их домик я больше не пойду и Гаврилке тоже ничего не сделаю!
Приняв такое решение, Света немного успокоилась и занялась домашними делами. Она подмела пол, протёрла в кухонном шкафу стёкла и хотела разогреть суп, чтобы поесть. С этими записками столько волнений, что она даже про еду забыла. А ведь с утра ничего не ела.
Света открыла холодильник, но супа там не оказалось. Вот почему сегодня мама дала ей на завтрак вместо всегдашних десяти копеек двадцать пять и сказала: «Трать всё!» Чтобы она получше поела. А Света совсем ничего в рот не брала. С самого утра. И всё из-за Гаврилки с его сигаретами. Что же делать? Есть так хочется, даже нет терпения маму дожидаться. И она не готовый обед принесёт. Ещё сколько времени варить его будет.
