Эрин Хантер - Четвертый оруженосец
— В племенах? — ошеломленно переспросила Снежинка.
— Так называют стаю котов, которые живут вместе, — пояснил Львиносвет. — У нас есть предводитель…
— Вы тут что, совсем с ума посходили? Орете без умолку, когда другие коты… — Ветки папоротника расступились, и на поляну вышел распушившийся от злости Жабник. Увидев Снежинку, он от удивления выронил из пасти мышь. — Великое Звездное племя! Да вы распугали всю дичь отсюда и до самого озера!
— Приветик, — радостно воскликнула Снежинка, не замечая грозного вида и настроения Жабника. — Меня зовут Снежинка, а тебя?
Жабник изумленно переглянулся с Львиносветом.
— Неважно, — буркнул он. — Мы тут на задании, а ты ничем не можешь нам помочь, поэтому лучше убирайся к себе домой и не путайся под лапами.
Снежинка широко вытаращила глаза.
— Ой, неужели? На задании? Ах, как интересно!
— Мы ищем воду, — уныло объяснил Львиносвет, видя, что остальные коты со всех сторон бегут к ним, желая выяснить, в чем дело. Голубичка несла в зубах дрозда, а Чешуйник гордо тащил полевку. — Нам кажется, что какие-то бурые животные перегородили ручей, и поэтому в нем больше нет воды.
— Ой, правда? Я тоже часто думала, куда это вода подевалась, — радостно затараторила Снежинка. — Знаете, я очень любила этот ручеек! Так приятно лежать в травке на бережке и смотреть, как разные жучки и стрекозки жужжат над прозрачной водой…
Жабник страдальчески закатил глаза.
— Можно мне пойти с вами? — вдруг спросила Снежинка. — Это будет здорово, вот увидите! Может быть, бурые животные — это собаки? Или огромные кролики?
— Нет, извини, но ты никак не можешь пойти с нами, — отрезал Чешуйник. — Ты ведь не умеешь охотиться и не сможешь позаботиться о себе.
Снежинка задумчиво посмотрела на жалкую дичь, которую удалось поймать котам.
— Я смотрю, вы тоже не очень-то умело охотитесь! — заметила она.
— Мы справимся, — твердо ответил Чешуйник. — А ты беги к своему хозяину.
Жабник махнул хвостом, предлагая продолжить путь.
— Потом поедим, — ворчливо пояснил он. Белогрудка подхватила с земли пойманного Голубичкой дрозда, Лепестянка взяла в зубы мышь, а Львиносвет подобрал полевку. Но прежде чем снова спрыгнуть в русло ручья, он обернулся на Снежинку, внимательно глядевшую вслед уходившим котам. Она вся поникла и грустно понурила голову.
Львиносвету вдруг стало стыдно за то, что они так неласково обошлись с доброй кошкой. Он подбежал к Снежинке и спросил:
— Хочешь кусочек полевки?
Снежинка в ужасе уставилась на мертвого зверька, которого Львиносвет бросил ей под лапы.
— Прямо с шерстью? И с костями? Ой, нет! Ни за что!
Львиносвет услышал за спиной дружный смех своих товарищей.
— Ну ладно, тогда пока, — торопливо бросил он и, поспешно подобрав дичь, бросился догонять путников.
Солнце уже село, когда коты снова устроились на привал. В сумерках они пришли в долину, окруженную крутыми лесистыми склонами, поросшими старыми деревьями с кривыми стволами и переплетающимися ветками. Белогрудка сбегала на разведку и отыскала отличное старое дерево с расколотым стволом и просторным дуплом, начинавшимся от самой земли. Земля внутри дупла была устлана густым слоем сухих листьев, на которых хватило место всем усталым путникам.
— Отличное местечко! — зевнул Львиносвет. — Здесь нас никто не потревожит.
Однако он все-таки настоял на том, чтобы выставить караул. Львиносвет так устал после прошлой бессонной ночи, что не стал возражать, когда Чешуйник вызвался нести первую стражу.
Свернувшись на сухой листве возле Голубички, Львиносвет сонно отметил про себя, что никто из его спутников больше не стесняется ложиться рядом с котом из другого племени. Закрыв глаза, он мгновенно провалился в сон.
Львиносвет бежал через лес на территории Грозового племени, преследуя невероятно жирную и страшно неуклюжую белку, и уже было приготовился вонзить когти в добычу, когда его разбудил сильный толчок в ребра. Лунный свет, просачивавшийся сквозь трещину в стволе дерева, освещал Голубичку, склонившуюся над ним.
— Что стряслось? — сонно проворчал Львиносвет. — Я слышу бурых животных! — прошептала Голубчика, взволнованно подрагивая хвостом. — Мы почти пришли!
Глава 17
Воробей поднял голову и втянул в себя воздух, слегка остывший с наступлением вечера. Легкий ветерок, шелестевший в ветвях деревьев над оврагом, гонял пыль по поляне. Несколько котов сидели возле жалкой кучи с добычей, их тихие голоса неразборчиво доносились через ежевичный полог, прикрывавший вход в пещеру делителя.
Воробей вздохнул. Если бы ему достались загадочные способности Голубички, он бы сейчас знал, как дела у нее, Львиносвета и остальных воителей. Прошло уже два дня после ухода путешественников, и никто не знал, где они сейчас, закончились ли их поиски и нашли ли они бурых животных, перегородивших ручей.
Прошлой ночью Воробей попытался проникнуть во сны Львиносвета и очутился в русле пересохшего ручья, над которым склонялись ветки незнакомых деревьев. Воробей даже поймал запах брата и увидел кончик его золотистого хвоста, мелькнувший за камнем, но когда он со всех лап бросился в погоню, сон оборвался, и Львиносвет не ответил на его зов.
«Это потому, что он сейчас очень далеко отсюда, — грустно подумал Воробей, когда проснулся. Лапы у него ныли от усталости, а подушечки горели огнем, словно он в самом деле всю ночь гонялся за братом по камням. — Мне до него никак не добраться».
Воробью не терпелось рассказать Львиносвету о недавней стычке с Ветерком возле озера. Он до сих пор не мог забыть ненависть, исходившую от этого странного воина Ветра, а в его ушах продолжали звучать предостережения древних котов. Что все это значило?
«Не могу поверить, что этот блохастый паршивец — мой сводный брат!» — с досадой подумал Воробей.
Ежевичный полог всколыхнулся, и Воробей узнал запах Дыма.
— Я пришел попросить у тебя еще немного трав, — сообщил Дым и нехотя добавил: — Моя спина сегодня болит гораздо меньше, так что, похоже, твои травы помогают.
— Замечательно, — ответил Воробей. — Мне приятно это слышать. Подожди, сейчас принесу.
Он побежал в заднюю часть пещеры, а Дым с опаской крикнул ему вслед:
— Но я бы не хотел забирать у тебя последние запасы, вдруг они окажутся кому-нибудь нужнее, чем мне?
— Даже не думай, — ответил Воробей. Вытащив из кладовой несколько веточек пижмы и немного ромашки, он вернулся к Дыму.
— Вот, съешь это.
Пока Дым послушно слизывал с пола травы, Воробей разжевал листики ромашки, приготовил мазь и тщательно нанес ее на спину коту в том месте, где боль была сильнее всего.
— Спасибо, — с облегчением пропыхтел Дым и приготовился уходить. Возле выхода он вдруг остановился, и Воробей почувствовал его смущение. ~ Тростинка велела передать тебе большое спасибо. Она говорит, что я в последние дни совсем извел ее, потому что постоянно жаловался на спину, но не хотел лечиться.
— Я отлично понимаю бедную Тростинку, — пряча улыбку, пробормотал Воробей, когда бурый воин вышел.
Не успел звук шагов Дыма стихнуть в дали, как еще один кот просунул голову в палатку целителя.
— Привет, Пеплогривка, — кивнул Воробей, вдыхая ее запах, в котором сегодня отчетливо чувствовалась примесь тревоги. — Что случилось?
— Со мной все в порядке, но я очень беспокоюсь за Маковинку, — вздохнула молодая воительница, проходя в пещеру.
— А что с ней такое? — страх рыбкой плеснул в животе у Воробья. — Что-то с котятами? Схватки начались?
— Нет-нет, она здорова и чувствует себя прекрасно, — поспешила заверить его Пеплогривка. — Насколько я могу судить, живот у нее нормального размера, ни жара, ни тошноты не наблюдается.
— Замечательно, — кивнул Воробей, а про себя подумал: «Еще бы ты не могла судить — ведь ты же Пепелица!».
— Однако в последнее время она как-то странно притихла и постоянно грустит, — взволнованно продолжала кошка. — Ты ничем не можешь ей помочь?
Воробей растерялся. Какой помощи она от него ждет?
— Я не хочу давать ей целебные травы без острой необходимости, — осторожно ответил он. — Понимаешь, она ведь ждет котят, поэтому здесь нужно проявлять особую осторожность.
— Конечно, но…
— Ты сама сказала, что она не больна, — перебил Воробей, не обращая внимания на слабый протест Пеплогривки. — А раз все в порядке, то…
— Но все совсем не в порядке! — на этот раз Пеплогривка сама перебила его. — Ничего не в порядке! — с горечью добавила она. — Ах, Воробей, как же я тоскую по Остролистой!
На миг Воробью показалось, будто она швырнула ему камнем в живот. Он каждый день заставлял себя не думать о сестре, и каждый день все его усилия оказывались тщетными.
