Зента Эргле - Ребята нашего двора. Вот это было лето!
— Где капитан? — Голос дяди Крита вернул ребят к действительности. — Так мы в первом же рейсе сядем на мель.
— Все по местам! — совсем пристыженный, отдал приказание Майгонис.
— Угря надо брать умеючи, — Криш изловчился и тремя пальцами ухватил рыбу за голову. Угорь извивался, но вывернуться уже не мог. Гунтис погладил его скользкую кожу.
— Действительно, грандиозный экземпляр водной фауны, — заявил он.
— Знай наших! — возгордился Янка.
— Давайте поворачивать обратно, — предложил дядя Криш. — Солнце уже садится за лес.
Всем было жаль, что кончается веселое путешествие, но дядя Криш был прав.
Обе рыбы были торжественно переданы хозяйке.
— Завтра зажарьте на обед! — не забыл наказать Вовка.
— Что я вам волшебница, что ли — двумя такими рыбешками весь лагерь накормить? — сердито проворчала хозяйка.
Она была не в духе. Сегодня в магазине жены рыбаков судачили, что в доме Хазенфуса нечистая сила водится. Одна божилась, что своими глазами видела, как белый долговязый призрак с горящими глазами ходил вокруг дачи и завывал, как волк. Неудивительно после этого, что сам богач Хазенфус не своей смертью помер. Все это козни дьявола, а то как же. С какой стати такой богатый барин сам в омут полезет? Чего ему не жить — денег куры не клюют, катается как сыр в масле.
— Этот знатный барин, наверное, выпить был не дурак, — усмехнулся Криш. — Хватил как-нибудь лишнего, у него в голове и смешалось, где дом, а где река. А что до нечистого — жалко, не довелось с ним побеседовать: какие там у них нынче в преисподней порядки — так же, как в старых сказках, жарят грешников на сковородках или теперь вся эта музыка механизирована?
Все засмеялись.
— Смейтесь, смейтесь, да смотрите, как бы потом плакать не пришлось! — вконец разозлилась хозяйка и выскочила из столовой.
В тот вечер из-за пробного рейса на лодке ужинали с опозданием, поэтому лагерь уснул позже обычного.
И когда наконец дежуривший в тот вечер Янка один остался у костра, было уже совсем темно. Держа ружье наготове, он прошелся к реке. Там возле сваи покачивалась «Торпеда», их гордость. С противоположного берега донеслось кваканье лягушек. Сперва завела песню одна, так сказать соло, потом вступил весь хор. И вдруг как по команде все смолкло. Немного погодя лягушки снова начали концерт. За дюнами шумело море.
Янка сел у костра, подбросил в огонь сухую еловую ветку. Кверху взвился сноп искр. Притулившись спиною к сосне, он наблюдал, как над крышей дома все выше поднимается луна. Казалось, она смотрит ему прямо в лицо и ухмыляется. Невыносимо клонило в сон. Глаза будто песком засыпало и так резало, что веки сами слипались.
— На посту нельзя спать! — внушал себе Янка. — На посту нельзя… — и уронил голову на грудь.
А тем временем на реке развивались события. Почти бесшумно подъехала чья-то лодка, из нее вышли несколько темных фигур. И одна из них крадучись направилась к лагерю.
— Спит, — возвратившись через несколько минут, доложила фигура. — Хорошо, что у них сегодня на посту сонная тетеря.
В темноте творилось что-то непонятное.
Янка проснулся от истошного вопля и в первую минуту никак не мог понять, что происходит.
— Караул! Спасите, добрые люди! Убивают! Нечистая сила пришла по мою душу! — в голосе Шульцихи слышался смертельный страх.
Завизжали и девочки.
В эту минуту из-за угла дома показалось действительно нечто ужасное — длинное белое привидение с огненными глазами.
У Янки с испугу отнялись ноги, но он тут же очнулся от столбняка и заорал не своим голосом. Призрак сразу же повернул к реке. Янка за ним.
На шум и крики во двор выскочили остальные мальчишки и дядя Криш. Откуда-то издалека доносился голос Янки.
— За мной! — скомандовал Алька.
Они настигли Янку уже на самом берегу. Он до того запыхался, что слова не мог вымолвить.
— На лодке подъехали… — выдохнул он. — В погоню!..
— Какая там погоня в потемках, — махнул рукой дядя Криш.
— А это не успели захватить, — Янка поддел ногой белый предмет, наполовину валявшийся в воде.
Странный предмет оказался сбитым из жердочек остовом человеческой фигуры, на который были накинуты белые простыни. Из дырок для глаз светили карманные фонарики.
— Вот тебе и привидение! — хихикнул Вовка.
— Но как же ты его раньше не заметил? — допытывался Алька. — Наверное, дрыхнул.
Янка сконфуженно молчал.
— Ну, знаешь, за это тебе следует всыпать по первое число, — рассердился Алька.
— Но потом-то он держался молодцом. Не будем уж наказывать на этот раз, — заступился за Янку дядя Криш.
Один Майгонис был недоволен. В кои-то веки представился случай проявить героизм, и как назло именно сегодня дежурить была не его очередь.
— Только это я заснула, и такой меня сладкий сон разморил, — все еще обливаясь холодным потом, рассказывала насмерть перепуганная хозяйка Янкиной и Вовкиной матерям. — Вдруг слышу, батюшки мои, кто-то шебаршится под окном и не то воет, не то лает. Открыла я глаза, высунулась: нечистый дух! О двух рогах, глазища полыхают… Рот нараспашку, а из глотки дым валит… Ну, думаю, пропала моя головушка, сграбастает сейчас. Осенила себя трижды крестным знамением: сгинь, пропади — а ему хоть бы что. Что тут будешь делать — я ка-ак закричу…
Призрак видели и девочки, которые спали в соседней комнате. Рогов, правда, они не заметили, но вой слышали, и глаза у него на самом деле блестели.
— Ну, просто как в воду глядели давеча женщины в лавке, — никак не могла успокоиться Шульце. — Я на таком окаянном месте жить ни за что не стану. Ни за какие коврижки! Ни одного дня, ни одной минуты!
— Не волнуйтесь, хозяюшка, — успокаивала ее Вовкина мать. — Выпейте валерьянки. Привидения бывают только в сказках. Просто кто-то вздумал над нами сыграть глупую шутку. Неужели из-за этого стоит уезжать!
— Смотрите, смотрите, вон он опять стоит! — снова завопила Шульце, пряча голову под одеяло.
За окном раздался хохот, и ребята во главе с «призраком» вошли в комнату. Из белого балахона выпростался Тедис.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — трижды сплюнула хозяйка. — А я и правда согрешила, думала — нечистая сила. За уши отодрать таких озорников. Надо же, совсем новые простыни испоганили! И как им родители волю дают, людей пугать позволяют.
— Разве они спрашивают позволения, — улыбнулась Вовкина мать, складывая простыни. — Ничего, пускай полежат, еще сами придут, просить будут.
Ее предсказание исполнилось неожиданно скоро. Назавтра под вечер Мара, которая в этот день была дежурной, доложила, что к лагерю приближаются две подозрительных личности.
— Смотри-ка, смотри, сам Меткий Гарпун со своим адьютантом! — злорадствовал Майгонис. — С белым флагом.
— Приветствую тебя, о великий командир бледнолицых! — с такими словами вождь индейцев приблизился к Альке. — Пусть всемогущее небесное светило озаряет твой жизненный путь, да никогда не споткнется твоя нога о камень!
— Ближе к делу. Нам некогда. — Алька держался недоступно.
— Нам стало известно, что в лесу, в наших охотничьих владениях, вы нашли два белых балдахина и унесли их в свой вигвам.
— Первый раз слышу, — Алька притворился, будто ничего не понимает. — Может быть, ты, Майгонис, что-нибудь знаешь? Или ты, Гунтис?
— Согласно приказу могущественного племени чилкутов мы ходим только по дороге, а на дороге ничего подобного нам не попадалось, — официально сообщил Гунтис.
— А не знаете ли вы случайно как туземные жители, где тут в поселке квартирует привидение, такое белое с блестящими глазами? — перешел в наступление Алька.
Меткий Гарпун переглянулся со своим спутником.
— Не в курсе дела, — уклончиво ответил тот. — Раньше как будто в поселке говорили, что здесь оно поселилось, на даче Хазенфуса, а теперь уже давно ничего не слышно.
— Жалко, что вы ничего толком о нем не знаете, — усмехнулся Гунтис. — А то прошлой ночью один такой призрак вздумал нас потревожить. Спасаясь бегством, он растерял тут некоторые предметы своего туалета. Мы с удовольствием вернем их владельцу.
Меткий Гарпун понял, что дальнейшие переговоры ни к чему не приведут и, вежливо откланявшись, удалился вместе с адьютантом.
Следующий день обошелся без происшествий, а потом в лагерь явились две девочки.
— У самих ничего не вышло, так посылают девчонок, — ехидно заметил Тедис.
— Нашли достойных дипломатов, — в тон ему добавил Гунтис.
— Подите, узнайте, чего им нужно, — послал Алька Мару и Лару.
Девочки поздоровались и, сблизив головы, долго о чем-то переговаривались вполголоса. И вдруг громко расхохотались.
