Луиза Олкотт - Юность Розы
— Я так рада, что встретила вас здесь, моя дорогая! Это избавило меня от долгой поездки к вам, а дело не терпит отлагательств, — мягко промолвила пожилая леди, в то время как Роза почтительно и приветливо пожимала ей руку. — Вы знаете, что дня два тому назад сгорела бумажно-картонная фабрика и около ста девушек остались без работы? Некоторые из них пострадали и находятся в больнице, иные остались без крова, и почти все нуждаются хоть в какой-то материальной поддержке. Этой зимой мы уже неоднократно собирали пожертвования, так что я теперь не знаю, что делать. Помощь нужна немедленно, но я уже столько раз запускала руку в чужие кошельки, что мне совестно снова обращаться к вам. Помогите, сколько можете! О, благодарю вас, я знала, что вы не откажете, мое доброе дитя! — проговорила миссис Гарднер, благодарно пожимая руку, которая быстро вытащила деньги из маленького портмоне.
— Скажите, чем я могу еще помочь? Благодарю вас, что могу поучаствовать в вашем добром деле! — Мечты о шелковых платьях полностью выветрились из белокурой головки. Роза с уважением смотрела вслед пожилой даме, уходящей из магазина с одобрительной улыбкой на лице.
— Ах ты, сумасбродка! Ну зачем ты так много дала? — Китти едва не ахнула, увидев как три банковских билета быстро перешли из одних рук в другие.
— Если бы миссис Гарднер попросила отдать ей мою голову, я бы и ту отдала, — засмеялась Роза и, повернувшись к прилавку, спросила: — Какую же ты решила взять: желтую, белую, голубую? Гладкую или в рубчик?
— Я еще ни на чем не остановилась. Зато я точно уверена, что тебе нужно купить эту розовую прелесть. Как раз успеешь сшить до моей… гм! до моего бала, — Китти уже выбрала ткань для себя, но собиралась сначала посоветоваться с матерью.
— Нет, я не буду ее покупать. Я никогда не трачу больше запланированного, а теперь пришлось бы потратить — это ведь очень недешево. Пойдем отсюда, зачем терять время, если ты себе все уже выбрала? — Роза безмятежно двинулась к выходу, радуясь, что не нарушила двух своих принципов, которым твердо следовала до сих пор: во-первых, одеваться просто, а во-вторых, быть экономной, чтобы иметь возможность помогать бедным.
В новом году Розе довелось пережить сначала день разочарований, а теперь — день легких искушений. Проводив Китти домой, она отправилась посмотреть свои дома для бедных и исполнить кое-какие поручения теток. Пока она сидела в карете, дожидаясь, когда исполнят ее распоряжение, мимо проходил молодой Пэмбертон.
Это он, по словам Стива, «впал в уныние», отчаявшись добиться взаимности у нашего белокурого ангела, но все еще порхал мотыльком вокруг опаляющего света. Молодой человек единодушно признавался в обществе лучшей партией этого сезона, многие девицы стремились привлечь его внимание. Даже тетя Клара сделала Розе выговор за то, что та отказала ему. Это о нем девушка с таким уважением говорила дяде Алеку, потому что он не нуждался в богатстве невесты, его любовь была искренней. На какое-то время он исчез, и Роза надеялась, что его горе прошло, потому что сердце мужчины способно утешиться довольно быстро. Однако как только юноша увидел ее, он бросился к карете, с надеждой услышать хоть одно слово из ее уст. Розе стало понятно, что он не забыл ее. Конечно, девушка была слишком добра, чтобы встретить его неприветливо.
Пэмбертон был красивым молодым человеком. Из путешествия в Канаду он привез себе пальто, обшитое соболем, — предмет зависти всех его знакомых мужчин и восхищения женщин. Пока он ловил каждое движение глаз Розы, прохожие то и дело оглядывались на эту роскошную одежду и ее красивого обладателя. Как нарочно, в их направлении шел целый поток покупателей, среди которых попадались знакомые лица, они разглядывали эту сцену с многозначительными улыбками и понимающе кивали головами.
Роза была довольна, доставляя молодому человеку невинную радость общения, больше она ничем не могла его утешить. Впрочем, надо признать, что ее милосердие было не вполне бескорыстно; иначе зачем бы ей делать вид, что не заметила, как посыльный из магазина положил белый сверток на переднее сиденье. В глубине души ей хотелось подольше насладиться своим маленьким триумфом, ради которого многие девушки, не раздумывая, согласились бы пострадать от насморка. Но вскоре снежинки на плечах собеседника и быстро разгорающаяся надежда в глазах Пэмбертона напомнили Розе, что уже давно пора домой.
— Не хочу задерживать вас, начинается снег, — сказала она, надевая муфту, к величайшему удовольствию старого Джейкоба: долгий разговор, приятный юной деве, утомил голодного, продрогшего кучера.
— Разве идет снег? А мне казалось, светит солнце! — и увлеченный юноша, забывший обо всем на свете, нехотя возвратился к реальности.
— Мудрые люди говорят, что свет надо носить в себе, — ответила Роза, отделываясь общими фразами.
Лицо Пэмбертона слегка помрачнело, и он тяжело вздохнул:
— Если бы я мог… — и с признательной улыбкой прибавил: — Благодарю вас, что подарили мне немного своего времени.
— Я всегда рада вам, — Роза протянула руку, безмолвно прося прощения за то, что так долго его задерживала.
Молодой человек молча пожал протянутую руку и отошел, так и не раскрыв свой зонт. На лице его блуждало присущее всем влюбленным выражение, так что не одна пара женских глаз провожала его с сочувствием.
— Как я могла столько его задерживать! Ведь все это не из жалости к нему, а из-за глупого тщеславия. Получается, мне хотелось себя показать перед знакомыми. Вот и вознаградила себя за то, что не купила это дорогущее платье. Ах, Господи! Какая я бесхарактерная и глупая, несмотря на все старания! — мисс Кэмпбелл не переставала упрекать себя до самого дома.
— Вы зачем явились в такую ужасную погоду, молодой человек? — спросила Роза, стряхивая снег с Джеми, пришедшего к ним вечером.
— Мама послала вам новую книгу, помните, вы хотели прочесть? А на погоду я никогда не обращаю внимания! — заявил мальчик, снимая пальто и озаряя прихожую улыбкой на круглом и румяном, как красное яблоко, лице.
— Как замечательно! Книга сегодня очень кстати. Я все ломала голову, чем бы заняться, — сказала Роза, когда Джеми уселся на нижнюю ступеньку лестницы, безуспешно пытаясь стащить с ног резиновые калоши.
— Вот возьмите… Нет… Да… Кажется, я забыл ее, — Джеми шарил по карманам с выражением совершенного отчаяния. — Я мигом сбегаю домой, хотите? Мне так досадно!
— Ну ладно, не огорчайся! Придумаю что-нибудь другое. Как у тебя озябли руки! — Роза добродушно стаскивала с мальчишки калоши, а Джеми сжимал кулаки и что-то с досадой бормотал себе под нос.
— Вы, право, слишком добры. Я забыл книгу, пока натягивал эти противные калоши. Маме нужно, чтобы я носил их, ей бесполезно говорить, что они прилипают к туфлям, как смола!
— Чем бы нам заняться? — спросила Роза, когда он окончательно разделся. — Читать мне нечего, зато я могу с тобой поиграть.
— Хотите, я научу вас играть в мяч? Вы ловите очень хорошо для девушки, а вот бросаете плохо, — и Джеми, пошарив в своем бездонном кармане, неожиданно вытащил оттуда мяч и ловко погнал его по зале.
Конечно, Роза согласилась. Они весело носились по гостиной, пока у нее не потемнело в глазах и страшно не устали пальцы. Заметив это, ее маленький наставник остановил игру:
— Что за удовольствие играть, если вы все смотрите в окно и поминутно промахиваетесь. Я уж лучше почитаю про капитана Немо.
Получив позволение, он забрался на диван, скрестил ноги и, не сказав больше ни слова, погрузился в «Двадцать тысяч лье под водой»[25].
От нечего делать Роза взяла в руки французский роман, который Китти забыла в карете среди свертков. Усевшись в свое любимое кресло, она принялась читать так же увлеченно, как и Джеми. За окнами тем временем выл ветер и стеной падал снег.
Целый час ничто не нарушало тишины в доме. Тетушка Изобилие дремала наверху, а доктор Алек работал у себя в кабинете, — по крайней мере, так думала Роза. Вдруг приближающиеся шаги заставили ее поспешно бросить книгу и вскочить с перепуганным лицом — точно как в детстве, когда ее заставали за шалостью.
— Я испугал тебя? Что же ты сидишь так близко к открытому огню? Так можно обжечь лицо, — и доктор Алек выставил перед камином огнеупорный экран.
— Благодарю вас, дядя, я не заметила, что тут жарко.
Она беспокойно кинула быстрый взгляд на книгу, брошенную в кресло, и покраснела еще сильнее.
— А, пришел ежегодник? Дай-ка взглянуть на минутку, там обещали напечатать одну статью, — он наклонился к креслу за книгой.
— Нет дядя, я читала… — и, не называя заглавия, Роза подала ему книгу.
При взгляде на обложку доктору сразу стал понятен виноватый вид и пылающие щеки племянницы. Он слегка поморщился, но не смог сдержать улыбки, наблюдая детское замешательство на лице двадцатилетней девушки.
