Галина Гордиенко - Назови меня полным именем
Таисия хмыкнула: вряд ли еще раз повезет столкнуться на улице или где‑нибудь в магазине. Все‑таки они в большом городе, где миллионы жителей, а не в деревеньке какой‑нибудь.
Нет, следующая встреча просто невозможна! Если иметь представление о теории вероятности…
И девушка загадала: если сегодня увидит Вячеслава, значит, баба Поля права, это судьба.
Таисия не будет противиться. Постарается принять и полюбить суженого. И окончательно выбросит из головы… Федора Федоровича.
Больше не назовет его Федей!
Никогда.
* * *Детей на месте не оказалось. Таисия поговорила с уборщицей: брат с сестрой приходили обычно к одиннадцати утра и сидели почти до шести вечера. Все зависело от погоды и от того, как подавали.
По словам пожилой женщины, Ромка не жадничал. Уводил малышку сразу же после того, как только набирал на еду.
Они здесь уже второй месяц побирались, персонал не гнал — жалели. Иногда подкармливали горяченьким в конце смены, если шеф отсутствовал.
Шеф был бы против, все знали. Рисковать же, чтобы потерять хорошее место… кому нужно?
Поэтому‑то Ромка с Катенькой сидели на улице на газетах, под навес на ступеньки их не пускали, шеф не разрешал. И подавать милостыню не велел, чтобы лишний раз не приваживать. Сказал, заметит что, мигом за дверь выставит.
Понять его можно — не всем клиентам нравилось подобное соседство. Мол, так и аппетита можно лишиться — каждый раз мимо этих оборванцев идти, на физиономии грязные любоваться…
Взять у Таисии пакет с одеждой Антонина Павловна наотрез отказалась: а ну как увидит кто и хозяину наябедничает?
Антонине Павловне на одну пенсию не прожить. У нее дочь с двумя маленькими внуками на шее и зять‑бездельник. Все больше на диване с газетой валяется, вечно без работы, все ищет ее, бедный, никак не найдет.
Придется Таисии самой отдать вещи. Раз вчера во время обеденного перерыва сюда прибегала, значит, офис недалеко? Вот и придет еще раз…
* * *На работу Таисия едва не опоздала. Хорошо, Валерия Степановна ушла на планерку, а Татьяна Анатольевна отпросилась на все утро, сына собиралась к стоматологу везти.
Только Света сидела на подоконнике и курила, пользуясь отсутствием старших коллег. И смешно размахивала руками: ей казалось, что она гонит дым от сигареты на улицу.
Таисия улыбнулась:
— Все равно пахнет.
— Да иди ты!
— Честно.
— Значит, старухи снова будут ругаться, — буркнула Симонова. — И хрен с ними! Зато в кои‑то веки покурю в свое удовольствие…
— Ты и позавчера курила на подоконнике, забыла?
— Что, правда?
— И в понедельник, тоже во время планерки…
— А ты прямо‑таки помнишь?
— Естественно.
— Ну и зануда! Было б что…
Света затянулась в последний раз и выбросила окурок на улицу. Таисия только вздохнула — делать Симоновой замечания бесполезно, только на грубость очередную нарвешься.
— Кстати. — Света уселась в кресло Татьяны Анатольевны. — К тебе минут десять назад Эльвирка Эмих забегала.
— И что сказала?
— Ничего. Удивилась, что тебя нет на месте.
— Я… в магазин с утра бегала. Холодильник совсем пустой, вот и…
— Что ты передо мной оправдываешься? По мне, хоть к обеденному перерыву приходи!
Таисия промолчала. Света с любопытством спросила:
— А с чего Эмих зачастила сюда?
Таисия пожала плечами.
— Снова вечер в «Альбатросе» провела? — ехидно хмыкнула Симонова. — Спешит впечатлениями поделиться? Порадовать успехом, так сказать!
— Да нет, — рассеянно сказала Таисия, думая о своем. — Не была она в ресторане. Она у меня ночевала.
— Серьезно?!
— А что тут такого? — Таисия включила компьютер.
— Ни фига себе — что такого! Да ты на себя посмотри, а после — на нее!
— Ну, смотрела. И потом, ты мне вчера уже это говорила.
— Таська, да она же красавица! И держится как… как… — Нужного слова Симонова не подобрала и сердито воскликнула: — Тебе до нее как до неба!
— Да, конечно, — пробормотала Таисия, просматривая почту.
— И тебе все равно? — возмутилась Света.
— Честно?
— А как же!
— Тогда — да.
— И ведь не врет, — печально сообщила кому‑то Симонова. — Таська, ты каменная!
Таисия не ответила. Уже изучала какие‑то ведомости и не обращала на нее внимания.
— Тяжелый случай, — угрюмо констатировала Света.
Какое‑то время она смотрела на чужой монитор, потом с тяжелым вздохом вернулась на место. Работать не хотелось. Хотелось поболтать о секретарше.
Никак не верилось Свете, что Эльвира в самом деле подружилась с наивной Таськой.
Подруги — три ха‑ха!
Что‑то Эльвире нужно от Таськи, это точно. Но что?
Света раздраженно фыркнула: Гончарова не от мира сего, с первого взгляда видно. Зато Эмих… ну, эта любого сожрет, не подавится. И косточек не выплюнет! Эльвирка только внешне добренькая да мягонькая, а на самом деле…
Хищница она, вот кто!
* * *Эльвира забежала еще раз, но Валерия Степановна уже вернулась с планерки и загрузила всех работой выше головы. Таисия только плечами пожала на Элькино приглашение «покурить» и кивнула на монитор. Ей хотя бы на обеденный перерыв вырваться!
Элька понятливо исчезла. Валерия Степановна укоризненно покачала головой — она не признавала перекуров в рабочее время.
Света усмехнулась: а Таська молодец вообще‑то. Пусть странненькая, но за Эмих собачонкой не бегает.
И неохотно призналась себе, что сама бы так не смогла — а вдруг гордая Эльвира в следующий раз не пригласит?
* * *Смешно, но Таисия чувствовала себя настоящей подпольщицей — столько усилий потратила, чтобы выбраться из офиса незамеченной!
Не хотелось идти к кофейне с Элькой. Нужно передать мальчику вещи, а Эльке вряд ли понравится подобная благотворительность, зачем лишний раз ссориться?
Впрочем, Таисия как раз молчала. Это Элька высказывалась, да еще как темпераментно! Будто двое голодных детей угрожали ее благополучию или даже существованию.
Таисии пришлось уходить из офиса через черный ход и пробираться дворами, она едва снова не заплутала. Рабочие, меняющие рамы в подвальном помещении, смотрели на нее с подозрением, бог знает что подумали: обычно черным ходом служащие не пользовались.
Таисия шла по улице и весело размахивала пакетом. Почему‑то эта крошечная победа — подумаешь, удрала незамеченной! — мгновенно подняла настроение.
Таисия со смешком подумала: «Плохая я подруга! Меня должна мучить совесть — ведь сбежала, а Элька хотела поговорить, вдруг что‑то важное, мало ли… но не мучит ведь! Ни капли. Если честно, мне одной комфортнее, привычнее, что ли… Иду себе, о чем хочу размышляю, что хочу делаю, вон Ромке с Катенькой вещи несу, почему нет? Никто не указывает, не ругается, не учит меня жить, не трещит над ухом… здорово!»
Таисия свернула в нужный переулок и невольно ускорила шаги. Ей не терпелось увидеть детей и заставить их переодеться в чистую одежду. А потом завести в ближайшее кафе и накормить как следует. И первое блюдо заказать, и второе, и третье. Она специально взяла побольше денег, чтобы и на вкусности всякие хватило.
Вдруг захотелось заглянуть в пакет, проверить, не забыла ли чего. И полюбоваться детским платьицем из тонкого батиста, очень симпатичным: по белому полю серебристые звездочки разбросаны.
Таисия на ходу сунула нос в пакет и тут же споткнулась о выступающую тротуарную плитку. Она бы упала и не слабо бы приложилась — руки‑то заняты, обе в пакете, опереться не на что, сто раз ей Федор Федорович говорил, чтоб не отвлекалась на улице на всякие мелочи…
Но Таисия не упала. Ее бесцеремонно ухватили за шиворот, оборвав верхнюю пуговицу у воротника, и девушка смятенно подумала: «Это уже входит в дурную привычку… почему обязательно хватать за воротник?!»
Впрочем, жаловаться не приходилось. Еще чуть‑чуть — и она бы проверила носом крепость цемента, кажется, именно из него делают тротуарную плитку.
* * *Вячеслав изумленно разглядывал Таисию: этой странной девчонкой что, улицы вымощены? Мистика какая‑то, он постоянно на нее натыкается! Позавчера, вчера, сегодня…
Вот спрашивается, что она здесь делает? Он этой дорогой ходит практически каждый день — уж очень в местном кафе мясные блюда готовят неплохо, — а Таисию никогда раньше не видел.
Или просто не замечал?
Смешно, в конце концов!
— Это вы специально? — ядовито поинтересовался Вячеслав.
Девчонка стояла перед ним красная от смущения, опустив глаза. В одной руке держала набитый чем‑то пакет, в другой — детское платьице, совсем крохотное.
— Что — специально? — пробормотала она.
