Кристийна Касс - Истории про Петру

— Я пишу на табличке, какой это детский сад, — сказал дядя фотограф и отправил меня и других детей обратно на диван.

Мы туда все не помещались, и поэтому маленькая Мари упала. Дядя фотограф сказал, что мы и не должны все сидеть на диване, кто-то может сесть и на пол. Тогда мы все захотели сидеть на полу. Там всем хватило места, но дядя фотограф вытер лоб платком и сказал, чтобы девочки сели на диван, а мальчики — на пол.

Дядя фотограф хотел, чтобы мы все улыбались на фотографии. Поэтому он стал нас смешить.

— Как делает кошка? Бэ-э? — спросил у нас дядя фотограф.

— Не скажем! — ответил Эрик. — Ты что, глупый и не знаешь, как делает кошка?

— А что у козла острое — рога или зубы? — спросил дядя фотограф и стал строить рожицы.

Эрик и Том тоже стали строить рожицы и играть в козликов, а дядя фотограф сказал тогда:

— Оу ноу.

Том случайно боднул рожками Аннику прямо в косичку, да так, что у Анники с косички слетела резиночка и приземлилась в углу. Анника закричала, и воспитательница Сирли стала её утешать. Воспитательница Катрин стала ругать Эрика и Тома.

Остальные побежали искать Анникину резиночку, а дядя фотограф опять сказал:

— Оу ноу.

— Садитесь теперь все красиво на диван, — сказал дядя фотограф, когда мы нашли резиночку Анники и воспитательница Сирли снова заплела ей косичку. Тогда мы все опять побежали и сели на диван, а маленькая Мари опять упала с края дивана. Какое-то время мы все смеялись, и дядя фотограф, и воспитательница Сирли, и воспитательница Катрин сказали, что вот теперь получится по крайней мере весёлая фотография.

— Ладно, а теперь, мальчики, садитесь-ка на пол, будьте паиньками!

Мы все пересели на пол, и вот тут вышла бы совсем весёлая фотография, потому что мы все смеялись, прямо держались за животики.

— Послушайте, мне скоро уже надо быть в другом месте, — сказал дядя фотограф. — Давайте уже быстренько хоп-хоп и закончим, ладно?!

— Хоп-хоп! Хоп-хоп! — выкрикнул Эрик и опять засмеялся.

А дядя фотограф сказал:

— Будьте уже немного посерьёзней, чтобы я мог вас нормально сфотографировать.

— Тогда расскажите им какую-нибудь грустную историю, — нашлась воспитательница Сирли.

Дядя фотограф стал рассказывать про свою собаку, которая была очень хорошая и весёлая, но совсем недавно умерла.

— Она была большая или маленькая? — спросила Катарина и погрустнела.

— Большая, — сказал дядя фотограф.

Мы все тоже очень запечалились, и тогда дядя фотограф сказал, чтобы мы только не начинали реветь, ведь ничего страшного не случилось.

— Почему она умерла? — спросил Анти.

— Да она на самом деле не умерла, — сказал дядя фотограф и снова вытер платком лоб.

— Ты её похоронил у себя в саду? — спросила я.

— Да нет, вы поймите, у меня на самом деле нет собаки! — сказал дядя фотограф и замахал руками.

— Я эту историю просто выдумал. Теперь сидите все красиво и улыбайтесь, будьте так добры!

— А она была очень старая или очень больная? — спросил Том.

— Собачка умел-ла, — сказала маленькая Мари и заплакала.

— Оу ноу, — сказал фотограф и щёлкнул фотоаппаратом. Больше фотографий он делать не стал, а сказал только, что придёт в другой раз, а сейчас он очень спешит.

Дядя фотограф обещал придти в какой-нибудь другой день снова, но, наверное, не придёт. Воспитательница Сирли сказала, что нас придёт фотографировать другой фотограф, какая-то тётя, которая знает много весёлых историй.

Нам немного жалко, что тот самый фотограф не придёт. Мы у него ещё спросили, какого цвета была его собака и какие её проделки он помнит.

Как мы с папой ходили в магазин

Сегодня мы ходили с папой в магазин. Только папа и я, без мамы. У мамы готовился обед, а молоко закончилось. Так что мне позволили пойти вдвоём с папой за молоком и другими продуктами.

Ходить с папой в магазин так здорово. Он всегда покупает мне леденцы на палочке или лакрицу, даже тогда, когда у меня совсем не конфетный день.

— Только маме не говори, ладно, — всегда предупреждает папа. А я и не говорю. Мама иногда сама догадывается, если я забываю вытереть рот рукавом.

Мне разрешили написать список продуктов. Я очень хорошо умею писать списки. Мама тоже так считает. Те, которые насмешили маму больше всего, она хранит. На холодильнике у нас висит уже несколько штук. Я не понимаю, почему я должна каждый раз писать новый список, когда старых ещё полно.

Но ничего, мне не трудно, могу написать и новый. Мне нравится писать. Но иногда трудно записывать длинные слова.

— Купите замороженные вареники с вишней и сметану, — сказала мама. — Это будет нам завтра на ужин. Завтра у меня не будет времени готовить.

— Как там было? — спросила я.

— Замороженные. Вареники. С вишней. И сметану, — раздельно сказала мама.

— ВАРЕНИ СВИНЕЙ МАНУ, — написала я. — Что ещё?

— И пакет молока, конечно, — сказала мама. — Обезжиренного молока. Запиши.

— ПАКЕТ, — написала я. — Дальше как, МА или МО?

— Да, и ещё десяток яиц и три масляных булочки в коробке, — перебила меня мама. — ЯИЦ…

ЯИЦ…

— …И три масляных булочки. Ну, всё записала?

3 МАССЛЯ…

— Какое масло? — спросила я.

— Масляных булочек, — сказала мама.

Тут у неё убежал соус, и мама сказала, чтобы мы пошевеливались, обед скоро будет готов.

К счастью, магазин у нас близко.

Папа спросил, что нужно купить. Я ответила, что конфет, но папа засмеялся:

— Давай-ка лучше сюда свой список.

— Варени свиней и ману? — сквозь смех прочитал папа. — Варенье для свиней? Ману?

Я сказала, что это не варенье для свиней, а что-то другое, но я не помню что.

— Кажется, что-то с вишней.

Папа решил, что это варенье с вишней, и мы купили одну банку. Он снова заглянул в список.

— Ману? Какую ману?

Мне показалось, что это манка. И мы купили манную крупу.

— Пакет какой-то ещё нужен, — прочитал папа. Пакет М? Мусорный пакет?

Я не знала.

— Ты что, ничего не помнишь? — спросил папа и положил в корзину обычный пакет и рулон мусорных пакетов.

— Яиц, — прочитал папа. — Наконец-то, хоть что-то написано ясным русским языком. Папа положил в корзину коробку яиц.

— И ещё 3 массля, — продолжал папа. — Хе-хе, это, наверное, маслята! Но поштучно они не продаются. Может, это 3 килограмма?

— Три коробки! — вспомнила тут я.

Папа решил, что мама хочет попробовать новый рецепт с грибами. Но маслят не было, поэтому мы купили шампиньоны.

Потом он ещё положил в корзину каждому по маленькой шоколадке, хотя их в списке вообще не было, и день сегодня был вовсе не конфетный.

Папа объяснил, что это нам в награду зато, что мы справились с таким сложным списком. Но после шоколадки рот лучше всё-таки вытереть.

— И маме об этом знать не обязательно, верно?

У мамы уже был накрыт стол, и она взяла у папы пакет с продуктами.

— А где же молоко? — вскоре спросила она.

— Какое молоко? — удивился папа. — Ты не говорила купить молока.

Мама сказала, что за этим она и посылала нас в магазин. Ну ладно, попьём воду.

— Вишнёвое варенье? — изумилась она. — Что мне с ним делать? Я только недавно купила клубничное. И мусорные пакеты? Манка? Грибы?

Мама решила, что мы, наверно, случайно унесли чей-то чужой пакет, но когда я протянула ей список покупок, она прочитала его и закивала головой.

— Всё ясно! — сказала она. — Следующий раз я просмотрю твой список или пойду в магазин вместе с вами.

Мама сказала, что, может быть, всё же успеет сделать завтра омлет с грибами, это не займёт много времени. И папа согласился, что это отличная мысль. А я добавила, что сегодня можно приготовить вишнёвый манный мусс. Маме эта идея понравилась ещё больше. И хорошо, что мы догадались купить мусорные пакеты, они как раз закончились.

Из-за чего стоит плакать

Кто из вас знает, из-за чего стоит плакать маленькой девочке? Вот я, например, не знаю.

Однажды, когда собака тёти Анны откусила голову моей кукле, я плакала немножко. Не то, чтобы эта кукла мне очень нравилась, но поплакать-то ребёнку надо, если у его куклы откусывают голову.

— Не плачь! — сказала тетя Анна. — К счастью, это не самая твоя красивая кукла.

Тётя Анна обещала купить мне новую куклу. И тогда мне расхотелось плакать.

А в тот раз, когда я споткнулась об край ковра и с грохотом приземлилась на четвереньки? Я ушибла коленку и набила синяк. Тогда я опять плакала.

Мама подула мне на коленку и утешила:

— Это всего-навсего маленький синячок, не надо плакать. Хорошо, что кость не сломалась.

И я перестала плакать и стала есть мороженое, потому что мама знала, что мороженое — лучшее средство для лечения синяков.