Мария Нарышкина - Вавка
— Отличница — раз. — Вава загнула палец, — серьезная — два, и вообще Туся девочка, что надо — три, правильно я говорю? Снова голосуем! Голосуем снова! — орала Вава. — Кто за Власову?
По классу пробежал шумок. Поднялась одна рука, робко, нерешительно, за ней другая, третья…
Геня напряженно смотрела на свою чернильницу. Она не видела, но чувствовала — голосовало только ее звено.
И вдруг с последней парты раздался голос Александры Александровны, без усилия покрывший шум в классе:
— Я на месте Власовой хотела бы, чтоб меня выбрали.
Лицо Гени стало, как из красной меди, но она упрямо молчала.
— Кто за Николаеву? — спросила Наташа.
И сразу дружно вскинулись руки.
— Ура! — закричала Вава. — Туська председатель!
Геня сидела, опустив голову, точно собиралась бодаться. Все-таки обидно, что ребята (ее ребята!) так легко согласились выбрать другого председателя. Теперь командиром их будет Туся. Туся — Генин друг! Геня покосилась на смущенно улыбающуюся Тусю. Радуется! Пусть, пусть. Вот и кончилась их дружба. Разве такой председатель нужен 6-а? Пропал теперь отряд. Туська завалит все дело. Сразу же съедут на последнее место. Эх, да что говорить!
Идеи
На третьем этаже в коридоре, за громадными библиотечными шкафами, было полутемно и уютно. Никто в школе, кроме 6-а, не знал этого замечательного места. Его открыла Вава еще в прошлом году, и с тех пор он никогда не пустовал.
Там собирался 6-а обсуждать все свои дела.
И сегодня из-за шкафа несся приглушенный шопот.
Вава была настроена особенно воинственно, волосы торчали, точно взъерошенные перья. Больше всего она хотела, чтоб новый председатель, выдвинутый ею, сразу оказался не хуже старого.
— Ребята, идея! — она шлепнула себя по лбу.
Кто-то скептически заметил: «У Блинковой всегда идеи!» Но Вава не обратила внимания.
— Давайте возьмем, всем отрядом, как один, и совершим какое-нибудь замечательное дело. Настоящее. Вот пусть тогда узнают, какой 6-а! Айда!
Шумной ватагой ребята высыпали из школы. Сумерки. Вечер свежий и ветреный. Во дворе ни души. Только в многоглазой школе яркий свет во всех окнах. Там еще идут уроки в старших классах, в учительской сидят учителя, может быть, там и Александра Александровна. И никто не знает, что сейчас 6-а совершит какое-нибудь хорошее дело. Например, можно было бы посадить деревья вокруг школы… Но деревья давным-давно посажены, еще когда 6-а был 2-а. Молоденькие саженцы аккуратными рядами стоят вдоль забора. «Стоят!» — сердито вздыхает Вава. Можно бы, конечно, собрать железный лом, но в прошлом году ребята собирали его так старательно, что теперь ни одной завалящей железки не найдешь!
Ребята обежали школу. Впереди Вава в пальто, накинутом на голову, с болтающимися по ветру пустыми рукавами. Двор чистый, что называется: ни сучка, ни задоринки. Только одиноко торчит единственный столб для волейбольной сетки, да в углу, за будкой, большие кучи булыжника.
— Уберем?!
— Вопрос!
Все кинулись к счастливой находке. Вава с азартом сбросила пальто на землю. В каждой руке она уже держала по булыжнику.
— Куда их бросать-то?
— Может, просто сложим аккуратно в кучу? — нерешительно предложила Туся.
— Тебе лишь бы аккуратно! — закричали ребята. — Убирать так убирать!
— Ребята, идея! — Вава помчалась в дальний угол двора. — Тащите сюда!
Все побежали к Ваве. Она сидела на корточках перед маленьким подвальным оконцем.
Геня скептически заметила:
— Кто же бросает камни в подвал?
Но Вава уже сбросила туда свои камни и понеслась за другими.
— А, может, это совсем и не подвал! — кричала она.
— А что же это по-твоему?
— Ну… подземелье какое-нибудь… И хватит разговаривать! За дело, товарищи!
Работа закипела. Девочки носили камни в передниках, в подолах, — тут уж было не до красоты. Мальчики сейчас же изобрели техническое усовершенствование. Они волочили камни по земле на каком-то куске фанеры.
Пусть завтра увидит Александра Александровна, какой 6-а! И пусть полюбуется 6-б, а то они стали что-то нос задирать! Воображают, что опять их отряд выйдет на первое место. Дудочки!
Вава из кожи лезла вон, — так ей хотелось, чтоб Александра Александровна похвалила их 6-а и чтоб придуманное ею дело было не хуже Гениного.
— Тащи! Вали! Бросай! — то и дело покрикивала она. — Только быстро и только хорошо!
Когда во дворе не осталось ни одного камня, Вава огорченно огляделась кругом.
— Уже все?!
— Порядок!
Лица у ребят довольные, разгоряченные.
— Вот это поработали так поработали!
— Хорошо-то, хорошо, да только мало. — Вава полна энергии. — Нам еще бы две такие груды камней. Да что там две, десять давай сюда!
— Давайте вкопаем второй столб на волейбольной площадке! — предложила Геня.
Перегоняя друг друга, ребята помчались на волейбольную площадку.
Геня сразу же отмерила шагами и отчертила палкой место, где нужно было рыть.
Руководство теперь само собой перешло к ней в руки.
— Шурик, беги домой за лопатой. Вава, а ты — к дяде Ване, — и, хорошо зная Вавин характер, добавила: — Тебе он даст.
Вава со всех ног понеслась к дяде Ване.
— Тащи и лом! — крикнула вдогонку Геня.
Как только принесли лопаты и лом, все сразу принялись за работу. Но копать оказалось труднее, чем таскать камни. Земля была твердая, утоптанная, со щебнем. Иногда приходилось выворачивать целые кирпичины. Копали по очереди. Геня строго напоминала:
— Таня, другие тоже хотят работать. Отдай лопату Андрею!
В школе уже давно кончились уроки, одно за другим погасли окна, и в школьном дворе стало совсем темно. А лопаты всё продолжали звякать в темноте.
Туся уже не на шутку беспокоилась:
— Сколько времени? Кто знает?
Ей, как председателю, нельзя было уйти, но она боялась, что мама будет сердиться, боялась, что не успеет выучить уроки.
Шурик то и дело присаживался над ямой и мерил палкой глубину.
— Вот это да! Смотрите, глубинища какая! — и он показывал зажатую пальцами палочку, которую почти не было видно в темноте. — Вот это работа!
— Только быстрой только хорошо! — сейчас же отозвалась Вава.
Уже было поздно, когда за Андрюшей Латыниным пришла мать. Он побежал к ней навстречу большими спортивными шагами.
— Сейчас улетучится, — решила Вава.
Вернулся Андрюша совсем другим, словно его подменили.
— Не разрешает, — сказал он мрачно и ушел.
Потом стали приходить и за другими ребятами. Шурику даже достался увесистый подзатыльник от старшего брата. Но это были мелочи жизни. Уходя, ребята чувствовали угрызения совести и уговаривали Геню отложить работу до завтра. Но она только еще сильней надавливала на лопату ногой, обутой в сандалию.
Наконец, и за Тусей прибежал братишка:
— Туська, домой!
Туся виновато поглядела на Геню. Но та как будто не видела. Туся ушла.
Геня и Вава остались вдвоем. Работали молча. Вава уже не кричала больше: «Только быстро и только хорошо», — она уже пыхтела.
— Эх, сейчас бы картошечки горяченькой! — Вава даже глотнула слюнки. И вдруг у нее возник план. — Я сейчас слетаю домой, так? Принесу чего-нибудь вкусненького… Здорово? — И Вава понеслась за ворота.
Влетев в комнату прямо в пальто, в шапке, она подбежала к буфету и принялась торопливо наполнять карманы хлебом и сахаром.
— Ты это куда? — спросила мать, входя в комнату.
— В школу, — Вава ответила так, как будто ничего особенного не было в том, что в 10 часов вечера она собиралась в школу.
— Да ты что, в уме? Ночь на дворе, а ты в школу? Садись сейчас же ужинать…
— Там ребята ждут, — отозвалась Вава невнятно (рот у нее уже был чем-то набит). — Я буду с ребятами ужинать.
— Никуда ты не пойдешь, — ответила мать, — садись есть картошку.
— Не буду есть твою картошку! — сердито вскричала Вава. — Генька работает голодная, а я картошку ем, да? Не буду, и все.
Вава долго еще кричала, даже попробовала зареветь, но ничего не помогало. Мать была неумолима. И когда последняя надежда вырваться из дому пропала, Вава сердито покосилась на стол. Румяная, поджаристая картошка, еще недавно так соблазнительно шипевшая в масле, остывала. Вава судорожно глотнула слюни и отвернулась. Потом, как бы невзначай, снова взглянула, и тут ее озарила мысль, полная неопровержимой логики: «А что, если Геня уже ушла и Вава напрасно испытывает эти адские муки голода?»
Сердитым рывком Вава пододвинула к себе сковородку. Не пропадать же в самом деле с голоду!
Утром на волейбольной площадке горделиво возвышался второй столб. Волейболисты всей школы сразу же отметили этот факт. На переменах они толкались на площадке, пробовали, крепко ли врыт столб, а после уроков появились и сетка, и мяч. И пошла ожесточенная игра.
