Жаклин Уилсон - Лили сама по себе
– Но… у меня денег всего на три!
– Да, но сегодня я не очень хорошо считаю, – улыбнулся он.
– Какой вы добрый! Спасибо большое-пребольшое! – обрадовалась я. – Все скажите спасибо, ребята!
– Спасибо! – хором повторили они.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – лопотала Пикси.
Потом мы очень аккуратно отнесли наше мороженое на лужайку и сели там на траву, подальше от всех. Как же мы весело лизали, кусали и смаковали своё мороженое! Прикончив свой рожок, я легла на спину. Я наслаждалась прохладным молочным привкусом во рту, смотрела в голубое небо и чувствовала, как лицо мне пригревает солнышко. Может, я загорю ещё лучше, чем мама? Я ощутила небольшой прилив гордости. Я великолепно справлялась со своей ролью. Малыши со мной, в безопасности, сытые и довольные, и мы все вместе в этом великолепном парке.
Все к нам были добры, впереди ещё оставалось полдня и целая пятница – можно прятаться в нашем домике в дереве и всё кругом исследовать.
Когда вырасту, я буду жить в одном из шикарных домов, там, на вершине холма, и, глядя на парк из окна дальней спальни, вспомню, как мы прятались здесь с братишкой и сестрёнками… Теперь я так их любила! Я даже подумала, не пригласить ли их потом жить вместе со мной. Я представила себе Бэкстера – сильного, дерзкого, умелого, способного починить бойлер и отпугнуть любого грабителя. Блисс будет милой и нежной, она захочет вести наше хозяйство и, возможно, возьмёт на себя приготовление еды. Пикси вырастет красавицей, будет каждую ночь гулять с новым бойфрендом, но всегда возвращаться к нам домой, потому что мы её семья…
– Лили, Лили! Мне нужно пописать. Мне нужно пописать прямо сейчас. Ой-ой-ой! Я уже писаю!
– Проснись, Лили! Пикси писает, и здесь скучно – некого убивать!
– Лили, у меня на ноге сидит большой жук, прогони его, он такой страшный!
Нет, одной мне будет гораздо лучше! Я со вздохом села и сбросила маленького жучка с тощей ножки Блисс. Взяла Пикси за руку и повела её к туалетам в кафе.
– Вы тоже идите, – велела я Блисс с Бэкстером.
– Не пойду в женский туалет! – заявил Бэкстер, но я крепко схватила его за руку свободной рукой и не отпускала.
– К тебе больше нет доверия, дружище! В прошлый раз ты убежал, прямо через опасную дорогу к детской площадке. Я не собираюсь тебя отпускать, чтобы ты снова убежал. Ты идёшь с нами!
– Прекрати, ты мне руку вывернешь! – стонал Бэкстер.
– Я тебе её вообще оторву, если ты не замолчишь, – пригрозила я, и так грозно, что он понял – со мной лучше не связываться, и перестал вырываться.
Я затащила их всех троих в туалет, подмыла Пикси и заставила Блисс и Бэкстера сделать свои дела.
Пока они отвлеклись, моя руки и соревнуясь друг с другом, у кого пены больше, я сама зашла в кабинку.
Когда я вышла, две старушки суетились вокруг малышей, помогая им вытереть руки. Пикси улыбалась им своими ямочками, Бэкстер беззаботно болтал, говоря, что он большой мальчик и в помощи не нуждается, а Блисс застыла от страха, когда они попытались засунуть её руки в автомат, чтобы их высушить. Глупышка подумала, что он засосёт её всю целиком.
– Ладно, Блисс, просто потряси руками, чтобы они высохли, – сказала я.
– Блисс? Так зовут эту маленькую девочку? – улыбаясь, спросила одна из старушек. – Какое замечательное имя!
– Нет-нет… это… я сказала «Флисс», уменьшительное от «Фелисити», – быстро среагировала я. – Спасибо, что вы им помогли. Нам пора. Нас мама ждёт.
Я быстро вытолкнула малышей из туалета.
– Прекрати меня толкать, Лили! Я буду весь в синяках! – ворчал Бэкстер.
– Ага, будто ты меня не толкал, не пихал и не оставлял нигде синяков с тех самых пор, когда ты был таким, как Пикси, – ответила я. Я поймала Пикси, когда она хотела забежать в кафе:
– Эй-эй, нам туда.
– Нет, а сейчас я хочу пирожное! И сэндвич! И картошечки! – заявила она.
– Хочу, хочу, хочу! Ты такая обжора! Ведь ты только что съела мороженое! – упрекнула я сестрёнку, но поняла, что наступило время обедать, и от запаха еды у меня заурчало в животе.
– Я тоже хочу пирожное и тот пирог! – заявил Бэкстер.
– У нас совсем нет денег. Вы все об этом знаете, даже ты, Пикси! Поэтому сейчас же замолчите, вы все! Идёмте к нашему тайному дуплу. Там у нас много еды.
– Это не настоящая еда, а просто хлопья и другая ерунда, – возразил Бэкстер. – Ты ничего не умеешь, Лили!
Я почувствовала, как к глазам подступают сердитые слёзы. Я так старалась о них заботиться! Как несправедлив ко мне Бэкстер, как он мог такое сказать! Я подумала, как их можно было лучше накормить. Дома есть яйца. Я могла бы их сварить, перемешать с заправкой для салата и сделать вкусные сэндвичи с яйцом… Нет, у нас закончился хлеб. А что мы будем делать, если еды, которая у нас есть, не хватит до субботы? Я не представляла, что мы можем здесь так проголодаться.
Оттого, что мы все стояли, глядя на выставленную еду, у нас текли слюнки и нам стало ещё хуже. Особенно тоскливо выглядела Пикси. Её рука как будто сама собой потянулась к пирожному.
– Ой, вы только посмотрите на эту малышку! – сказала ещё одна бабушка. – Ты проголодалась, родная?
– Очень проголодалась! – с надеждой пролепетала Пикси, заморгав большими голубыми глазами.
Но бабушка просто посмеялась над ней и похромала заказывать себе суп.
– Так, быстро, выходим на улицу! Нам нельзя просить милостыню! – воскликнула я.
– Нет, можно! Пусть Пикси попросит, у неё это хорошо получается! – сказал Бэкстер.
Я растерялась, потому что сама хотела есть, но понимала, что этим мы привлечём к себе внимание. Одна женщина из обслуживающего персонала уже крутилась рядом, боясь, что мы начнём хватать еду.
– Нет, идём сейчас же! – прошипела я. Дети пошли за мной, ворча и вздыхая, назад через всё кафе к террасе, от которой спускались каменные ступеньки.
Почти за каждым столом сидели и ели счастливые посетители. Прямо в конце площадки был свободный столик. Его ещё никто не убирал. На нём стояли четыре большие тарелки, на которых оставалось ещё полпирога и много картошки. Бэкстер их заметил и выпучил глаза от удивления.
Я оглянулась по сторонам. Казалось, за нами никто не следит, потому что все были увлечены едой и разговорами.
– Ладно, – тихо сказала я. – Мы пойдём и сядем за тот столик и притворимся, будто это наша еда. – За мной! Ведите себя как ни в чём не бывало.
Бэкстер переиграл – он откинул голову назад и попытался присвистнуть. Блисс нервно захихикала, но я остановила её взглядом. Мы сели за стол, Бэкстер торопился быть первым, чтобы занять место поближе к тарелке с пирогом.
– Нет, мы его разделим, – сказала я, разрезая его на четыре квадратных кусочка. – И пересчитаем картошку, хорошо?
– А разве правильно есть чужую еду? – спросила Блисс.
– Нет, в ней очень много микробов. Честно, я видел, как толстый дядька в неё чихнул и облизал всю картошку, – поддразнил её Бэкстер.
– Фу, – сморщилась Блисс, отодвигая от себя тарелку.
– Не глупи, Блисс, Бэкстер специально тебя доводит, чтобы съесть твою порцию. Плохо есть еду, оставшуюся после других, но у нас нет выбора. Это не воровство, потому что кто-то уже за неё заплатил и больше её не хочет. Остатки всё равно выбросили бы в мусорный бак, поэтому нам их можно есть, поняла?
Убедить Блисс не удалось, она не притронулась ни к одному кусочку, но Бэкстер с Пикси с жадностью набросились на картошку, да и я тоже. Наши маленькие порции были проглочены в три-четыре приёма, но голод всё равно не проходил. Я посмотрела на сидящих за ближним столиком. Это были те две бабушки из туалета, они ели большие куски кофейного торта с грецкими орехами, запивая их кофе с густой молочной пенкой. Бабушка потолще быстро проглотила свой кусок, а другая жевала без особого аппетита.
– Кажется, нам удастся разжиться кусочком торта вместо традиционного пудинга, – пробормотала я ребятам.
Нам пришлось долго ждать, потому что бабушки никак не могли расстаться друг с другом, но в конце концов тяжело поднялись и заковыляли прочь в своих мешкообразных брюках и ортопедических босоножках.
Я вскочила с места, схватила тарелку с остатками торта и через секунду вернулась за наш стол. Разрезав кусок на четыре части, самый большой я дала Блисс.
– Нет, она не хочет! Я съем её порцию, – заявил Бэкстер.
– Ешь торт, Блисс. Ты знаешь этих бабушек. Ты видела, что никаких микробов у них нет, помнишь, как тщательно они мыли руки? Поэтому ешь торт, хорошо?
Она явно сомневалась, но, попробовав крошку торта и капельку крема, решила, что он такой вкусный, что уже не важно, есть в нём микробы или нет.
Бэкстер в один присест умял свой кусок и теперь раскачивался на стуле, вытягивая шею, чтобы увидеть, не захотел ли кто-нибудь ещё оставить еду для нашего пира.
