Жаклин Уилсон - Лили сама по себе
Глава 9
Мы притащили Пикси с коляской и сумками к дуплу и еле-еле уместили её рядом с нами. Ей это очень понравилось – она вертелась и визжала, тыкаясь своей маленькой головкой мне в живот.
– Нет-нет, Пикси! Когда мы в дупле, мы должны сидеть тихо, – сказала я. – И нужно ещё хорошенько спрятать твою коляску, а то кому-нибудь это покажется подозрительным.
Я снова выбралась из дерева, перевернула коляску и надёжно укрыла её в папоротнике, сумку с едой я тоже спрятала, но одеяла и подушки нам были нужны. Я разложила сверху их, чтобы устроить уютное гнёздышко, предварительно застелив дно дупла папоротником.
– А теперь давайте все свернёмся калачиком и посмотрим, сможем ли мы здесь спать, – предложила я.
Нам пришлось очень аккуратно свернуться, и в конце концов голова Пикси оказалась у меня на коленях, локоть Блисс впился мне в рёбра, а Бэкстер колотил меня ногами по попе, но кое-как мы всё-таки разместились. Я высвободилась и постаралась завесить вход в дупло порванной скатертью, цепляя клеёнку за маленькие веточки нашего дерева. Получился великолепный козырек.
– У нас есть крыша! – сказала Пикси. – Умная Лили.
– Нет, умная-умная Блисс, потому что она нашла это дерево, – обнимая, похвалила я сестрёнку.
– Я не знала, что я его нашла. Я просто стала карабкаться, чтобы спрятаться от страшной собаки, увидела большое дупло и забралась внутрь, – возразила Блисс.
– Ну а теперь нам можно мороженого? – спросила Пикси.
Я решила рискнуть и оставить рядом с деревом наши спрятанные вещи. Двигаться было гораздо легче, когда не нужно тащить сумки и теперь не обязательно идти по дорожке, так как мы оставили коляску. Можно было носиться по холмам вверх и вниз, продираться сквозь папоротник и перепрыгивать через холмики кротовых нор. Пикси тоже весело бежала и не просилась на руки.
– Мороженое, мороженое! – мурлыкала она себе под нос.
Не было смысла тащиться за мороженым к выходу из парка. Я была уверена, что где-то подальше в парке есть ещё один фургон. Мы шли вперёд, играя в одну из игр Бэкстера, будто мы разбойники и убегаем от полиции, чтобы нас не поймали. Это был чудесный способ заставить ребятишек быть осторожнее, прячась в папоротнике, как только вдали появится хозяин с собакой или бегун. Бэкстер превратил свою ветку в ружьё и стрелял в каждого, кто ему не нравился.
– Мы ведь не настоящие разбойники, правда? – прошептала мне Блисс.
– Конечно, нет!
– И мы не будем покупать мороженое, да?
– Конечно, будем! Настоящее мороженое. Слушай! – Я позвенела монетками в своём кармане. – Мне их дала та женщина, с собачкой Сэмми.
– Тебе, Бэкстеру и Пикси?
– Но мы же с тобой поделимся, глупая!
– Потому что я нашла дупло в дереве?
– Потому что ты наша Блисс.
Блисс слегка подпрыгнула:
– Мне действительно нравится быть здесь с тобой. Может быть… может быть, мы могли бы остаться здесь навсегда, только мы?
– Что, и никогда не возвращаться? – спросила я, думая, что она просто играет.
– Вообще никогда.
– А как же школа?
– Я терпеть не могу школу. Меня там дразнят.
– И меня тоже, – призналась я. – Но я всегда говорю в ответ какую-нибудь грубость, и обычно после этого они замолкают.
– Бэкстер их бьёт, но они всё равно дразнятся, – пожаловалась Блисс. – Я хочу жить здесь, в парке.
– А как же мама? – спросила я.
Блисс заёрзала, ковыряя песок носком кроссовки.
– Может быть, она тоже сможет здесь жить, – наконец проговорила она.
– Ой, вернись на землю! Мама не смогла бы даже ходить по парку в своих туфлях на высоких каблуках и прожить без зеркала, всей своей косметики и других вещей. И она ни за что бы не рассталась со своей удобной кроватью. Ты же знаешь маму, она безнадёжна. Она не может обойтись без очень многого.
– Она может обойтись без нас, – заявила Блисс.
Мы шли, держась за руки и думая о маме.
– Интересно, она действительно хорошо проводит время? – спросила я. – В последние два дня она стала совсем другой, после того как встретила этого Гордона. По-настоящему счастливой, смешной и очаровательной.
– Мне кажется, ты её любимица, – заметила Блисс.
– Нет, – ответила я, хотя, не скрою, от её слов мне стало приятно.
– Да, ты, потому что ты старшая. Или Пикси, потому что она самая маленькая. Или Бэкстер, потому что он единственный мальчик. А я не её любимица, потому что я ни то, ни другое.
– Ты Блисс, от слова «блаженство»[17], и ты моя любимица. И ты такая моя любимица, что можешь съесть всё моё мороженое!
Я уже засомневалась, продают ли ещё где-нибудь мороженое, кроме как у входа в парк, когда мы увидели мамаш с двумя маленькими мальчиками, у которых в руках были большие вафельные рожки со сливочным мороженым.
– Мороженое! – воскликнула Пикси с таким видом, будто собиралась выхватить рожок прямо из рук малыша.
Мама улыбнулась, а мальчишки встревожились. Прятаться было уже слишком поздно, поэтому я решила действовать решительно.
– Извините, не могли бы вы сказать, где вы купили мороженое? – спросила я.
– Мы купили его вон в том кафе «Сторожка», – сказала мама, показывая куда-то сквозь деревья.
– Ой, здорово! – сказала я.
– У вас всё в порядке, ребята? Ведь с вами есть кто-нибудь из взрослых, да?
– О да, мы с мамой, но… она… она вон там, – и я кивнула в сторону кустов.
Мамаша тоже туда уставилась.
– Ой, не смотрите, пожалуйста. Она там писает, – вдохновенно лгала я. – Она очень смутится, если увидит, что вы на неё смотрите.
– О боже! Понимаю, – хихикнув, сказала мамаша. – Не волнуйся, мы пойдём в другую сторону. До свидания!
Пикси неожиданно подпрыгнула к самому маленькому мальчику, но мне удалось поймать её за руку до того, как она схватила мороженое. Малыш всё равно захныкал, что заставило мамашу поспешить прочь.
– Пикси! Какая ты озорница! Ты его напугала, – упрекнула я сестрёнку.
– Я хотела мороженого! – заревела она, и губы у неё задрожали.
– Это было его мороженое, а не твоё. Через две минуты мы купим тебе рожок. Пошли!
– Здорово ты придумала, Лили! – хихикнув, восхитился Бэкстер. – Когда сказала, что наша мама писает! Как только ты до такого додумалась?
– Просто в голову пришло, – гордо сказала я.
– А можно мне сказать это в следующий раз? Нет, можно я скажу, что мой папа писает? Нет, ещё лучше – можно я скажу, что мой папа…
– Прекрати! Если получится, мы больше не будем ни с кем разговаривать, – твёрдо сказала я.
– Мороженое для Пикси! – повелительно произнесла Пикси.
Мы стали подниматься вверх по холму к длинному забору, окружавшему огромный сад.
– Это волшебный сад со всеми розовыми цветами? – спросила Блисс.
– Мне кажется, это другой сад, – сказала я. – Смотри, вот калитка.
На холме, заросшем травой, было полно сорняков, но когда мы пошли вверх по длинному пролёту каменных ступенек, то увидели кусты и вереск, высаженные как в настоящем саду. Там стояли белые столы и стулья, а за столами сидели люди и ели… но не мороженое. Мы вошли в большое кафе, со страхом глядя на выставленные блюда, всё такое разное – горячая еда, кипящая в металлических контейнерах, салаты и сэндвичи в стеклянных тумбах, пирожные, выставленные на тарелках, – подходи и бери. Мне пришлось крепко держать Пикси и Бэкстера за руки. Мы много раз ели вне дома, но только в «Макдоналдсе», где ты всегда знаешь что берёшь.
– Я буду пирог, жареную картошку, этот толстый сэндвич, пирожное, ещё всё это и бутылку пива, – заявил Бэкстер.
– Мы будем есть мороженое, глупый, а не горячую еду, – заявила я. – Пошли, может быть, купим мороженое на улице.
Мы прошли через кафе и вышли с другой стороны, пробежали по аккуратной лужайке, вышли за ворота – и там была палатка с мороженым!
– Мороженое, мороженое! – завизжала Пикси, а Бэкстер с Блисс заплясали от радости.
– Скажите, пожалуйста, сколько стоит самый маленький рожок? – спросила я мороженщика.
– Один фунт, с шоколадной стружкой – фунт двадцать, – ответил он.
– Можно мне тогда три маленьких без шоколада? – с сожалением спросила я, роясь в кармане в поисках монеток.
Мороженщик внимательно нас разглядывал:
– Ты хотела сказать – четыре? Что, эта малышка ещё не доросла до мороженого?
– Я большая! Я очень большая и хочу большое мороженое! – возмутилась Пикси.
– У нас только три фунта на всех, – объяснила я, протягивая ему деньги.
– Ну надо же! Кто же ходит за мороженым без денег? – удивился мороженщик.
– Она! – сказали Бэкстер с Пикси, показывая на бедную Блисс.
– Нет! Мы с ней поделимся, – сказала я.
– Вот это настоящая старшая сестра, – сказал он и наполнил один, два, три, четыре рожка сливочными завитками мороженого, а сверху посыпал их шоколадом. – Вот, – сказал он, кивнув в сторону Пикси. – Смотри не перепачкайся, большая девочка!
