Дом под сиренями - Луиза Мэй Олкотт
— Ну, хорошо, я попробую. Где он? — и Торни встал, тронутый искренностью сестры, но сильно сомневаясь в своем собственном успехе у «лошадника».
— Ждет тебя во дворе. Ранда уже понесла в рощу гамак. Будь хорошим мальчиком, и я вскоре отблагодарю тебя.
— Ты самая лучшая сестра, которая когда-либо появлялась на свет, и я обещаю любить всех прохвостов, за которых ты попросишь, — рассмеявшись и поцеловав ее, Торни стал спускаться вниз.
Выйдя во двор, он поприветствовал своего попутчика, которого нашел сидящим на ограде вместе с верным Санчо.
— Вперед, Бен. Я не знаю дороги, поэтому не могу направлять тебя. Смотри, не вывали меня на землю, — проговорил он, садясь в кресло-каталку.
— Хорошо, сэр, — ответил Бен и быстро покатил кресло по длинной аллее, которая вела через сад к маленькой сосновой роще.
Это было очаровательное местечко. Свежий шелест наполнял воздух, коричневый ковер из сосновых иголок лежал под ногами, а за высокими кустами, окаймлявшими небольшое возвышение, можно было заметить холм, долину, фермерские дома, а за ними реку, вьющуюся серебряной лентой через зеленые луга.
— Славное летнее пристанище! — проговорил Торни, с удовлетворением оглядываясь вокруг. — В чем дело, Миранда? Не получается? — спросил он тучную служанку, которая тщетно пыталась забросить веревку от гамака через ветку.
— Один конец зацепился хорошо, а второй никак не хочет. Ветки так высоко, что я не могу до них достать. И вообще, у меня нет опыта привязывания гамаков к высоким веткам.
— Я ее закреплю, — быстро проговорил Бен и, вскарабкавшись вверх по сосне, словно белка, завязал крепкий узел, а потом так же ловко спустился вниз прежде, чем Торни смог выбраться из своего кресла-каталки.
— Бог мой, какой проворный мальчик! — в восхищении воскликнула Ранда.
— Это ерунда, вы бы посмотрели, как я влезаю по гладкому столбу, — проговорил Бен, стирая смолу с рук и гордо встряхивая головой.
— Ты можешь идти, Миранда. Подай мне мою подушку и книги, Бен. Потом можешь сесть в мое кресло, и мы поговорим, — скомандовал Торни, шлепаясь в гамак.
«Что он собирается мне сказать?» — подумал Бен, садясь в кресло; Санчо растянулся у его ног.
— А теперь Бен, тебе надо выучить псалом. Я всегда так делал, когда был маленьким. Кстати, этим хорошо заниматься по воскресеньям, — начал новоиспеченный учитель с покровительственным видом, который покоробил его ученика, так же как и слова «когда я был маленьким».
— Я буду фью-фить, если это сделаю! — просвистал Бен, остановившись как раз вовремя, чтобы не выругаться.
— Не очень вежливо свистеть в компании, — с достоинством высказался Торни.
— Так мне посоветовала мисс Селия. Но я могу и чертыхнуться, если тебе это больше нравится, — ответил Бен, и озорная улыбка блеснула в его глазах.
— Понятно. Она тебе об этом рассказала? Ну, тогда, если хочешь ее порадовать, то выучишь этот псалом прямо сейчас. Так что начинай. Она хочет, чтобы я был добр к тебе, я сам этого хочу. Но если ты станешь мне перечить, как я смогу это сделать?
Торни говорил искренним тоном, который больше понравился Бепу, и он с улыбкой ответил:
— Если ты не будешь важничать, я не стану перечить. Никто, кроме мисс Селии, не будет мной распоряжаться. Я выучу все псалмы, если она этого захочет.
— В нежные годы твоей юности для начала хорош вот этот. Я выучил его, когда мне было шесть. Держи, — и Торни протянул ему книжку, как патриарх, обращающийся к младенцу.
Бен скривился, взглянув на пожелтевшую страницу, поскольку старинные буквы алфавита всегда приводили его в замешательство.
— Не думаю, что смогу сразу все это понять. У тебя нет чего попроще? — спросил он, переворачивая листки с некоторым страхом.
— Загляни в конец, там приклеен листок со стихотворением. Выучи его, и ты увидишь, как обрадуется Селия, когда ты ей его расскажешь. Она написала этот стих, когда была девочкой, а кто-то напечатал его для других детей. Я сам люблю его больше всего остального.
Обрадованный перспективой внести хоть немного веселья в это благочестивое задание, Бен быстро пролистал страницы и с интересом прочел строчки, которые мисс Селия сочинила, когда была еще девочкой:
Я царством маленьким владею,
Там мыслей, чувств не сосчитать,
И очень трудная задача
Мне ими верно управлять.
Нас искушают увлеченья,
Желанья преграждают путь,
И эгоизм бросает тени
На слов и дел благую суть.
Как верно властвовать собою?
Ведь я пока еще дитя.
Как не устать от устремлений
