Дом под сиренями - Луиза Мэй Олкотт
После десяти минут приличного поведения ему ужасно захотелось подвигаться. Он пошевелил руками и скрестил ноги осторожно, как мышь в присутствии кошки. Мисс Аллен не спускала с него глаз, и Бен по опыту знал, что она ничего не упустит.
Огромным облегчением для него стала раздавшаяся вскоре музыка. Теперь он мог болтать ногами, сколько влезет, ведь никто этого не слышал. Старый проповедник сначала прочел шестую главу пророка Самуила, а потом своими словами продолжил длинную и скучную проповедь.
Бен сперва слушал, затаив дыхание, поскольку ему очень интересно было узнать про молодого пастуха «прекрасной наружности и с румянцем на щеках», который был избран в оруженосцы Павлу. Он хотел знать о нем больше — о том, как он преуспел и терзали ли Павла духи зла после того, как Давид изгнал их? Но продолжения не последовало. Старый джентльмен все бубнил о малоинтересных вещах, пока бедный Бен не почувствовал, что должен или заснуть, как сквайр, или опрокинуть скамеечку, чтобы хоть как-то развлечься, поскольку все остальное было запрещено.
Миссис Аллен дала Бену мятный леденец, и он покорно сосал его, хотя леденец был таким жгучим, что его глаза наполнились слезами. Потом она стала обмахивать его веером, к огромному раздражению мальчика, потому что совсем растрепала его волосы, а он так гордился, что голова его гладко причесана и волосы блестят, как черный шелк.
Громкий тоскливый вздох, наконец, привлек внимание мисс Селии, поскольку, хотя казалось, что она вся поглощена проповедью, ее мысли перенеслись далеко за море вместе с горячими молитвами за того, кого она любила даже больше, чем Давид своего Ионафана[13].
Она мгновенно поняла, в чем дело, поскольку по опыту знала, что мальчишки не могут сидеть тихо во время проповеди. Открыв маленькую книжку, она вложила ее в руки Бену, прошептав:
— Прочти, если ты устал.
Бен с радостью устремил глаза на страницу, хотя заголовок «Библейские сказания» не выглядел слишком весело. Его взгляд упал на изображение стройного юноши, отсекающего голову у огромного мужчины. Их окружала толпа, с интересом наблюдавшая за происходящим.
«Это Джек, Истребитель великанов», — подумал Бен, но, перевернув страницу, увидел надпись «Давид и Голиаф»[14], которой было достаточно, чтобы он с превеликим интересом принялся читать эту историю. В ней рассказывалось про мальчика-пастуха, который постепенно превратился в героя.
Все беспокойство Бена как рукой сняло. Проповедь шла своим чередом, он ее больше не слышал, не чувствовал даже, как его обмахивали веером. Мальчик был полностью погружен в волнующую историю царя Давида, рассказанную языком, понятным для детей и проиллюстрированную красивыми картинками.
Проповедь и история закончились одновременно. Слушая молитву, Бен понял теперь, что имела в виду мисс Селия, сказав, что слова помогают, если хорошо подобраны и искренни. Несколько молитв, казалось, были предназначены именно для него. Он повторял их про себя, чтобы запомнить, ведь они были такими благозвучными и успокаивающими. Мисс Селия увидела новое выражение на лице мальчика и услышала тихое бормотание, когда все встали, чтобы пропеть радостный гимн, которым заканчивалась проповедь.
— Тебе понравилось в церкви? — спросила она по дороге домой.
— Еще бы! — искренне ответил Бен.
— Особенно проповедь?
Бен рассмеялся, бросив выразительный взгляд на маленькую книжечку, лежащую на ее коленях:
— Я там кое-что не понял, но история была просто отличная. Я бы хотел прочесть их все, если возможно.
— Я рада, что они тебе нравятся. Мы прибережем другие для новой проповеди. Торни часто так делает. Я не жду, что ты поймешь все, что услышал, но надеюсь, что после прочтения этой книжки станешь больше интересоваться библейскими историями.
— Да, мэм. Правда, Давид отличный парень? Мне все понравилось в этой истории: и про зерно, и про десять сыров, и про убийство льва и медведя, и про то, что он сразил Голиафа. В следующий раз я хотел бы узнать про Иосифа и банду разбойников, которые бросили его в яму. Это было действительно интересно.
Мисс Селия не могла не улыбнуться тому, как Бен интерпретирует библейские сказания, но была рада, что мальчика привлекают музыка и история, и решила сделать для него поездку в церковь как можно более приятной.
— Сегодня утром ты делал то, что предложила я, а днем мы будем делать то, что захочешь ты. Приходи к нам в четыре, прогуляемся вместе с Торни в рощу. Я хочу повесить там гамак, поскольку сосновый запах полезен для брата, и вы можете говорить, читать или развлекаться — в общем, делать, что захотите, только не шуметь.
— Можно мне взять с собой Санчо? Он не любит оставаться один, особенно когда его запирают, как пришлось сделать сегодня. Я боялся, что он побежит вслед за мной, ворвется в церковь и станет меня там искать.
— Да, конечно. Пускай твой умный песик хорошо проведет время и насладится воскресным отдыхом вместе с нами.
Очень довольный этим предложением, Бен отправился домой. Он умолчал о том, что говорила ему мисс Селия, потому что еще окончательно не осознал, нравится ему это или нет. Это было так ново и важно, что ему хотелось хорошенько обдумать все на досуге.
Но потом Бен снова вспомнил о своем горе. Мальчик тосковал и томился, ожидая, когда же наступит время идти к мисс Селии. Миссис Мосс прилегла отдохнуть, Бэб и Бетти тихо сидели на своей скамейке и читали воскресные книжки. Даже куры прилегли поспать под кустами смородины, а петух, стоя посередине, вяло кукарекал, как будто читая им проповедь.
«Как медленно тянется время!» — подумал Бен и, отправившись в свою комнату, принялся перечитывать письма. Теперь, когда первый шок прошел, он никак не мог представить себе, что отца больше нет. Отложив письма в сторону, он снял траурную тесемку с шеи Санчо и даже позволил себе тихо свистеть, пока паковал свои пожитки, готовясь к завтрашнему переезду, с легким сожалением и большими надеждами на будущее.
— Торни, я хочу, чтобы ты был ласков с Беном и развлек его сегодня днем, — сказала мисс Селия своему брату, — я должна остаться, чтобы принять Моррисов, которые приехали издалека. Вы отправитесь в рощу и постараетесь как можно лучше провести там время.
— Большое удовольствие разговаривать с этим лошадником! Боюсь, я не смогу его развлечь, — ответил Торни, скорчив недовольную гримасу.
— Когда тебе нужно, ты можешь быть очень милым. Неужели тебе трудно? Ведь Бен мне очень помогает. Завтра он приступает к работе, и мы должны
