Мария Северская - Влюбляться не запрещается!
Сегодня он не появился, потому что вынужден был весь день провести со своей подругой, думала девушка. Но завтра она снова его увидит. Пусть ненадолго, пусть всего на минуту.
Ванда уже жалела, что ушла из его дома так сразу, не попытавшись поговорить обстоятельно, не выслушав его мнение, не спросив о его чувствах к ней. По сути, она просто не дала ему возможности оправдаться, повела себя по-детски.
У нее даже возникала мысль самой позвонить ему, но она ее отбросила, ведь, в конце концов, это его вина, что он не предупредил ее о том, что у него есть невеста, а звонить ему первой, – значит навязываться, показывать ему свою зависимость от него.
– О чем ты все время думаешь? – прервал поток ее размышлений Дэн. – Смотри, мы уже пришли.
В клубе играла громкая ритмичная музыка. Ванда даже сперва немного оглохла, но вскоре привыкла.
Вокруг нее были люди. Денис быстро отыскал своих друзей, и теперь они перекрикивались – иначе разговаривать в таком грохоте было невозможно – друг с другом, казалось бы, совершенно забыв про нее. А она присматривалась к девушкам и парням на танцполе.
Сама танцевать она никогда не любила. Танцы казались ей пустым времяпрепровождением. К тому же позориться не хотелось – она-то прекрасно знала, что танцор из нее, как из каракатицы художник – то бишь никакой, поэтому всегда подобных мест и компаний избегала.
Подруги Дэна тянули его за обе руки в гущу ритмично двигающейся толпы, и, надо сказать, что парень не очень-то сопротивлялся. Правда, надо отдать ему должное, перед тем как окончательно поддаться, он проорал Ванде приглашение пойти танцевать с ними, но она лишь покачала головой и кивком указала на стойку бара, мол, пойду лучше выпью свежевыжатого сока.
Она и правда заказала себе гранатовый сок и, получив его, устроилась на высоком табурете здесь же, у стойки. Отсюда хорошо просматривался весь зал, а сама она оставалась в тени.
Через двадцать минут Ванда уверилась в том, что о ней забыли. Денис отплясывал со своими друзьями, даже ни разу не обернувшись в ее сторону.
«Если бы я была его девушкой, мне было бы очень неприятно такое его поведение, – подумала она. – А так – пусть радуется жизни. Мне-то что. Вот только непонятно, что я здесь делаю».
Ванда обвела глазами зал, и вдруг сердце ее ухнуло куда-то вниз, когда метрах в пяти от себя она заметила пару – парня и девчонку. Парень был похож на Луку, но все же это был не Лука. В этом девушка убедилась, присмотревшись повнимательней. Но сходство с ее любимым все равно цепляло ее, заставляло сердце трепетать.
А ведь она целый день почти не думала о Луке, вспоминала его лишь вскользь. И вот теперь… Она впивалась взглядом в эту пару и видела на их месте своего любимого и его невесту, и ей было так больно, что от боли ломило виски.
«Почему? Почему это так? – думала Ванда. – Я же была уверена, что справлюсь, что могу без него, что переживу… А вдруг дальше будет только хуже? Вдруг я вообще умру, оказавшись дома, вдали от него?»
Невероятным усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от этих двоих и спрыгнула с табурета. Девушка даже не стала подходить к Дэну и сообщать, что уходит, сразу направилась к выходу. Ей захотелось как можно быстрей покинуть этот клуб с его орущей жизнеутверждающей музыкой и яркими всполохами разноцветного света и оказаться на темной, пахнущей морем улице.
Выйдя, Ванда вздохнула с облегчением. Она специально выбрала маршрут, пролегающий в стороне от людных мест. Грабителей она больше не боялась. Сейчас она вообще ничего не боялась, даже смерти, потому что без Луки и так чувствовала себя какой-то неживой.
Теперь она понимала, что спокойствие сегодняшнего дня было таким своеобразным посттравматическим шоком – она еще не осознавала всего ужаса произошедшего, действовала на адреналине. К тому же знакомство с отцом полностью перетянуло на себя ее внимание. Теперь же не было ничего и никого, кто способен был бы отвлечь девушку от ее горя.
«А вдруг он не позвонит и не приедет меня проводить? Что тогда? – спрашивала себя она. – Что, если он рад от меня избавиться?»
Придя в свой номер, Ванда упала на кровать и разрыдалась. Но слезы не принесли облегчения, на смену им пришла тупая всепоглощающая усталость, повлекшая за собой тяжелый сон.
Во сне ей казалось, что в ее дверь стучат. Наверно, это приходил Денис – узнать, почему она так быстро сбежала.
Если бы не приехавший в десять утра отец, девушка так и пролежала бы весь день до самого отлета в кровати, даже не собрав вещи и не найдя в себе силы спуститься позавтракать.
Но Давид сперва позвонил ей, а затем оказался на пороге ее номера. Пришлось шевелиться.
Сперва они вдвоем быстро собрали ее чемодан, а затем засели в кафе, где отец каким-то непостижимым образом выведал у дочери всю историю ее отношений с Лукой. А она ведь изначально не планировала рассказывать!
– Не стоит самой ему звонить, – постановил родитель. – Пусть он сделает этот шаг. А вообще даже забавно, как повторяется история.
– Не так уж и повторяется, – буркнула Ванда. – К нему не приедет через семнадцать лет его дочь.
– Зато ты сможешь приехать сама, – улыбнулся отец. – Когда будешь здесь летом. Если захочешь, конечно. Мне кажется, это отличное решение – подождать и дать времени все расставить на свои места. Да и ждать-то придется всего ничего. Я намерен уговорить Викторию отпустить тебя ко мне уже в июне.
– Было бы здорово! – На мгновение в глазах девушки зажегся огонь. Но он тут же погас. – А вдруг будет уже поздно…
– Все возможно, – не стал отрицать мужчина. – Но это будет означать только то, что этот парень никогда не испытывал к тебе серьезных чувств.
Ванда кивнула. Она все понимала и сама. Но несмотря на это понимание, то и дело поглядывала на экран мобильника – вдруг она как-то умудрилась пропустить сообщение или вызов любимого.
– Не торопись. Дай ему время во всем как следует разобраться, – посоветовал отец. – Даже если сегодня он не появится, не паникуй. У него есть твой телефон, он может позвонить тебе в любой момент, даже когда ты будешь уже дома. В конце концов, мужчина должен преодолевать трудности на пути к женщине, это только делает отношения ценнее для него.
– Или не преодолевать и смиряться, – прошептала девушка.
– Я понимаю, в чей огород этот камень, – грустно улыбнулся отец. – Но мне кажется, твой Лука не такой слабак, каким был я.
– Но он не сказал мне про то, что у него есть невеста, – заметила Ванда.
– Возможно, он просто в большей степени считает ее другом, нежели своей девушкой, – предположил отец. – И вообще, хватит гадать! Так можно навыдумывать себе кучу объяснений, и ни одно из них не будет верным. Скажи мне лучше, где бы ты еще хотела побывать, пока ты здесь.
– На колесе обозрения, – не раздумывая, ответила она. И добавила вдогонку к их разговору: – А может, он просто попользовался мной. Захотелось ему легкого, ни к чему не обязывающего романа, пока его невеста в отъезде, вот он и загулял со мной.
Отец никак не прокомментировал реплику, но девушке показалось, что в глубине души он согласен с тем, что все может быть именно так, как она сказала.
Ванда сидела, отвернувшись к иллюминатору, за которым, казалось, застыло бесконечное белое поле. По ее щекам текли слезы. Она старалась не шмыгать носом, чтобы сидящяя на соседнем ряду Вера не заметила, что она плачет, и не начала приставать с вопросами. Кресла рядом с ней были пусты, на них лежал Вандин рюкзак и куртка – в Москве, как обещал Гидрометцентр, ее ожидала прохладная погода.
Девушка надеялась, что к моменту посадки слезы иссякнут, и встречающая ее Алина не увидит крестницу с опухшими глазами. Ее вопросов тоже не хотелось. Вообще ничьих вопросов…
Лука так и не пришел. У него не хватило мужества даже набрать ее номер и пожелать легкой дороги. А она до последнего надеялась. Даже когда сидела в кабинке колеса обозрения, разглядывала не открывающиеся просторы, а маленькие фигурки людей внизу, пытаясь среди них угадать любимого. Конечно, у нее ничего не получилось. Потому что его попросту не было там, в это время он наверняка находился в Сан-Марино, сидел в гостях у своей девушки. Или он с ней, как всего несколько дней назад с Вандой, взявшись за руки, гулял по старинным улочкам Римини или любого другого близлежащего города.
Думать об этом было невыносимо, поэтому Ванда старательно улыбалась отцу и прятала грустные глаза. Что бы там ни говорил Давид о времени, которому надо дать пройти, она уже понимала: все кончено, и никакое время этого факта не изменит.
Девушка не хотела расстраивать отца и показывать ему свои истинные чувства, она держалась до последнего – до того самого момента, как ее самолет взмыл в воздух, и только тогда дала волю слезам.
Где-то там, в начале салона, сидели на своих креслах Дэн и его компания, но никто из них не собирался подходить к Ванде и утешать ее. Казалось, ребята, включая самого Дениса, полностью потеряли к ней интерес, и сейчас девушка только радовалась этому. У нее просто не хватило бы выдержки выслушивать заверения парня в том, что все будет хорошо.
