Евгения Смирнова - Школа в лесу
— Ай да пионер! — ехидно усмехнулась Тонечка. — Хорош вышел на военную тревогу! Поленился ботинки зашнуровать?
Пионер стал красным, как галстук. Уж очень смеялись над его длинными ногами в тапочках.
Тонечка сказала короткую речь. Ей хлопали так, что треск стоял.
— Отряды, смирно! Шагом марш!
Тревога кончилась.
Глава одиннадцатая
Где-то в глубине парка запрятано знамя и сверток со взрывчатым веществом. Коммунисты должны отыскать эти вещи и ухитриться пронести сквозь цепь сыщиков в пионерскую комнату.
Сначала, конечно, поспорили, кому быть коммунистом, кому сыщиком, потом с помощью Тонечки кое-как разделились.
Так начал военную игру третий «А».
Начальником сыщиков выбрали Чешуйку, вождем коммунистов — Заньку.
Тонечка позвала его и сказала:
— Ты пойди с девочками, а то они боятся в глубь парка заходить.
— Вот бояки! — сказал Занька, но согласился.
Сыщики тоже разделились на отряды. Часть оцепила школу, а остальные пошли следить за коммунистами.
— Ну, ребята, — сказал Занька, — я поведу первый отряд. Второй отряд пусть ведет Тройка. Согласны?
Все согласились.
— А третий — хоть Лерман.
— Нет, нет! — закричали девочки. — Почему это всё мальчики? Мы хотим Мартышку!
— Ну, ладно, пускай Мартышка. Чур, кого арестуют — выручать! Второй отряд, по-моему, пусть идет к погребу и всё обследует хорошенько. А ты, Мартышка, веди ребят в парк, к голубиной вышке, — может, там спрятано.
— А ты, Занька, куда?
— Мы пойдем в самую глубь парка. Да вот еще что, робюшки: может, по дороге письма найдете. Тройка, погляди, нет ли сыщиков близко.
— Занька! А как перекликаться?
— Условный знак — кукушка, а у сыщиков — свистки; услышите — спасайтесь.
Отряды разбрелись по парку. Шли гуськом: первым Занька, за ним Зоя, Сорока и Эмма.
Крадучись, раздвигали молодые елки и оглядывались, нет ли засады.
Где-то близко послышался свисток. Ребята присели в кустах.
— Сюда! Сюда! — вдруг где-то совсем близко засвистел Чешуйка. — Я видел, они в эту сторону побежали. Обыскивайте елки!
Враги приближались.
— Да тут нет следов, Чешуйка! — откликнулся Миша-санитар. — Видишь, трава не помята.
— Ну и что ж, что нет? Я сам видел — Занька сюда побежал!
— Как только подойдут к сосне, удирайте к воротам, — прошептал возбужденный Занька.
Он сдвинул берет на затылок и ждал.
Слева отчаянно засвистели.
— Чешуйка, Чешуйка! — позвал Миша-санитар. — На след напали, бежим!
Начальник колебался: итти ли на помощь или обыскивать здесь. И вдруг Зоя чихнула. Хорошо, что сыщики были заняты свистом.
«А-ап-чхи!» Еще раз. Занька, Сорока и Эмма, давясь от смеха, напали на Зою и зажали ей рот и нос.
Сыщики убежали.
Ребята вылезли и, крадучись, пригибаясь к елкам, пошли в глубь парка. В старом, трухлявом дупле Занька нашел письмо. В письме всего четыре слова: «Вы на верном пути!» Ребята разгорелись.
— Эх, найти бы знамя и сверток!
Тройка тоже благополучно вел свой отряд. Когда близко послышались свистки сыщиков, коммунисты влезли на молодые пушистые сосенки и спрятались в густых ветках. Озабоченные враги пробежали под ними, а наверх посмотреть не догадались.
Слезли, пошли дальше. Подвешенное на нитке, по ветру трепетало письмо. Тройка с восторгом прочел отряду:
— «Знамя и взрывчатое вещество в лыжной станции, в правом углу под лыжами».
Как обрадовались ребята! Они даже забыли про сыщиков и крикнули «ура», а потом, согнувшись, побежали к лыжной станции.
Какая удача! Около лыжной станции ни души. Отряд ликовал. Перебегая от дерева к дереву, они вбежали в помещение, бросились в правый угол, и вдруг… со всех сторон раздались свистки и крики, дверь снаружи закрыли на засов, и Чешуйка насмешливо прокричал:
— Попались, голубчики! Сидите теперь, пока игра не кончится. Тетери глупые! Не могли подложного письма узнать! Ну, Рябчик, карауль, я тебе скоро смену пришлю.
Коммунисты, ошеломленные, посмотрели друг на друга.
— Все ты, Тройка, виноват! То-о-же, заорал: «Письмо, письмо!» Вот тебе и письмо!
— Как же мы сразу-то не узнали, что это Чешуйка? Разве Тоня так напишет? И в лыжной станции, и в правом углу, и под лыжами.
— Ну ясно, не она.
— Вот что, — сказал Тройка, — надо бежать. Давайте дырку искать!
— Придумал! Придумал! — закричал Игорь Прокопец.
— Тише, тише говори!
— А окошко-то, в которое лыжи раньше выдавали? — зашептал Прокопец.
— Правда! Только оно забито.
— Ничего, отобьем!
Окно выходило к самому забору. Прямо под ним росли молодые елочки.
Прокопец высунулся, повертел головой — никого!
Миша Рябов ходил перед дверью с другой стороны и мурлыкал песенку.
Ребята с трудом пролезали в узкое окошко. Прокопец снаружи тянул за плечи, а изнутри подталкивали. На девочек шикали, чтобы они не пищали.
Рябчику надоело стоять на посту, а смены все не было.
«Все-таки нехорошо, — подумал он: — я вот сторожу коммунистов. Плохо быть сыщиком, лучше бы их выпустить. Ведь сколько раз настоящие сыщики выпускали арестованных и сами делались революционерами. Ведь такого условия не было, чтобы не переходить к коммунистам? Выпущу!»
— Эй, ребята, — весело закричал он, отодвигая засов, — выходите! Выходите, ребята, я вас выпускаю.
Странно, ребята молчали.
Миша вбежал в лыжную станцию и увидел отбитую доску. Густые брови его беспокойно задвигались. Бледное лицо порозовело. Вот тебе и выпустил!
Занька с отрядом дошел до конца парка. Осмотрелись. Пошарили вокруг пня, разрыли старую муравьиную кучу. Зоя залезла по локоть в дупло.
— Нашла, нашла! — крикнула она и вытащила небольшой флажок.
— Ой, Зоя знамя нашла, счастливица! — позавидовала Сорока.
— Где, где? Покажи, Голубева!
Занька развернул — правда, знамя.
— Это ведь я вас сюда привел, — сказал он хвастливо. — Ну, запрятывай получше. Куда бы его? В чулок! А теперь ищите взрывчатое вещество.
Все четверо разошлись в разные стороны.
Зоя незаметно забрела далеко, устала и села на пень. Свертка с взрывчатым веществом нигде не было.
Нежно пели птицы, под деревьями валялись кучки прелой шелухи от сосновых шишек. Это вылущивала семечки из шишек белка. На зеленом мху краснели божьи коровки. В прозрачном теплом воздухе самолетами гудели первые майские жуки.
Занька, Сорока и Эмма тоже ничего не нашли. Услышав далекий свисток, они пошли искать Зою. Чтоб не выдать себя сыщикам, шли крадучись.
— Тише, тише, — вдруг зашептал Занька, махая рукой.
Все трое присели в елочках. Какая-то женщина дергала старую, заброшенную калитку. Калитка скрипнула. Женщина осторожно вошла в парк и оглянулась. У нее было бледное красивое лицо. Из-под низко опущенного платка выбивались темные локоны. Сощурив глаза, она озиралась по сторонам и нервно жевала потухшую папиросу. За деревьями послышался грубый голос Кузьмы. Женщина выплюнула папироску и бросилась к забору. Хлопнув калиткой, она выбежала из парка и быстро пошла к лесу.
Ребята посмотрели друг на друга.
— Кто это? — пролепетала испуганная Сорока.
— Ой, ребята, у ней глаза так и бегают, — сказала Эмма. — А все-таки она красивая.
— По-моему, это воровка, — сказал Занька, — потому что услыхала Кузьму и убежала.
— Конечно, воровка, — согласилась Сорока. — Надо Кузьме сказать.
— Нет, нет, никому не надо, — разом придумал Занька. — Мы ее сами выследим.
— Ой, как интересно! — сказали девочки.
— Только вы никому не говорите, — предупредил Занька.
— Мы только Зое скажем.
— А я Чешуйке.
Из-за деревьев показалась Зоя с букетом молодого кудрявого папоротника.
— Ой, Зоя, — кинулась к ней Сорока, — кого мы видели!
— Воровку видели, — перебила Эмма.
Зоя выронила папоротник.
— А… А какая она? — заикаясь, спросила Зоя.
— Глаза черные, красивая и с папироской.
— В черном жакете? Платье какое, Эмма, синее? И туфли на высоких каблуках?
Зоя ничего не успела сказать, как вдруг совсем близко засвистели сыщики. Все побежали.
— Знамя не потеряла, Голубева? — тревожно спрашивал на бегу Занька. — Скорей, надо в школу прорваться.
Перед школой стояла цепь сыщиков. Коммунисты соединились все вместе и разом кинулись к школе.
Сыщики растерянно засвистели.
— Держи! Лови!
А тут еще Тройка пронзительно крикнул:
— Занька, не отдавай знамя!
И Занька, как настоящий заяц, побежал, делая петли.
За ним бросились сыщики вместе с начальником.
Остальные коммунисты смяли остатки вражеской цепи и прорвались в школу.
