Нина Грёнтведт - Привет! Это я...
— Нас ждёт Мартин. Мы на тракторе поедем, — гордо говорит Эрленд.
— Ну хорошо, обязательно приходите ещё, и в следующий раз получите вафли, — свистит и подвизгивает тётушка Яга.
— Да-да, — отвечаем мы с Эрленд опять хором, и я поспешно добавляю: «Большое спасибо!»
— Да-да, большое спасибо, — вторит Эрленд.
— Спасибо-спасибо, тётушка! — перебивая друг друга, булькают близнецы, хихикая и пихаясь.
Получив почту, мы с Эрленд, пятясь, сползаем по ступенькам. И тётя Эльса, и близнецы смотрят на нас с удивлением. (Но мы это переживём, главное — не повернуться спиной к волку…)
Едва оказавшись на улице, Эрленд со всех ног мчится к дому Бабушки. За ней, как обычно, несутся близнецы.
Я бежать не собираюсь, поэтому иду по дороге в одиночестве. Ветер довольно холодный: нужно было варежки надеть. Сую руки в карманы куртки и натыкаюсь на mp3-плеер. Иду как можно медленнее, слушаю DumDum Boys и думаю: интересно, сколько времени пробудут здесь Халвард и Даг?..
Снова одна
Вхожу во двор и вижу, как мама и папа направляются к машине.
— Вы куда? — спрашиваю я и вытаскиваю из уха наушник.
— Да нам с мамой нужно съездить на материк, — отвечает папа как ни в чём не бывало. (Как будто это само собой разумеется и я всё уже знаю.)
— Мы останемся до завтра у тёти Ингьерд и дяди Торлейфа — мы об этом говорили в машине по дороге сюда, — добавляет мама.
Что?.. Когда это они говорили? Я не усекла…
— О! — говорю я.
— Но вы тут справитесь без нас, — говорит папа и обнимает меня.
— Ода, мы на тебя рассчитываем. Будь умницей и помогай Бабушке. Ты ведь уже большая, — заключает мама. И они отъезжают.
Я провожаю машину глазами и слышу, как за хлевом смеются Халвард и Даг — громко и противно. Я снова вставляю в ухо наушник — и точно в эту минуту DumDum Boys поют: «Не бросай меня снова здесь одного!»
Как раз то, что я сейчас чувствую.
Но я беру себя в руки. Я не какая-то там малявка или мамина дочка. И я тут не одна. Тут Эрленд и Ханна с Мартином, и дядя с тётей, и близнецы.
…И Халвард с Дагом…
Хлебцы с маслом и сиропом
Я несу почту Бабушке. Она на кухне, как обычно, готовит. Сажусь на стул.
— Ода, ты не пойдёшь на улицу поиграть?
— Потом пойду. Можно, я буду тебе помогать?
И я помогаю Бабушке. Сегодня у нас на обед фирменный Бабушкин рыбный суп и булочки. (Бабушкины булочки самые вкусные в мире!) Я помогаю накрыть на стол и помешиваю суп. Достаю из шкафчика хлебцы и масло.
Хлебцы — любимая еда Дедушки. Была. Он их ел на завтрак, обед и ужин. Ел с маслом и сиропом. Я не знаю другого человека, который бы так сильно любил Хлебцы с маслом и сиропом…
Обед
В два часа приходят Ханна и Мартин.
— Ода, привет, — говорит Ханна и улыбается мне.
— Привет, — отвечаю я, и у меня снова загораются щёки — я внимательно изучаю узор на Бабушкиной скатерти. Прямо не знаю, что делать! Что, теперь так и буду всегда краснеть в гостях у Бабушки? (Тем более после того случая в подвале.)
Я кажусь себе такой маленькой, такой глупой! Никогда не могу сказать что-нибудь быстро и к месту. И всё время стесняюсь. А теперь ещё эта история с Хелле… (От всего этого хочется плакать и рыдать. Но я же не малявка!) Я просто хочу, чтобы мне было хорошо у Бабушки! Разве это так много? Хочу, чтобы мы были с Бабушкой вдвоём, только я и она. И больше никого.
— Ода, пообедаем — и пошли с нами, — говорит Мартин. — Если хочешь, можешь влезть на трактор. Покатаемся.
— О’кей, — отвечаю я и в душе радуюсь.
Тут в кухню врываются Эрленд и близнецы: они были на Другой половине. Появляются и дядя с тётей. Все усаживаются за стол, и тогда я бросаю быстрый взгляд на два свободных стула, а потом — на входную дверь. Но я не спрашиваю, где Халвард и Даг.
Спрашивает Бабушка. Ханна отвечает, что они уплыли на лодке удить рыбу. Они сказали, чтобы мы их не ждали.
И такой получается чудесный обед! Мы болтаем, смеёмся, и все решают, что да, Бабушкины булочки лучшие в мире.
На десерт у нас ванильный пудинг. Мы с Ханной вдвоём идём в холодную кладовку за пудингом и соусом. И ничего страшного в этой кладовке нет!
После обеда я добровольно предлагаю Бабушке помощь — мою посуду. Ханна с Мартином вытирают и расставляют всё по местам — они ведь знают, где что стоит. (Эрленд, как всегда, филонит, но это совершенно неважно.)
Звонит мама и спрашивает, как мы поживаем, но ни мне, ни сестре некогда разговаривать — мы бежим к трактору. Водить трактор! Мы с Ханной и с близнецами влезаем на прицеп, а Эрленд садится за руль рядом с Мартином. Мы делаем круг по острову. Потом меняемся местами. Я сажусь впереди рядом с Ханной. Это так классно! Потрясающе!
Когда по-настоящему темнеет и становится очень холодно, мы возвращаемся к Бабушке.
К этому времени вернулись с рыбалки Халвард и Даг. Сидят у Бабушки на диване и смотрят телевизор. Бабушка радуется, что мы пришли — она как раз поставила кофе. Ханна с Мартином плюхаются на диван рядом с братьями.
Я тоже сажусь на диван, как можно дальше, на самый край. Сижу не двигаясь, выпрямив спину, уставив взгляд на экран. На Дага и Халварда не смотрю, ни звука не издаю.
Мы смотрим сериал. Интересно. Халвард и Даг всё время ржут, довольно громко. Ханна с Мартином тоже смеются. Немного погодя я чуть-чуть улыбаюсь, а про себя при этом смеюсь. Мне хорошо, я откидываюсь на спинку дивана и тоже в конце концов начинаю смеяться. (Не так громко, как остальные, но всё же.) Мне так прикольно на диване, где сидят Ханна, Мартин, Халвард и Даг!..
Подвал
— Дети, пожалуйста, принесите кто-нибудь из подвала коробку с пирожными, — кричит из кухни Бабушка.
Я резко выпрямляюсь на диване и вновь цепенею.
Я больше не смеюсь. Даже дышать не решаюсь.
— Ода, может, ты сбегаешь? — спрашивает Халвард, и они с Дагом ржут. Мне слышится вой гиен из «Короля Льва»[6]. Я не смотрю на Халварда и Дага. И не отвечаю.
— Ну так как, Ода? — говорит Даг. — Мы проводим тебя до лестницы, — и они смеются ещё громче. Я чувствую, как на глазах выступают слёзы.
— Хватит, перестаньте, — говорит Ханна, но дальше я не слышу, а думаю только про тот день, про тот последний раз, когда я спускалась в Бабушкин подвал.
Это было в позапрошлом году, когда мы гостили у Бабушки и Дедушки. Мы всей командой сидели под крышей стабюра и собирались рассказывать истории о привидениях (старшие всегда рассказывают про это). В позапрошлом году все вдруг решили, что я уже достаточно взрослая и могу в этом участвовать.
Халвард ещё спросил таким замогильным голосом, точно ли я выдержу все эти истории, — он неожиданно подпрыгнул ко мне, растопырив и скрючив пальцы наподобие когтистых лап, и заорал прямо в лицо: «У-у-у!!!»
Конечно, я вздрогнула (любой бы вздрогнул), но ответила, что да, выдержу. Я была так рада, что наконец-то выросла и могу быть со старшими. (Но этого я, конечно, не сказала.)
— Нам, знаешь ли, совершенно ни к чему, чтобы ты распустила нюни и побежала к родителям жаловаться, что тебя пугают, — заметил Даг. Я заверила, что нет, я не побегу и наушничать ни о чём не буду. Мне ХОТЕЛОСЬ сидеть с ними кружком на полу стабюра, в темноте, при одной, всего одной стеариновой свечке в центре круга, ХОТЕЛОСЬ говорить о привидениях. Точнее сказать, слушать о привидениях — я ведь не знала ни одной истории, которая могла бы напугать Халварда и Дага. Близнецы — да, очень возможно, что испугались бы, но только не Халвард и не Даг.
Так мы и сидели кружком и рассказывали, и истории эти становились всё страшнее и страшнее. Некоторые я уже слышала — про кровавый апельсин, про старика на чердаке, про тёмный-тёмный лес и всё такое. Некоторые рассказы были бы даже и не очень страшными, если их слушать днём, когда светло. Но тогда был вечер, и темень, и в тёмном стабюре под самой крышей ВСЕ истории звучали ужасно… Мы сидели, снаружи завывал ветер, пламя свечи колебалось, от этого по нашим лицам метались страшные тени…
— А вы слышали историю про нашего прадедушку? — неожиданно спросил Халвард и медленно обвёл взглядом весь кружок. Он всматривался в лицо каждого, перебирал одного за другим — мы все сидели тихо как мыши, тряслись и ёжились. Я вдруг почувствовала, какая холодрыга стоит в помещении. Вся покрылась гусиной кожей, мурашки так и бегали. (Одна надежда — что никто не замечает, как мне страшно.) Сдавленным жутким голосом, почти шёпотом, Халвард продолжил:
— Ну вот, значит, сейчас я вам РАССКАЖУ., как раз вот ЭТУ самую историю…
